— А откуда вы про бабку узнали? — ошалело уставился на участкового Клим.

— Разве не понял? — Илье было уже все ясно. — Марфа раскололась. — Он поглядел на Жанну Егоровну.

— Совершенно верно, — подтвердила та. — После того как вот этот молодой человек, — указала она на затихшего наконец парня, — удостоил сегодня наш салон своим посещением.

— Жанна, это вы после обсудите, — перебил ее Сенюшкин. — Бабка — то где? — вновь обратился он к ребятам.

— Да в подъезде или у себя дома, — ответил Илья. — Вроде пока не выходила. Ты до какой квартиры ее довела? — поинтересовался он у Аникушиной.

— Ни до какой, — огрызнулась та. — Она в лифт шмыгнула, а на меня этот урод напал.

Если бы Жанна Егоровна не удержала девочку, лодыжка «урода» наверняка украсилась бы еще одним синяком.

— Ладно, вызываю ребят, пусть дом прочесывают, — сказал Сенюшкин.

Глаза у Ахлябина восторженно блеснули:

— А все — таки мы его взяли! Не зря старались!

— Об этом мы еще с вами поговорим попозже, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, откликнулась Жанна Егоровна. — Думаю, вашим родителям тоже будет интересно узнать подробности.

Илья с Климом уныло переглянулись. Похоже, теперь до конца каникул им светил домашний арест. Вот вам и благодарность.

— Нашла! — послышался крик Аникушиной, которая все это время рылась рядом в кустах. — Николай Алексеевич, можно мне телефон свой взять или пока не трогать?

— Почему не трогать, если он твой?

— А вдруг там отпечатки его пальцев? — удивилась девочка.

Сенюшкин усмехнулся:

— Ох, и грамотные какие все стали! К чему мне отпечатки на твоем телефоне, когда имеются непосредственные свидетели преступления.

Аникушина прижала к груди мобильник. Он у нее, как и у Лизы, был совсем новый и очень ей нравился. На всякий случай она тут же его проверила, позвонив близкой подруге.

— Верка! Ты не поверишь, что со мной сейчас было. Скоро к тебе прибегу, расскажу в подробностях! Представляешь, на меня напали, а Бородин меня спас.

Лицо Ильи мигом приобрело свекольный оттенок, и он пробубнил:

— Было б кого спасать. Я грабителя задерживал. И совсем не из — за тебя, а из — за Марфы. — Тут он покраснел еще больше и совсем уж невнятно добавил: — То есть не из — за нее самой, а потому что она сестра Данилы.

Однако счастливая Аникушина его уже не слышала. Она вовсю болтала с другой подругой, донося до ее сведения потрясающую новость.

Старуху застукали возле чердачной двери, когда она с перекошенной от злобы и страха физиономией ковыряла шпилькой замок, видимо рассчитывая попасть по переходу в другой подъезд. При задержании она яростно, что было весьма удивительно для ее лет, сопротивлялась, в кровь расцарапав лица двум милиционерам. Им с большим трудом удалось скрутить ее и доставить в отделение. Позже выяснилось, что они с парнем не просто орудовали вместе. У них, можно сказать, было семейное предприятие. Грабитель приходился ей внуком.

— И старушка — то, знаете, не простая, — рассказывал Шестерым смелым Сенюшкин. — Рецидивистка с богатой, между прочим, биографией. В молодые годы трудилась, так сказать, мошенницей на доверии. Внешностью обладала всегда такой… располагающей. И к старости, как видите, не угомонилась. Внука подключила. Бабка выбирала жертву и заманивала ее в нужное место, а там их уже поджидал внучок.

— И чего она никак не успокоится? Беспокойная душа… — совсем как дочь, сложила пухлые губы в ехидной усмешке Жанна Егоровна.

Все собрались у Соколовых, и это оказалось единственным исключением за оставшиеся дни каникул. Как ни жаль было родителям лишать своих отпрысков законного отдыха, на сей раз они, сговорившись, проявили твердость, и до самого маскарада Шестеро смелых сидели по домам. Даже Климу и Диане не разрешали видеться.

— Не зря мы фотографии этих преступников по местному телевидению показали, — продолжал Николай Алексеевич. — Еще несколько человек заявления подали. Даже из другого района нашлись потерпевшие. Раньше бабушка с внуком, видимо, там орудовали, а потом перебрались сюда. Жертв своих очень тщательно выбирали. В основном подростков и женщин не очень крупных, чтобы те сопротивление не смогли оказать. Ну, внучок — то все равно на дело с ножом выходил. Счастье, что не успел его применить ни разу.

— Это потому, что я бабку вовремя сфотографировала, — гордо вскинула голову Елизавета.

— Каретникова, не выпендривайся, — осадил ее Илья. — Не вовремя, а совершенно случайно. А вот что я убедил мужика на встречу — гораздо важнее.

— Да вы все молодцы, — невольно вырвалось у Жанны Егоровны, однако она, мигом напустив на себя строгий вид, поторопилась добавить: — Только, пожалуйста, в следующий раз в такой ситуации не принимайтесь самостоятельно расследовать, а идите прямиком к Николаю Алексеевичу. Пусть он и его коллеги этим занимаются. Они за это деньги получают.

— Мама, но… — попытался сказать что — то в оправдание Шестерых смелых Данила.

— Никаких «но», — твердо оборвала его Жанна Егоровна. — Я на тебя, между прочим, еще очень сердита. Неужели не понимаешь, какой опасности подвергалась твоя сестра?

Данила опустил голову и умолк. Диана, сидевшая рядом с ним, легонько погладила его по руке и прошептала:

— Не расстраивайся. Мы же все правильно сделали. Полагаю, без нас их еще очень долго бы ловили. — Тут у нее вырвался вздох. — Вот только жаль, меня не было, когда самое интересное произошло. Надо же так не вовремя из Москвы уехать!

Данила улыбнулся ей:

— Ну да! Только тебя там не хватало… Кстати, я тоже дома сидел.

Увлеченные разговором, они не заметили возмущенных взглядов Елизаветы. Не успела Дианка вернуться, как Данила снова ей улыбается! А ведь она в расследовании почти не участвовала. В отличие от Лизы, которая сделала решающую фотку. Где же справедливость?

— Николай Алексеевич, а мамин салон они тоже хотели ограбить? — спросила Марфа.

— Подозреваемый отрицает, — пожал плечами участковый. — Согласно его показаниям, просто постричься хотел, но ему показалось дороговато. А на самом деле кто знает? Возможно, наскучило ему с бабусей промышлять мелочовкой, и он решил провернуть самостоятельное дельце, так сказать, помасштаб — нее. Бабка — то, между прочим, у него строгая. В ежовых рукавицах внучка держала. Ее бы способности да в мирных целях…

— И он захотел самостоятельности? — усмехнулся Илья.

— Теперь мы уже об этом не узнаем, — повторил Николай Алексеевич.

Лиза потрясенно взирала на Диану. Та скинула пальто, на мгновение юркнула за угол раздевалки к зеркалу и вернулась очаровательной черной кошечкой с белыми лапками. Черный обтягивающий костюм из короткого густого меха изумительно облегал ее точеную фигурку. Капюшон того же цвета спускался на лоб. На макушке красовались два изящных треугольных ушка, отделанных изнутри нежно — розовым бархатом. На щеках были нарисованы кошачьи усики, а кончик носа вымазан белой краской.

— Какая прелесть! — захлопала в ладоши Марфа. — Тебе жутко идет! И хвост потрясающий, пушистый. Если тебя уменьшить, уверена, ты бы очень понравилась нашему Черчиллю. Влюбился бы с первого взгляда, и из вас бы вышла замечательная пара!

«Естественно прелесть, — захлестнуло негодование Лизу. — Костюмчик — то или взят напрокат, или, скорее всего, вообще куплен. Своими руками такого точно не сотворишь. Чем тут особенно восхищаться? Проще простого: деньги есть — ума не надо. Вот попробовала бы вроде меня своими руками!..»

Она оглядела себя в зеркало. На фоне Дианкиного костюма ее собственный наряд Белоснежки, состоящий из маминого кружевного сарафана, расшитой белой блузы и гирлянд цветов в волосах, которые Лиза самостоятельно смастерила из белого шелка, выглядел, как ей казалось, совершенно убого. А она так надеялась получить приз! Надежда таяла на глазах. Куда ей тягаться с Новой улицей!

— А мне твой костюм очень нравится! — словно в издевку, залюбовалась Ди. — Потрясающие кружева! — Она пощупала сарафан. — По — моему, они старинные! С удовольствием сама такие надела бы. Но, увы, пришлось стать черной кошкой. Единственный готовый костюм, который пришелся мне впору. Все остальное было велико. А времени на переделку уже не оставалось. Мы с мамой в последний момент покупать поехали. Я, если честно, чувствую в нем себя ужасно глупо. Мне постоянно кажется, будто я голая, и в то же время ужасно жарко. И материал какой — то колючий. Все тело чешется. А с этим дурацким хвостом вообще ходить неудобно, еле под пальто запихнула. И сейчас приходится рукой придерживать, иначе за все цепляется. — Диана тяжело вздохнула. — Лучше бы одеться в обычную маечку, юбку, а на голову — красный берет. Была бы я Красной Шапочкой, и никаких проблем.