— Ну конечно, позволил. — самоуверенно начал Серку.

Но суровый взгляд зеленого карлика несколько поубавил воинственный пыл ревностного служаки.

— А почему это я не должен был дать ей проехать? — уже с тревогой в голосе спросил он.

— Да потому, что Йолара–то приказала совсем другое, — холодно ответил Радор.

— Я не получал такого распоряжения. — Маленькие капельки пота выступили на лбу Серку.

— Вот что, Серку, — перебил его зеленый карлик. — Ты рвешь мне сердце на части своими словами. Все это очень важно для Йолары, и для Лугура, да что там… для самого Сияющего Бога. Сообщение было… Может быть, сейчас жизнь и смерть всей Мурии зависят от твоего усердия, Серку, от того, удастся или нет вернуть Лаклу вместе с этими чужеземцами на суд Совета. Ты разрываешь мне сердце на части, ибо меньше всего мне хотелось бы видеть тебя танцующим с Сияющим Богом, Серку, — мягко добавил он.

Смертельная бледность разлилась по тупому лицу вояки, все его мощное тело затряслось от страха.

— Пойдем со мной, Радор… поговори с Йоларой, — попросил он. — Скажи ей, что я не получал никакого сообщения.

— Погоди, Серку, — глаза Радора вдохновенно сверкнули. — Мой кориал очень быстрый! Лакла движется гораздо медленнее. Раз она проехала тут всего лишь час назад, мы сможем догнать ее, прежде чем она пройдет Портал. Убери Теневой Барьер и мы вернем ее назад, это самое лучшее, что я могу для тебя сделать, Серку.

Серку задумался, панический ужас на его лице сменился недоверчивым раздумьем.

— Почему бы тебе, Радор, не поехать одному, и не оставить здесь, со мной, чужеземцев, — задал он, с моей точки зрения, довольно разумный вопрос.

— Ничего не выйдет, Серку, — стоял на своем зеленый карлик. — Лакла не вернется, если я не покажу ей этих людей в качестве доказательства наших добрых намерений. Пошли скажем обо всем Йоларе, пусть она решает…

Он шагнул было вперед, но Серку схватил его за руку.

— Нет, Радор, нет, — зашептал он, снова ударившись в панику. Поезжай., делай, как ты сказал. Только верни ее скорей назад. Быстрей, Радор. — Он бросился к дверям форта. — Я уберу Теневой Барьер.

На довольном лице зеленого карлика появилось какое–то настороженное выражение, — он будто прислушивался. Потом прыжком догнал Серку.

— Я пойду с тобой, — услышал я голос Радора. — Мне надо еще кое–что сказать тебе.

Они ушли.

— Ювелирная работа! — пробормотал Ларри. — Когда мы выберемся отсюда, то назначим почетным гражданином Ирландии некого Радора из…

Тень задрожала… и растаяла в воздухе. Между обелисками сторожевой заставы, на которых она держалась, теперь стала видна лента уходящей вдаль автострады. С обеих сторон ее окружали высокие пышные купы деревьев, переходящие в зеленую дымку на горизонте.

Прервав мои наблюдения, из входных ворот форта раздался пронзительный визг и предсмертный хрип.

Как звенящая стрела, он прорезал тишину этой мрачной угольно–черной ямы. Не успел еще крик растаять в воздухе, как вниз по лестничным маршам хлынули толпы солдат. Те двое, что охраняли вход, подняли мечи остриями вверх и уставились внутрь. Вдруг между ними показался Радор. Один из солдат выронил меч из рук и схватил Радора. Блеснул кинжал зеленого карлика., и вонзился ему прямо в глотку. Тут же над головой Радора взлетело лезвие второго ужасного меча. Вспыхнуло пламя в руке О'Кифа — и меч выпал из рук его хозяина; еще одна вспышка, и солдат, как пустой мешок, рухнул наземь.

Радор бросился к нам, взлетел на высокое сиденье, и мы помчались прямо между колоннами, носителями страшной Тени. Послышалось сухое потрескивание, и тьма — точно птица на легких крыльях — быстро накрыла нас. Скорлупка вильнула в сторону, как будто схваченная гигантской рукой; нас болезненно тряхнуло, раздался треск расщепляющегося металла, машина вздрогнула и рванулась вперед. Чувствуя тошноту и головокружение, я приподнялся и поглядел назад.

Теневой Барьер опустился., но слишком поздно, на какую–то малую толику времени позже, чем следовало бы. Он морщился и сжимался в том месте, где мы проскочили, и казалось, что он все еще силится ухватить нас, словно какой–то закованный в кандалы Ифрит из Иблиса, напрягая все подвластные ему злые силы, содрогаясь от ярости, пытается разорвать свои путы и броситься за нами в погоню.

Прошло немного времени, и мы догадались, что то было делом рук умирающего Серку: видно, очнувшись на миг перед смертью, он успел набросить на нас Тень, как птицелов на улетающую птицу.

— Чистая работа, Радор! — заговорил Ларри. — Но боюсь, что нашей птичке изрядно подрезали хвост.

Добрая четверть задней части раковины была снесена напрочь, словно срезанная ножом. Радор обеспокоенно поглядел назад.

— Да уж, хорошего мало, — сказал он. — Но, может, еще все обойдется. Все зависит от того, насколько мы опередили Лугура и его шайку.

Радор, отдавая честь Ларри, поднял руку.

— На этот раз я обязан жизнью тебе, Лаарри. Ведь даже кез не смог бы защитить меня с такой быстротой, как это сделал твой смертоносный огонь, друг!

Ирландец беспечно отмахнулся.

— Серку, — зеленый карлик вытащил из–за пояса, показывая нам, окровавленный кинжал. — Серку я был вынужден убить. Едва лишь он поднял Теневой барьер, как шар подал сигнал тревоги. Лугур бросился в погоню за нами с дважды десять раз по десять своих головорезов. — Радор помолчал. Хоть нам и удалось удрать от Тени, мы заплатили ей пошлину быстроходностью нашего кориала. Нам надо успеть добраться до Портала, прежде чем он закроется за Лаклой, но если мы опоздаем!. — Он снова замолчал. — Вообще–то я знаю еще один путь, но, честно говоря, мне не очень–то хочется туда соваться.

Щелкнув крышкой, Радор открыл отверстие, где внутри темного кристалла вращался огненный шарик. Беспокойно заглянул туда. Я между тем полез к изуродованному заднему концу нашей скорлупки.

Края трескались, крошились, рассыпаясь под моими пальцами, словно пыль. Озадаченный, я полез обратно.

Ларри сидел, сияя счастливой улыбкой и насвистывая бодрую мелодию, полировал свой пистолет.

Вдруг случайно взгляд его упал на угрюмое, печальное лицо Олафа. Ларри наклонился и бережно потрепал его по плечу.

— Не вешай нос, Олаф! У нас есть шанс устроить неплохую драчку. Держу пари, что мы найдем твою жену, как только свяжемся с Лаклой и ее компанией, даже не сомневайся. Твоя малышка… — Ларри осекся, неловко замолчал. Норвежец, блеснув глазами, положил руку О'Кифу на плечо.

— Yndling — она уже попала в de Dode, — тихо прошептал он. — Ее взяла благословенная смерть. За нее я не боюсь, и за нее я буду мстить. Ja! Но моя Хельма… она теперь живой мертвец, совсем как те, которые, кружась как сухие листья, плыли в лучах Сияющего Дьявола, и я бы хотел, чтобы она тоже была в de Dode.. и успокоилась. Но я не знаю, как побороть Сияющего Дьявола… нет!

В голосе его зазвучало горькое отчаяние.

— Олаф, — мягко и спокойно заговорил Ларри. — Мы одолеем их… я знаю это! Запомни то, что я скажу тебе: все это дерьмо, что кажется нам таким непонятным и… ну, скажем так, сверхъестественным — это только фокусы, которыми нам морочат голову. Попробуй–ка, Олаф, представить себе, что туземец с островов Фиджи, в то время, когда в Европе шла война, неожиданно оказался бы в Лондоне. Сирены воют дикими голосами, носятся как угорелые машины, ухают зенитки, с неба десятки вражеских аэропланов сыплют бомбы, а лучи прожекторов шарят по небу, туда–сюда… туда–сюда, — Ларри помахал руками, — и ты думаешь, что этот туземец не решит, будто тридцать три дюжины чертей уволокли его на предпоследний круг ада? Будь уверен, Олаф, — он именно так и решит. И тем не менее, ничего сверхъестественного в том, что он видит, — нет! Все материально, как и то, что мы видим здесь, надо только понять, в чем тут дело. Мы, ясное дело, не туземцы с островов Фиджи, но принцип тот же самый.

После продолжительного молчания норвежец торжественно кивнул.

— Ja! — сказал он наконец. — По крайней мере можно драться. Именно поэтому я снова обратился к Тору, богу войны! И единственная, на кого я надеюсь, — это Светлая Дева. Только она может помочь моей Хельме! С той поры, как я обратился к старым богам, мне стало ясно, что я должен убить Лугура и что эта Heks — злая ведьма Йолара — тоже должна умереть. Мне надо поговорить со светлой девушкой.