Кот плюнул в правую лапку и потер ею о пушистую бочину.

— Фиоле-утовым у тебя сейчас свежий синяк в фор-р-рме кошачьей лапы будет, — грозно пообещал он. — Мне-у, может, и все равно, к какому виду дама принадлежит, но на мужиков я-у не ведусь. И намеков от всяких недорослей не потерплю! — он свирепо повел вибриссами в мою сторону. — Думаешь, я-у стал тогда размышлять на тему "у всех свои недостатки"? Дабы честь кошачью не позорить, сожр-р-рал пеликана в этот же момент, да погреб из этой голубой лагуны куда подальше. Благо, прочной бочка оказалась, ибо сразу же после спонтанного перекуса дичью заиграл в море штор-р-рмище. Тучи тужились, извер-р-ргая молнии, а вода вокруг меня волновалась, да в мо-уй одинокий ковчег для пиратского рома заглядывала. Знаешь, как говорят: "кот, как девица, водицы боится". Вот я-у и боялся. Утонуть боялся — это нам устато-хвостатым память генетическая покоя все не дает. Испокон веков Рука Судьбы топила нашего брата то в ведре, то в тазе, то в реке, то в луже, иногда по одному, но чаще семьями.

— Конечно! Вы плодитесь, как кролики, и пакостливые, как черти, — поддел я этого сказителя.

Сириус деловито поскреб когтями по деревянной столешнице, но возражать, почему-то, не стал, а вместо этого обиженно поинтересовался:

— Позволишь, фр-р, рассказ зако-унчить?

Я отвесил ему шутовской поклон. Пусть думает, что хочет, хоть в плохих манерах не упрекнет. Кот сарказма в моем жесте предпочел не заметить, благодарно кивнул и снова заговорил.

— Ну, вот значит… Плыву это я-у, плыву… А на чем я остановился?

— На эпическом описании буйства морской стихии, — хихикнул я.

— А, ну да-у… Был шторм, значит, и… я-у таки утонул.

— Чего?!

— Ага, утонул. Ну, почти. Спасла меня-у одна русалка. Страаашная, как остатки египтянки, что меня-у родила. Скользкая, зеленая, лысая к тому же. Рот от уха до уха, зубы острые в два ряда. Глазенки маленькие, как мышиный помет. Зато голос… мррр-рр, Ася, покорил меня-у ее божественный голос. Но самое интересное, была у нее ниже пупка такая маленькая…

— Так стоп! Никаких подробностей! — взвился я, решив, что его повело на воспоминания об интиме. — Мне, конечно, интересно о твоих странствиях послушать, на чужом опыте поучиться жизни, но вот о личном не надо! Лучше расскажи, как ты вообще здесь оказался.

Сириус прыгнул мне на грудь, вцепился в воротник и, посмотрев в глаза, похлопал мягкими лапами по моим щекам.

— Так я-у к тому и веду, дружок…

— Давай только без интимных подробностей.

Кот подмигнул, перебрался мне на плечо и зашептал в ухо.

— Была у нее ниже пупка такая маленькая…

— Эй, кис, я же просил!

— Родинка, — фыркнул Сириус. — Родинка маленькая, в виде звезды.

— Ааах, родинка? — смутился я, сообразив, что ни о каких извращениях речь не идет. — И… и что?

— А ты Барануса нашего голым видел?

Мне показалось, что я мгновенно побагровел, не то от стыда, не то от отвращения. И ведь только что устыдился, что плохо об этом извращенце подумал.

— Я что тебе, пеликан?! — заорал я и стряхнул мерзкую тварь с плеча. — Делать мне больше нечего, как на эту дряхлость смотреть!

— А я-у смотрел, — мяукнул кот, растянувшись на столе и ехидно сверкая на меня глазами.

— Оооо… я понял. Понял! — замахал я руками, не желая больше ничего слышать. — Ты еще и вуайерист! Увидел голышню Аля, а в родном языке для подобного ужаса мурчания не нашлось. Вот ты и заговорил. Так? И я больше не хочу знать никаких подробностей! Избавь меня!

Кот зашипел и одним прыжком снова оказался у моего лица.

— Закончил? — фыркнул он, подцепив мою левую ноздрю острым коготком.

Я тут же затих. С проколотым кровоточащим носом перед красавицей из зеркала представать, знаете ли, не хотелось. А я именно этим и собирался заняться после ужина.

— Закончил, — буркнул я. — Но не вижу связи.

— У звездочета ниже пупка точно такая же мяу-родинка, — пояснил кот.

Я заскрипел зубами, но вынужден был сдаться. Оставлять тему ню кис явно не собирался.

— Родственники что ли? — предположил я, чтобы что-то сказать.

Кот спрыгнул обратно на стол. Встал на задние лапы, а передними на брюшке шерстку белую раздвинул. Не знаю, бывают ли у котов родинки, но у этого была. Маленькая такая, по форме пятиконечную звезду напоминала. Я пожал плечами, логическая цепочка связывающая все воедино упорно рвалась.

— Эээ… получается, — замямлил я, — типа… ты… что… вы… они…

Кот торопливо замахал лапами. Мне кажется, он был уверен, что я догадаюсь.

У меня родилась одна единственная идея:

— Что ты… типа их сын?

Сириус шлепнул себя по лбу и взвыл:

— Ой, ну ты-у и дурак! Еще меня-у извращенцем называешь, а у самого все мысли не в ту сторону. Это метка.

— Чего? Метка? Какая метка? — удивился я.

— Про Звездный Покер слыхал?

— Это там где на желания играют? Конечно, слыхал!

Еще бы мне не слыхать! Едва ли найдется хоть кто-то, кто не мечтал бы поучаствовать в этой игре. Ведь выигрыш в ней — исполнение самого заветного желания. Уж я бы нашел, что загадать. А выиграл бы, так и не прозябал бы сейчас в этой дыре. Но попасть на игру не так уж и легко. Говорят, даже сам король не смог уговорить придворного мага раскрыть ему тайну Звездного клуба.

— Он са-умый, — солидно кивнул кот. — У каждого, кто хоть раз играл, появляется звездная родинка.

— Оп-па! Так ты играл? — воскликнул я, подскочив со стула. — Ворк! Рассказывай!

— Играл, мр-р, играл. Ты присядь, в" Асилий.

Я плюхнулся обратно на стул и приготовился слушать. То, что какой-то усато-полосатый наглец оказался в числе избранных, не укладывалось у меня в голове. Кот, между тем, тихо продолжил:

— Попасть туда-у, знаешь наверное, очень сложно. Но, как говорится, никогда не говори, коту нет. В общем, уговорил я-у рыбеху свою, умаслил так сказать. Ласками, да обещаниями. Все же харизматична всякая кошачья натура. Вот моя-у мило-страшная русалка голос-то свой прекрасный и отдала котенку любимому, — он гордо подкрутил ус. — Это мне-у, если не понял… Ибо чтобы попасть к Игрокам Звездным слова надобно особые на языке человеческом произнести. Иначе не пустят.

— У-ух, и что за слова? — сразу же поинтересовался я.

Сириус подманил меня коготком и заговорщицки спросил:

— А ты никому не мр-расскажешь?

Я перекрестился и кивнул.

— Вот тебе крест Большой Медведицы. Что за слова, Сириус?

Тогда кот прошептал:

— "Волоса, волоса, посредине колбаса".

Несколько секунд я пытался осмыслить только что услышанное, пока Сириус паскудно не заулыбался.

— Ах ты, пакостник! — выпалил я, запустив в кота вилкой. — Брешешь все!

— Мяу, в" Ася, видел бы ты свое лицо, — увернувшись от четырехзубого снаряда, заржал этот гад. — Ну, дурачина, ну лопух!

— Ах ты, шелудивый кошара! А еще королевского обращения к себе требует! Брехун клетчатый!

Кот обернулся и ехидно замурчал:

— Полно вам, сударь. Где ваши манер-р-ры?

Ворк! Ну я и, правда, дурачина! Сидеть и с упоением слушать кота! Верить ему… Вот ведь идиот! И винить некого. Сам уши развесил.

— Смейся, смейся, Сыр, — погрозив кулаком коту, пробурчал я.

— М-р-р-р, не поня-ул… — обиженно распушился кот. — Что за сыр ещё?

— Сокращение, — ехидно сообщил я. — Дружеское. От имени Сириус. Отныне, за враки твои кошачьи, я буду величать тебя Сыром. Ой, нет! Ещё лучше! Сырком! — кот вздыбил шерсть и зашипел, а мне в голову пришла еще одна идея: — А может, тебе больше понравится Творожок, а?

Запрокинув голову назад, я зловеще засмеялся.

— Мр-рау, обижаешь? — вдруг перестав злиться, промурчал кот. — А я-у, между прочим, тебе, в" Асилий, не врал. Ну, разве что, только про слова мр-заветные. Но тебе их знать не положено, юн ты, в" Ася, да глуп. Вдруг сыграть вздумаешь.

— Чего это глуп? — в чем-то он, конечно, прав, но вот в этом точно ошибается. — Я между прочим чемпионом покера среди маркизов был! Понятно тебе! Да так играл, что тебе с твоей колбасой и не снилось!