– Я не нуждаюсь в советах, которыми полны древние мифы и предания. – Дрессировщик слонов криво улыбнулся. – Давай я тебе погадаю, а, Тарзака?

– Это все равно как если бы ты меня попросил вскарабкаться на слона, – рассмеялась гадалка.

Человек, назвавшийся Чужаком, тоже рассмеялся, поднялся на ноги и подошел к ущелью. Он соскреб со скалы немного земли и обратился к Тарзаке:

– Тогда мое гадание потеряет всякую ценность. – Чужак вернулся к костру, раскатывая комок грязи. – За предсказание, которое не имеет никакой ценности, я не потребую с тебя платы.

– Может, я потребую с тебя плату, а? – насмешливо отозвалась Тарзака.

Чужак уселся на землю возле костра напротив гадалки, скрестил ноги и положил комок грязи на один из камней, огораживавших кострище. Затем протянул грязную руку к выпекавшейся на огне лепешке.

– Может, предсказания дрессировщика слонов покажутся тебе забавными, но ты в любом случае окажешься права. Так получи свою плату.

Гадалка пододвинулась ближе к костру, взяла с камня лепешку, разломила ее на две части, оставив вторую половину у огня. Потрогав вторую половину, она сказала:

– Испеклась. Забирай свою половину, пока она не превратилась в уголья.

И вновь Тарзака смерила его пристальным взглядом. На лице Чужака плясали отблески огня, и гадалка разглядела, что оно все перемазано грязью.

– Твой хлеб, Чужак. Смотри, не то сгорит. Юноша усмехнулся:

– Не беспокойся, Тарзака, я могу съесть и уголья, – ответил он и, закрыв глаза, принялся делать пассы над комком грязи. – Хагга-магга-багга, мамбо-джамбо-раззаматаз – приходите ко мне, я хочу видеть вас!

Не дав ему договорить, Тарзака выплюнула в огонь непрожеванный кусок лепешки:

– Убирайся прочь от моего огня, дрессировщик! Я не потерплю насмешек над моим ремеслом! Чужак смиренно склонил голову:

– Я не хотел проявить неуважение к тебе, Тарзака. Возьми в знак моего извинения вторую половину лепешки.

Тарзака вняла его совету и указала куском лепешки на комок грязи:

– Зачем он тебе?

– Это мой хрустальный шар, моя дверь в будущее. Гадалка собралась было что-то сказать, но Чужак не дал ей вымолвить ни слова, воздев вверх перепачканные грязью руки.

– Подожди! – Взгляд его был устремлен куда-то в темноту. – Я вижу их! Да! Теперь я вижу их!

Опустив глаза, он посмотрел на гадалку:

– Твое имя Тарзака.

Женщина разочарованно покачала головой:

– Я же сама назвала тебе свое имя.

– Что верно, то верно. – Чужак закрыл глаза. – А еще… ты родом из Тарзака.

– Хватит паясничать, – насмешливо бросила гадалка.

– Я не ошибся? – с улыбкой поинтересовался Чужак.

– Но ведь это мое имя!

– Ах да! Понимаю! – кивнул он. – Пожалуйста, ты уж прости мне мое убогое пророчество! Сейчас я попытаюсь исправиться. – Чужак смерил женщину долгим взглядом. – В Тарзаке ты обучалась у Ширли Смит, великой Мадам Зельды.

Тарзака вздохнула:

– Великая Мадам Зельда была единственной предсказательницей судеб в Старом Цирке.

– Да знаю я, знаю, – Чужак снова улыбнулся. – Приношу свои глубочайшие извинения.

Тарзака вытянулась возле костра, подперев голову ладонью:

– Ты становишься ужасно скучным, Чужак.

Изобразив жест крайнего отчаяния, несостоявшийся прорицатель хлопнул ладонями по камням. Затем, в задумчивости наклонив голову, улыбнулся и продолжил:

– В Тарзаке ты тайно жила с человеком, которого звали… При этих словах гадалка вскочила как ужаленная:

– Это ложь! Откуда тебе знать об этом?

– Это не ложь, Тарзака, – Чужак устремил взгляд на «хрустальный шар». – Его звали Ангарус. Он истинный красавчик, верно? Высокий, сильный, белозубый, с гладкой загорелой кожей, а волосы словно вороново крыло. А его руки… такие сильные! А тело…

Гадалка недоверчиво посмотрела на комок грязи, затем перевела взгляд на Чужака:

– Откуда тебе это известно? Незнакомец улыбнулся:

– Твои родители хотели отдать тебя замуж за Видара, кассира-казначея из Сины. Он был богат, завидный жених. Но с Ангарусом ты бежала под покровом ночи из…

– Довольно! – Изумление гадалки сменилось гневом. – Ты не ясновидец, а обычный мошенник. Сплетни не имеют ничего общего с ясновидением!

И вновь Чужак улыбнулся:

– Похоже, я снова попал впросак.

– Довольно, Чужак, хватит!

В который раз дрессировщик смерил ее долгим взглядом:

– В своих мыслях ты признаешь себя обманщицей. Ты знаешь, что линии руки – это просто морщинки на коже, а карты – всего лишь листочки бумаги. Твой хрустальный шар – отполированный кусок кварца, нужный лишь для того, чтобы поймать луч света и отвлечь внимание того, кому гадаешь.

Слова Чужака разожгли в гадалке злость. Ее глаза горели ненавистью – подумать только, этот дрессировщик осмелился разоблачить самую суть ее ремесла!

– Когда ты была маленькой девочкой, великая Зельда частенько говорила тебе, что нести всякий вздор неотесанной деревенщине – это и есть настоящее искусство гадания. Ты, конечно, помнишь первого своего клиента. Пока ты отвлекала его внимание, Зельда шарила в пожитках, подавая тебе знаки о том, какие вещи среди них находятся.

Тарзака побледнела.

– А сколько медяков я получила за свое первое гаданье?

– Ни одного, – покачал головой Чужак, – он заплатил тебе плодами тунгового дерева. Твоя наставница Зельда взяла себе половину. В тот же день на рынке ты поменяла свою долю на медяки. За ягоды ты выручила двадцать один мовилл. Долю причитающихся ей плодов Зельда съела.

Чужак заглянул гадалке в глаза.

– Ну что? Я успехи делаю? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Или нет? Тогда позволь мне попробовать еще раз. Когда тебе исполнилось четырнадцать, ты, путешествуя вместе с отцом, упала с лошади и получила увечье. С тех самых пор тебя мучают боли в животе. Сейчас ты находишься здесь потому, что идешь на юг из Дирака. Там ты услышала, будто есть такой целитель, который…

В изумлении Тарзака вскочила на ноги и медленно попятилась прочь от Чужака. Тот удивленно поднял брови:

– Ну что? Теперь-то я добился успехов?

– Да ты настоящий дьявол! Чужак развел руками:

– Эх, все-таки я не справился! – Подавшись вперед, он взял в руки комок земли и перевел взгляд на гадалку. – Бедная Тарзака! Целитель-то ничего не смог сделать, верно? – И он снова посмотрел на комок земли. – В моем хрустальном шаре видна твоя судьба, твое будущее. Желаешь о нем услышать?

– Будущее?

Чужак вновь заглянул в свой «хрустальный шар»:

– Конечно же, доброе прорицание лишит тебя неожиданных радостей, дурное – отравит отпущенные тебе дни. Так рассказать тебе, гадалка, о твоем будущем?

Повернувшись к Чужаку спиной, Тарзака бросилась наутек – прочь от костра в спасительную темноту, к дороге, что вела в сторону Мийры. Вдогонку ей донесся крик Чужака:

– Только не останавливайся! Беги! Беги! За тобой гонятся духи Змеиной Горы! Беги! Торопись!

Оставшись один, Чужак посмотрел вслед скрывшейся во мраке гадалке. Затем перевел взгляд на комок грязи и, взяв в руки, зашвырнул в ущелье. На его глазах комок растекся по камням темной жижей. Чужак сел возле костра, обхватил руками колени, опустил на них голову и заплакал.

Вскоре небо над его головой окрасил свет утренней зари, однако лишь в полдень лучи солнца коснулись восточной стены расселины, согрев дно ущелья Змеиной горы. Подняв голову, Чужак взглянул на узкую полоску неба где-то в вышине. На севере собирались темные тучи. Ему показалось, будто они – отражение его собственной души. Он посмотрел на черную стену ущелья:

– И это тоже отражение моей души!

Чужак сплюнул и огляделся по сторонам в поисках топлива для догоравшего костра. Его взгляд наткнулся на мешок с вещами гадалки. Рядом с мешком стоял винный кувшин, горлышко которого было перетянуто веревкой. Подняв с земли несколько сухих веток, Чужак бросил их в огонь, а затем потянулся за кувшином.

– Неужели я стану еще и вором, словно мало мне того, что я изгнанник?! – заговорил он, обращаясь к кувшину как к единственному собеседнику.