Песня в горах Луншань{32}
Юноша из Чанчэня ищет бесстрашных
Храбрецов, готовых на бой.
Ночью всходит он на дозорную башню,
Глядит на звезду Тайбо{33}.
Над горами Луншань обходит заставы
Ночным дозором луна.
Где-то путник бредет усталый.
Флейта в горах слышна.
И юноша, натянув поводья,
Льет слезы под грустный напев.
Не сосчитать ваших подвигов смелых,
Больших и малых боев,
А ныне за трусость дают уделы
В десять тысяч дворов!
Су У{36} сохранил обветшалое знамя
В долгом плену у врагов.
Какими же он награжден чинами?
Скромнейшим из всех: «дяньшуго».
Наблюдаю за охотой
Свежий ветер свищет,
Роговые луки звенят.
То в Вэйчэне{37} охотой
Полководцы тешат себя.
Сквозь сухие травы
Ловчий сокол зорко глядит.
Снег в полях растаял,
Стала поступь коней легка.
Вот Синьфэн{38} проскакали,
Мчатся мимо во весь опор.
Вот уже воротились
В свой военный лагерь Силю{39}.
Оглянулись на кручи,
Где охотились на орлов.
В облаках вечерних —
Небеса на тысячу ли!
Юноши
Превосходно вино из Синьфэна,
Десять тысяч стоит кувшин.
Лучше нет удальцов из Сянъяна,
Молоды и собой хороши.
Познакомятся и подружатся,
Угощают друг друга вином,
А коней к зеленеющей иве
У харчевни привяжут рядком.
Провожаю господина Шэнь Цзы-гуя в Цзяндун{40}
Уж было почти безлюдно
На Ивовой переправе.
Гребцы налегли на весла,
И мы поплыли в Линьци.
У нас на душе так тревожно,
Как будто весна дохнула…
Я с вами не в силах проститься
Даже на том берегу!
В девятый день девятой луны вспоминаю братьев, живущих в Шаньдуне
Один живу я гостем на чужбине,
Вдали от милых сердцу моему,
Но каждый раз, когда настанет праздник,
Мне с новой силой вспомнятся они.
На горный склон взойдут сегодня братья,
Украсят волосы цветком «чжуньюй».
В кругу друзей, пирующих беспечно,
Одно лишь место будет пустовать.
В горах Чжуннань
До самого берега моря
Раскинули цепи свои.
Сомкнулись белые тучки
Вокруг вершины кольцом.
Пониже — темная дымка
Завесила все кругом.
На области с разной погодой
Вершина страну рассекла{43}:
Здесь, в этой долине, — солнце,
А в той — туманная мгла.
Где на ночь приют найти мне?
Нигде не видать жилья.
Спрошу-ка я дровосека
На том берегу ручья.
В горной хижине
Средины жизни я достиг и ныне
Путь истины взыскую в тишине{44}.
У гор Чжуннань один живу в пустыне.
На склоне лет мир снизошел ко мне.
И каждый раз, почуяв вдохновенье,
Иду бродить один в глубинах гор.
Как были тщетны прежние волненья!
Бывалые заботы — жалкий вздор.
Я часто дохожу до той стремнины,
Где в вышине рождается река.
Присяду и смотрю, как из долины
Волнистые восходят облака.
Порой случайно дровосека встречу —
С ним говорю с открытою душой,
Шучу, смеюсь и даже не замечу,
Что уж пора, давно пора домой.
Проводы друга{45}
Я вас проводил по тропинке.
Смеркалось в глубинах гор,
Когда я в плетне убогом
Калитку закрыл на затвор.
Весна возвратится снова,
Трава взойдет, как всегда.
Но вы-то, мой друг почтенный,
Вернетесь ли вновь сюда?