Я застыл. Происходящее выходило за рамки моего скромного разумения. Великие маги не кидаются обниматься со своими несостоявшимися учениками. Да не люблю я с кем-то обниматься! Ну, если этот кто-то не девушка, конечно. Мне бы следовало отступить, чтобы избежать столь интимного приветствия, но, во-первых, отступать в прихожей было особенно некуда, а во-вторых, я просто растерялся. Положение то ли спас, то ли усугубил кот. Уж не знаю, что взбрело в его усатую башку, но Творожок вдруг шмыгнул Шимшигалу под ноги. Ректор запнулся, нелепо взмахнул руками и начал заваливаться на бок. Его правая рука попыталась найти опору, но уперлась в шаткую конструкцию, ощерившуюся сломанными зонтиками, обшарпанными тростями и посохами и ржавыми клинками. Подставка возмущенно заскрипела и плавно поехала вдоль стены вместе со всем своим содержимым и цепляющимся за нее магом. В то же время левая рука волшебника задела вешалку. Рогатый монстр, погребенный под немыслимым количеством пыльных плащей и поеденных молью шуб, удивленно вздрогнул и ласково потянулся к потрепавшей его ладони. Раздался оглушительный грохот, подставка рухнула, следом — маг, а сверху — вешалка. Воздух заполнился облаком вековых наслоений пыли и жадных до шерсти мотыльков.

Я с ужасом кинулся к потерпевшему. Лицо Шимшигала, как ни странно, не было завалено хламом и выражение по-прежнему имело благодушное и вежливое. Похоже, он даже наслаждался происходящим.

— Вы в порядке, ректор? — спросил я, лихорадочно распихивая в узком пространстве прихожей полуистлевшее тряпье.

— Вы даже не представляете, насколько, маркиз! — радостно возгласил маг и закашлялся. Потом продолжил: — Я уже успел забыть о хомячьих привычках великомудрого Аля. Это, знаете ли, воскрешает воспоминания юности. Ностальгия-с!

— А вы уверены, что не поранились? — я покосился на плотоядно торчащий из-под тела зазубренный меч. — Я сейчас разбужу учителя, он поможет. Вы ведь, наверное, знаете, врачеватель он отменный.

— Что вы! Что вы, юноша! Не стоит беспокойства. Со мной действительно все в порядке. И потом, я ведь, собственно, не к нему. Я к вам пришел.

— Ко мне? — я так опешил, что перестал утрамбовывать по углам старые шубы.

— К вам, мой любезный маркиз! Разве не вы пережили вчера свой первый апгрейд?

— Э-э-э? — я невольно опустился на пятую точку (разумеется, попал не на что-то мягкое, а на ощерившийся спицами зонтик, но даже не заметил). Ситуация не поддавалась объяснению. Прорыв, конечно, дело полезное и важное для мага, который его переживает, но что-то я не слышал, чтобы Академия контролировала их все. А меня Шимшигал лично завернул, объяснив, что я бездарь. Так с какого перепугу он теперь сюда приперся?!

Наверное, все мое изумление было большими буквами написано на физиономии, поскольку великий волшебник тут же пустился в объяснения.

— Не подумайте ничего плохого, маркиз, я действительно был неправ, когда не разглядел ваш потенциал. Но когда вы стали учеником Аля, я невольно задумался. Ведь время исполнения пророчества как раз приблизилось. И теперь, когда вы однозначно доказали, что являетесь магом, сомнения в том, что речь в нем идет именно о вас, практически отпали. И конечно, с вашими данными вам не место в этой захолустной башне в учениках у…

Договорить он не смог. На этом интригующем месте откуда-то из-под драных мехов выкопался Сириус и запрыгнул магу на грудь. Познакомиться решил, что ли? В зубах кот бережно сжимал вполне живенькую и совершенно не напуганную мышь. Серая бестия потянулась мордочкой к лицу волшебника, пошевелила усами и, видимо, уловив запах дорогого парфюма, с отвращением фыркнула. В глазах ректора отразился неподдельный ужас, и через мгновение нас разметало в стороны звуковой волной панического визга.

Я успел порадоваться скромным размерам прихожей — все же недалеко лететь пришлось — и подивиться мощи ректорских легких, когда разъяренной фурией с лестницы скатился Аль. Одним пассом он послал по местам и подставку, и вешалку вместе с их содержимым, а заодно и подвесил в воздухе Шимшигала. Коварный меч, не сумевший за древностию лет порвать плотную ткань джинсов великого мага, оставил на них отвратительную ржавую полосу. Вешалка обиженно вздохнула и закуталась в ветхую мануфактуру. Даже моль испуганно шарахнулась по своим привычным норкам.

— Наверх! Работать! — заорал на меня учитель и указующе ткнул в сторону лестницы. Потом пальцем подцепил наконец-то смолкшего Шимшигала за галстук и заставил его дрейфовать в сторону кухни. — Ты тоже! — прикрикнул он на попавшегося под ноги кота и добавил: — Бездельник! — после чего скрылся за дверью, бормоча себе под нос что-то вроде: — Ходють тут всякие, ни поспать, ни поработать не дають!

Мы с Сириусом замерли пред захлопнувшейся дверью, переглянулись. Потом, не сговариваясь, прижались ушами к дубовой преграде. Ну, я-то понятно, меня ректор своими разговорами о каком-то таинственном пророчестве прочно подцепил на крючок любопытства. А вот коту что за дело? Но гонять клетчатого интригана я не стал. Как-никак мы с ним сейчас были в одной лодке.

Особо прислушиваться не было нужды: за дверью орали.

— Ты бездарный плагиатор, Шимми! Интеллектуальный вор! Зажравшийся карьерист! Жалкий номенклатурщик! — ого, а я и не подозревал, что учитель такие слова знает! Я и сам-то их через раз понимаю. — У тебя еще хватает наглости являться в мой дом! Покушаться на моего ученика!

— Аль, ты маразматик! — ну, с этим трудно не согласиться. — Ты загубишь талант, тобою же предсказанный!

— Это ты его в своих столицах загубишь! — все больше распалялся де Баранус.

— Лучше в столицах, чем в этой дыре! — гнул свою линию непрошеный гость.

— Ты убьешь в нем талант! Сделаешь его функционером от магии! Таким же лизоблюдом, как ты сам! — переход Аля на профессиональные оскорбления свидетельствовал о его крайнем раздражении.

— Он достигнет небывалых высот, а ты гнобишь его в захолустье! — послышался грохот бьющейся посуды.

— Я его учу магичить, а не задницы вышестоящим лизать! — мы с Творожком подскочили на месте: дверь от удара чем-то тяжелым мелко задребезжала.

Дальнейшее разобрать было сложно: маги, перебивая друг друга, орали, доходя почти до ультразвука.

— А задницы лизать тоже уметь надо…

— Только таким, как ты…

— А у таких, как ты, ничего и нет, кроме скособоченной башни…

— А магу больше и не надо…

— А маркизу надо!

— Во-о-о-он!!! — Аль заорал так, что нас с Сырком на несколько мгновений контузило. Увы, не вовремя. Что-то очень важное в этом разговоре я все же упустил, потому что, когда мы снова вернулись к подслушиванию, беседа уже была тихой и, если не дружелюбной, то конструктивной. Хотя Шимшигал явно был чем-то очень недоволен.

— Я не могу этого так оставить, Аль! Ты втянул парня в историю. Не просто парня, а наследника древнего рода. Да к тому же предсказанного величайшего мага!

Ух ты! Это я, что ли? Величайший маг? Ну ни фига себе! Творожок покосился на меня с явным уважением. Хотя, может быть, показалось.

— Я никуда его не втягивал, Шимми! — кипятился учитель. — Это его предсказание и его судьба! Он бы и так и так от нее не ушел!

— Он же у тебя недоучка, Аль! Я же тебя знаю! Из тебя любую информацию клещами тянуть нужно.

— Зато и цена ей больше! Что выучил — на века. А у тебя студенты не за знания, а за оценки учатся. И тоже, кстати, недоучками заканчивают.

— Ладно, теперь-то что говорить, — обреченно вздохнул ректор. — На вот, отдай мальчику. Дальше уже само пойдет, как всегда.

— Штаны бы ему справил лучше, — проворчал старый звездочет, и я просто задохнулся от счастья.

— Да, чуть не забыл. Вот же! — я услышал шорох оберточной бумаги и с трудом заставил себя не вломиться в кухню немедленно.

— И то ж хлеб, — удовлетворенно забормотал учитель. — А то ж совсем паренек-то пообносился. Поди ж ты, восемь лет в своей дворянской рванине ходит, — я услышал шлепающие шаги, хлопок дверцы (нижней, в буфете), щелчок повернувшегося в замке ключа и с тоской понял, что джинсы мне светят очень нескоро. Скрипнул стул: похоже, поднялся ректор. Учитель пробормотал что-то совсем тихо, а потом снова обратился к гостю: — И это… сапоги-то верни. Обещал же, что как хозяин найдется.