Что я всё о плохом. Лучше представлю, что сейчас твориться в коридорах городской власти. Руководству доложено о ЧП в тоннеле... Отдаются команды... Десять тысяч одних курьеров, то бишь, спасателей мчаться на помощь... Десятки телевизионных бригад толкаются у портала, чтобы занять место получше. А где взять столько эвакуаторов, чтобы вытащить тысячи машин?

   Так, мне кажется или действительно, за неплотно прикрытой дверью в стене тоннеля мелькнул свет? Наверно, это и есть кто-то из дорожной службы или ДПСа. А зачем ему средина тоннеля? Вот ещё раз мелькнул свет. Что-то не торопятся выходить. Хотя бы кто-нибудь объяснил, что произошло и сколько нам здесь стоять. Опять появился свет. Что-то он там какой-то стеснительный. Пойти самому спросить? А почему бы и нет. Уже взявшись за ручку двери, опомнился. Да там же душегубка настоящая! Вообще-то, минут пятнадцать, двигатели не работают. Если не больше, я ведь не знаю, сколько времени проспал.

   Потихоньку опущу стекло и принюхаюсь. Но от нажатия клавиши оно и не подумало стронуться. Да, разогнался. Стеклоподъёмники электрические, а его и нет. Ладно, была, не была. Быстренько заскочу в ту дверь, а там и отдышусь. Мысленно досчитал до восьмидесяти и выскочил их машины. Шутка конечно. Считал всего лишь до трёх, дальше я не умею. Нажал было на кнопку на пульте, и сделал шаг от машины. Но тут повернулся, повторно надавливая на ключ. Привычного захлопывания замков не было, и сигналка не пискнула. Я всё никак не привыкну, что машина обесточена. Пришлось закрывать вручную.

   Всё это время зажимал нос платком. Но от сухого толку мало. Снова развернулся и потянул за ручку двери аварийного выхода. Распахивать сильно не стал, приоткрыл, только чтобы можно было пройти. Быстро захлопнул, чтобы не проник дым, я обернулся. У какого-то электрощита стоял мужик или парень. Определить было трудно, так, как он был в чёрном комбинезоне. Капюшон закрывал голову. От резкого звука, электрик, кто же ещё будет ковыряться в таком оборудовании, вздрогнул и быстро повернулся в мою сторону. При этом, что-то там щёлкнуло и очень яркая вспышка ударила по глазам, что я зажмурился.

   Но всё равно, даже с закрытыми глазами я видел какой-то цветной калейдоскоп, вращающийся в разные сторону. Потом пошли разматываться двойные спирали, чем-то напоминая молекулу ДНК. Потом настала очередь ритмичных вспышек. Сначала это было похоже на звёздное небо, на котором в хаотичном порядке гасли и появлялись звёзды. Под конец их осталось мало, и их вспышки напоминали морзянку. Длилось всё это, наверно пару секунд, но мне казалось, что прошёл целый час.

   Наконец, всё прекратилось и стало полностью темно. Медленно открыл глаза и увидел свет. Но не яркий, как от фонаря или от солнца, а обычный и какой-то рассеянный. Сфокусировал взгляд и понял, что он проникает через полотно. Повернул голову и увидел, что я лежу в палатке. Ну ладно, хоть во сне побуду при дневном свете, а то тоннельная темнота надоела. И воздухом заодно свежим подышу. Во, даже слышно, как какие-то птички чирикают. Лес, наверное, рядом.

   Вот только лежать неудобно, жёстко очень. Похоже, доски одни под спальником. Но я-то понимаю, что лежу на автомобильном сидении и мне на самом деле мягко. Вдруг я неожиданно чихнул.

   - Валера, будь здоров! - крикнул кто-то снаружи.

   - Спасибо, буду, - автоматически ответил я.

   Тут левую руку укусил комар. Возмездие последовало незамедлительно. Прихлопнув его, я посмотрел на руку. Кровь настоящая, боль тоже. Что-то очень реалистичный сон, получается. Или это не сон? Читал, что надо ущипнуть себя. Руку щипать не буду, она и так боль чувствует. Дёрнул за мочку правого уха. Больно! И по-настоящему! Интересно, может такое быть или нет? Должно. Иначе, если допустить, что это не сон, то, как я могу вместо тоннеля оказаться в палатке в лесу?

   Хотя, в фильмах и книгах это происходит довольно-таки легко и просто. Вот будет смеху, если выясниться, что я в июне сорок первого. Уж я знаю, как нужно действовать. Первым делом выхожу на Берию, а он потом начну Сталина учить, как надо воевать! И 'пятилетку за три года!'. Аж самому смешно. Ни ноутбука, ни Истории Великой Отечественной Войны в нескольких томах у меня с собой нет. А вдруг есть?

   Повернул голову влево. Рядом стоит сколоченный из струганных досок столик. На нём какие-то блокноты, простые карандаши, газета, керосиновая лампа с сильно закопчённым самодельным стеклом из банки. На полке из тех же досок, стоят книги по математике, истории КПСС. В крышку от стеклянной банки вделана лампочка. Провода от неё идут к каким-то аккумуляторам. Оружия нет. Вот и славно. Значит на дворе не военное время. Повернулся на бок и почувствовал под спальником твёрдый предмет.

   Засунул руку и вытащил кобуру, с чем-то тяжёлым. Открыл её и увидел пистолет. Сразу узнал свой ТТ. Чтобы проверить догадку, схватил со стола газету. Это оказались Известия. Всмотрелся в дату. Всё сходится... И палатка и пистолет...

2

   Газета была за 15 июля 1986 года. Значит, я вернулся в Приморье. В тот год, как и в два предыдущих, был ″ в поле'. Во Владивостоке была геологоразведочная экспедиция, а наша опытно-методическая партия проводила испытания нового поискового оборудования. Работали совместно с местными геологами и геофизиками. Институт был московский и поэтому мы мотались по всей стране. Моему отряду чаще всего приходилось работать в Приморском крае. И на китайской границе, и под Находкой, и других местах. Потом сместились к западу. Ванавара Красноярского края, в районе падения Тунгусского метеорита, Астраханская область и Центральная Россия. Далее везде.

   В это год мы стояли на берегу одной из двух речек, при слиянии которых образуется Уссури. Нас здесь человек восемь-десять. Наши палатки как раз поместились на небольшой полянке, между речкой и лесовозной дорогой. Влево отходит лесная просека. В конце её, полутора километрах от нас, стоят геологи. Обычно располагаемся вместе, но на этот раз почему-то вышло так. Впрочем, так может и лучше, меньше народу - больше. ... Хотя, кислорода здесь очень много. Тайга, речка, сопки. Ни городов, ни заводов. Лепота!

   Интересно, какое сегодня число и что за день? Газеты нам привозят редко, только с оказией. На столике нашёл часы ″Электроника'. Время 17-21. Почему тогда я в постели? То, есть в спальнике. Сквозь не застёгнутый вход видно, что земля сухая и светит солнце. Значит, дождя сегодня нет. Почему же я не на маршруте? Это в дождь нельзя делать электроразведку. Тогда мы сидим в лагере, занимаемся, чем попало. Впрочем, я с бригадой хожу не каждый день, хватает и работы в палатке с бумагами. Много времени занимает составления отчётов, проверка полевых журналов, взаимодействие с геологами. Может сегодня такой день? Но всё равно, спать среди белого дня не в моей привычке.

   Вынул ноги из спальника и опустил на доски, шаря ими под нарами, выискивая домашние тапочки. Найдя, выпрямился и осмотрелся. На полу лежал транзисторный приёмник 'Альпинист 417'. Поднял его и поставил на стол. Интересно, батарейки ещё рабочие? Включил. Оказалось, что он настроен на Маяк, а там новости каждые полчаса. Сейчас, допоёт Ротару и узнаю, что в мире творится, и какое сегодня число. Пока играла музыка, оделся.

   Тут заиграли 'Подмосковные вечера', позывные радиостанции.

   - В Москве десять тридцать. В эфире Маяк. Новости средины часа.

   - Сегодня, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Михаил Сергеевич Горбачёв отправился в поездку по Дальнему Востоку...

   Ясно, значит газета ещё не очень старая. Потому, что как раз, когда он был во Владике, мне пришлось по делам оказаться в городе. И маршрут проезда его кортежа был мимо здания экспедиции, находившейся на Океанском проспекте. Нам строго-настрого запретили подходить к окнам. А кто-то решил пошутить. Свернул лист ватмана трубочкой, подошёл к окну и приставил к стеклу. С улицы увидели что-то непонятное, и в здание побежал один из тех, кто там стоял в оцеплении. Развернув обратно лист, наш коллега уселся за стол. Прибежавший сотрудник стал расспрашивать, кто подходил к окну. Естественно, никто не признался. Тогда он так и простоял в нашей комнате, пока не проехал кортеж.