— Здорово! — заорал внезапно Стивен и принялся вытанцовывать на тротуаре. Потом неожиданно подбежал к Элен, цепко схватил ее за руку, и они закружились, уже вдвоем, в бешеном диком танце.

— Что за первобытные пляски! — воскликнула Элен, глядя в восторженные глаза Стива и чувствуя, как его радость и его восторг передаются ей. — Ты всегда такой, Стив?

— Нет, не всегда, — отвечал Стив. — Только сейчас. А в другие минуты — я другой. Совершенно иной.

— Ты — удивительней человек, — выдохнула Элен. Бешеный ритм танца совпадал с ритмом ее собственного сердца.

— Нет… Это ты — удивительный человек… — отвечал Стивен.

— Не может быть, — лукаво говорила Элен.

— Может, — отвечал Стив. — Мне лучше знать.

Маски болтались у него на руке. Рука была продета в тесемки. При каждом непредсказуемом «па» маски били Стивена по бедрам. Но он этого, вероятно, не чувствовал. Выдуманный им танец пленял его. Он пленял и Элен. И на них, разумеется, не могли не обратить внимания прохожие. И не только из любопытства, а прежде всего потому, что когда Элен со Стивеном в бешеном ритме неслись по тротуару, совершенно не глядя при этом по сторонам, они толкали прохожих, мешали им шагать по своим делам, а одного сморщенного старичка даже чуть не сбили с ног.

— Извините! — воскликнула Элен, когда они со Стивеном «пролетали» мимо отскочившего в сторону старичка. Сегодня она безумно любила всех мужчин. Всяких: молодых и старых. Восемнадцатилетних, сорокалетних, шестидесятилетних… Сегодня она могла бы подарить свою любовь любому мужчине. Если бы только… Если бы только Стивен ее об этом попросил.

— У нас медовая неделя, — на ходу объяснил Стивен старичку. Ему тоже не хотелось обижать старого человека. Ведь когда-нибудь и он, Стивен Корнуэлл, может превратиться вот в такого тысячелетнего дедушку…

Старичок совсем не разозлился. Он все понял. Возможно, он вспомнил свою молодость. Как когда-то и он ухаживал за своей старушенцией.

Поэтому старичок неожиданно для Элен и Стивена, улыбнулся, ярко сверкнув вставными зубами.

— Желаю счастья! — вдруг воскликнул старичок и даже махнул влюбленным рукой. Одобрительно, словно хороший давний знакомый.

Наконец Стивен остановился. Он глубоко дышал. Его легкие раздувались с шумом, словно кузнечные мехи. Он сам так сказал.

— Видела, как я дышу? — спросил Стивен у Элен. — Мои легкие раздуваются, словно настоящие кузнечные мехи.

— Может быть, — ответила Элен.

— Что — может быть? — уточнил Стив. — Может быть, раздуваются, а может быть, не раздуваются?

— Да раздуваются, раздуваются, — сказала Элен. — Легкие-то раздуваются, это точно. Но вот, словно кузнечные мехи, или нет, я сказать не могу.

— Почему? — удивился Стивен.

— Потому что я никогда не видела кузнечных мехов.

— Никогда в жизни? — опять удивился Стив.

— Никогда, — сказала Элен. — Погоди, Стив… Ты меня совсем замучил вопросами… Дай хотя бы отдышаться…

— Хорошо, дам, — заверил ее Стивен. — Только сначала скажи: тебе понравился танец, который я изобрел?

— Понравился, — ответила Элен.

— Вот и чудненько! — воскликнул Стивен. — Я очень рад. А знаешь, как я его назвал?

— Как?

— Танец безумных влюбленных! Нравится тебе название, которое я придумал?

— Очень, — ответила Элен.

— Ты молодчина, — вдруг сказал Стивен, серьезно глядя прямо в глаза Элен. — Знаешь, что следует сказать в нужную минуту…

— Не поняла… — ив самом деле не поняла Элен.

— А чего тут понимать? — сказал Стив. — Если бы ты сказала что-нибудь не то, то я мог бы запросто оторвать тебе голову.

Элен растерялась. Так все было хорошо, так сказочно, так волшебно… И тут — р-раз! Ее словно ведром ледяной воды окатили. С головы до ног.

Элен заглянула в глаза Стиву: не шутит ли он? И неожиданно для себя встретилась с холодным, стальным взором.

«Может, он и вправду ненормальный? — вдруг подумала Элен. — Может, и вправду какой-нибудь псих? Но нет, не может быть… Как это не может? — возражала Элен сама себе, — Я же все вижу. Вижу сама. Какой-то он странный… Очень резкие переходы у него от мгновений любви до мгновений ненависти… А может, так и должно быть? Может, и на самом деле — от любви до ненависти — один шаг?»

Вопросы мучили Элен. Но не время было искать на них ответы. Как-нибудь потом, на досуге, когда у нее будет много свободного времени, Элен этим займется. А сейчас… Сейчас нужно просто-напросто понять Стива. Помочь ему. Сделать все для того, чтобы он вновь стал таким, каким был до этой минуты… Веселым, остроумным, жизнерадостным, смешливым…

«Мой милый Стив, как я все-таки люблю тебя! — подумала Элен с неожиданно возникшей в ней нежностью. — Ради тебя я готова на все… Даже на самое ужасное… Нет, нет, нет… Прочь плохие мысли, прочь… Надо развеселить Стивена. Срочно развеселить… Пригласить, что ли его в кафе, посидеть там, погреться, послушать хорошую музыку? Погреться — не потому, что на улице холодно, какие сейчас холода, никаких, ведь лето на дворе… Но вот погреться вдвоем, в своем уютном гнездышке, выдуманном мирке, мирке для двоих… Что может быть лучше этого? Ми согреем друг друга своей любовью… Никто не сможет нам помешать… И в толпе мы будем лишь вдвоем… Только мы — и больше никого кругом… Даже если они есть — чужие лица, чужие глаза, — то это все только иллюзии… Никого нет в этом мире, кроме нас двоих… Кроме меня и Стивена…».

— Стив, — мягко сказала Элен.

— Да, дорогая, — сказал Стив. Он уже начал понемногу приходить в себя. Элен это чувствовала, она чувствовала, как злость Стивена — на что-то или на кого-то, может быть, даже на самого себя: — куда-то испарилась, все прошло. Стив стал таким, как прежде. Почти таким. Потому что полностью стать таким, каким он был даже несколько минут назад, человек не может. Ни один человек. Каждый человек меняется ежесекундно. Это один из неумолимых законов природы. Наверное, это правильно. Даже не наверное, а точно. Теперь Элен была в этом убеждена. Да. И сегодняшняя встреча со Стивом ее чему-то научила. Это хорошо. Он открыл ей глаза. Он распахнул перед нею те двери, о существовании которых до этого она даже не подозревала. Стив оказался совершенно не похожим на Николя. Это — безусловно. Поэтому — спасибо ему.

«Спасибо тебе, Стив»— подумала Элен. А вслух произнесла: — Стив! Ты не против, если мы наведаемся в одно уютное кафе? Я знаю такое, тут как раз неподалеку…

Стив заглянул в глаза Элен, увидел в них все то, что хотел там увидеть, потом улыбнулся ей и, так и ничего не ответив, взял ее под руку.

3

— Сюда, — сказала Элен.

Элен и Стивен свернули налево. Затем через аркады Лувра и мост Карусель вышли на набережную Вольтера. Зашагали вдоль Сены, мимо букинистических лавчонок.

Возле одной из них Элен остановилась, рядом послушно остановился и Стивен, Элен осмотрела прилавок, взяла одну из старых потрепанных книг. Она любила старые книги. От них приятно пахло временем, пожелтевшей бумагой и даже литературными героями давно минувших лет. С тех пор, как эти герои вышли «погулять» на страницы книг, многое изменилось в мире. Изменился сам мир, изменились и его герои. Не только литературные, но и самые настоящие, И, честно говоря, Элен нравилось это. Ей нравилось, что мир изменяется, обновляется, совершенствуется. Она не верила в Апокалипсис. Во всяком случае, ей не хотелось в него верить. Однако в том, что она любила некоторые из старых книг, не было никаких противоречий. Ведь она любила не все старые книги подряд, а только те, которые считала лучшими, которые можно было с удовольствием читать и сегодня. Вот одну из таких книг Элен в взяла в руки.

— Что это за книга? — спросил Стивен. Глаза его уже стали живыми и заинтересованными. Тоска испарилась. Ему снова хотелось жить и повсюду совать свой нос. — Я ее знаю?

— Возможно, — отвечала Элен. — Во всяком случае, должен знать.

— Я никому ничего не должен, — хмыкнул Стивен Корнуэлл. Но тем не менее спросил: — Кто автор?