Это в начале казалось, что сесть и написать, будет легко. На самом же деле, долго сидел перед чистым листком. Потом решился.

  ״Я, Валерий Доронин, в результате случайных событий, из относительно далёкого будущего, непонятным мне способом, оказался в прошлом, то есть, для меня уже в прошлом, а для Вас в настоящем...״ и далее подробно описал последовательность событий с того дня. Затем перешёл на хронологию за все годы, особо сделав упор на ближайших пяти годах. Подробно остановился на политической карте мира, изменившейся за эти годы. Перечислил технические новинки, появившиеся за границей и распространившиеся повсеместно и про отсталость России в этом деле. Несколько страниц посвятил Китаю, ставшей второй экономикой мира и готовой занять первое место.

  Потом перечислил всех известных политиков, чиновников, бизнесменов, явно или тайно влияющих на политику государства. Дал каждому развёрнутую характеристику, какую мог знать.

  На следующий день дописал ещё пару страниц и понял, что на этом пора остановиться. А то захотелось перейти к мелким эпизодам, иллюстрирующий ״хищный оскал капитализма״, демонстрируемый бывшими партийными и комсомольскими работниками.

  Тетрадь укутал в старые газеты, а потом герметично запаковал в полиэтилен. С письмом проделал подобное. Посмотрел на часы. Скоро час. Успею съездить, заложить пакет в тайник.

  На попутке с брянскими номерами доехал почти до Очаково. Возле гаражей на Рябиновой улице окраине нашёл старую трубу и засунул в неё общую тетрадь. А вот письмо повёз Леониду домой, на съёмную квартиру. Кодовый замок открыл очень просто, его шифр был написан тут же на двери. Да и без него были видно сильно вытертые три цифры. Опустил в почтовый ящик и с ближайшего автомата позвонил ему. Но того дома не оказалось, а рабочего телефона он мне не написал.

  Думаю, вернётся он часам к семи, а сейчас почти пять. Но ничего, пока доберусь до МКАДа, час и пройдёт. А там подожду вблизи автомата ещё столько же.

  Но пришёл он уже в начале восьмого, я уже стал подозревать, что он и не придёт сегодня, мало ли у кого решит остаться.

  - Валера!! Ты где пропадал?! Я уже подумал, а не подстрелили ли тебя тогда в Лужниках. Только открыл дверь, и тут ты звонишь, - в трубке послышался явно обрадованный голос Леонида.

  - Спасибо за беспокойство. Сам за тебя переживал, кто его знает, в кого там целили, а ты возле трибуны хотел пристроиться.

  - Возле трибуны не смог, там уже толпа была, стал сбоку, но не далеко.

  - Так ты, наверное, и видел, как там всё было?

  - Поначалу даже не понял, что произошло. Ельцина как будто толкнуло назад, а потом начало клонить обратно. Тут в него и вторая пуля попала. Те, кто сзади стояли, наклонились, чтобы понять, в чём дело и тут опять видимо стали стрелять, и они невольно закрыли его своим телом, приняли пули в себя, а так бы он мог и погибнуть.

  - Надо же, досталось людям ни за что.

  - А ты где был в это время?

  - Я только прошёл под мостом, как увидел, что, что-то произошло, прервалось выступление. А так, хотел идти ближе к трибуне, тебя искать.

  - Да, повезло тебе...

  - Согласен. Слушай, я вот по какому поводу тебе звоню. Ты сегодня почту смотрел?

  - Да, но мне ещё не успели написать, а газеты я не выписываю. Только хозяйские вынимаю.

  - Что, ничего в ящике не было?! - я испугался не на шутку.

  - Был какой-то самодельный конверт. Без марки и штемпеля. Детвора, наверное, подбросила, балуются.

  - Куда ты его дел?!

  - Сверху на ящики положил.

  - Это я тебе в ящик бросил, так, как не застал дома. Быстро сбегай и забери! Я перезвоню, - и тут же повесил трубку, чтобы он не успел задать никаких вопросов, и так времени прошло много, вдруг кто-то подберёт

  Минут пять не знал, куда себя деть. Наверно похожее чувство испытывал Филимон Шпак, из ״Трембиты״, когда обнаружил, что потерял свою красную книжицу. Торопливо кручу диск автомата. Щелчок, монета проваливается и в трубке опять знакомый голос.

  - Валер, что за шутки? Причём здесь я и какой-то Крючков? Это тот, который артист, что ли?

  - Конверт ты забрал?!

  - Чего ты кричишь. У меня твой конверт, куда он денется. Погоди, сейчас вскрою, прочту, а потом отвечу на твоё письмо устно, так, как не знаю твоего адреса.

  - Эй, погоди. Не вздумай открывать, это письмо не тебе.

  - Что-то я не пойму тебя. Если письмо не мне, то почему ты бросил в мой ящик?

  - Ладно, слушай внимательно. Я видел того, кто стрелял. И даже догадываюсь, кто за всем этим стоит. Всё это я написал в письме и хочу, чтобы ты отдал его адресату....

  - Почему ты сам не отдашь или по почте не отправишь? - перебил он меня.

  - Сам понимаешь, такое письмо почте доверять нельзя. Перехватят. А сам не могу, просто нет времени. Через три часа самолёт. Вот хочу, чтобы ты помог честным людям из органов.

  - Ну, раз так, то другое дело. А куда нести письмо, на Кузнецкий мост, в Приёмную КГБ?

  - Туда бы я и сам сегодня отнёс, но боюсь, что потом оно попадёт не в те руки. Нужно поехать в Ясенево. Знаешь, где это?

  - Знаю, конечно.

  - Вот и хорошо. Посредине, между Варшавским и Калужским шоссе, на той стороне МКАДа, в лес уходит хорошая дорога. Там есть одно из Управлений комитета, где начальником тот самый Крючков.

  - Так меня к нему и пустят, - скептически произнёс Лёня.

  - К нему и не обязательно. Немного пройдешь, и будет шлагбаум. Охране и отдашь. А они уж точно передадут письмо кому надо.

  - Ладно, в субботу и съезжу.

  - Да ты что! Письмо нужно доставить завтра же. Подозреваю, что на субботу они ещё очередную пакость задумали.

  - Тебе откуда знать?

  - Долго рассказывать, мне уже в аэропорт пора. Отпросись с работы на два-три часа и отвези. Я им оставил свои координаты, если нужно будет, найдут меня. Ну как, отнесёшь письмо?

  - Не знаю, отпустят ли меня. Я работаю там всего неделю..., - неуверенно ответил он.

  - Ладно, хватит прибедняться. Уж что, а придумать отмазку ты мастак. Не подведи меня. Всё, убегаю. А то не успею на регистрацию. Пока.

  - И тебе счастливо долететь. Да, а куда ты летишь?!

   Словно не слыша последних слов, я повесил трубку. Пора к себе, завтра никуда не поеду, а потом придётся два дня ездить, покупать ״Вечёрку״.

35

  Генерал Крючков смотрел на лежащий перед ним лист бумаги, явно вырванный из тетради. Текст, разместившись лишь на половине странице, не прояснял ничего, а только запутывал.

  ״Выходит, Примаков подал сигнал от моего имени, тем самым подставив коллегу. Хотя, по большому счёту, какой он коллега. Это я, генерал, должен был занять кресло на площади Дзержинского, освободившееся после отставки Виктора Чебрикова, на которого свалили вину за покушение на генсека и аварию с автомобилем, в котором ехали Лигачёв и Яковлев.

  А может, всё наоборот? Евгений спасает его карьеру, став Председателем? Это генералам, в случае отставки, только и останется, что писать мемуары, а политик и учёный всегда будет востребован. Но мне и мемуары писать непозволительно.

  Что же, похоже, так оно и есть. Тем более, Примаков не ставил перед собой исключительно карьерных амбиций. Это выводит его за рамки привычного поведения, которому должен следовать тбилисский еврей, тем более, родившийся на Украине.

  Похоже, он решил всё-таки выманить ״приморского партизана״ из укрытия и схватить его. Судя по письму, этот малый не поверил ему. Но почему ему нужен я, ״широко известный в узком кругу?״ Допустим, его приятель, когда-то упомянул моё имя. Ну и что? Мало ли в ״конторе״ генералов. С таким же успехом, мог бы поставить на любого. На что он рассчитывает?