Вечером в пятницу, когда стало ясно, что Учредительный съезд компартии РСФСР откроется завтра в кинотеатре ״Октябрь״, новое Политбюро решило сесть за стол переговоров. Тем более, два человека, Лигачёв и Яковлев, были в обоих списках. Встречу договорись провести в пансионате ״Сосны״, на Николиной горе. Единственную женщину, Нину Переверзеву, соратники отговорили идти. Объяснили, что разговор будет откровенный, местами грубый и матерный.

  Собрались почти все, за исключением Николая Рыжкова и Бориса Щербины, занятых по горло Чернобылем. Разместившись в креслах в большой гостиной, никак не могли определиться, в какой форме будет проходить сегодняшнее мероприятие. Ни у одной стороны не было официального лидера, и кто тогда будет хотя бы формально председательствовать?

  - Предлагаю выбрать председательствующим, самого старшего товарища, - предложил Иван Лаптев.

  - А кто у нас тут самый старый? - обвёл вокруг взглядом Анатолий Лукьянов. Остановившись на Лигачёве, спросил - Ты с какого года, Кузьмич?

  - С двадцатого.

  - А ты, Валентин Иванович, разве не старше его?

  - Нет, младше на три года, просто я так выгляжу, - ответил Варенников.

  - Давай, Егор, рули заседанием, - сказал Лукьянов, откидываясь назад.

  - А Александр Борисович Чаковский с тринадцатого года! - вклинился Валентин Фалин.

  Все уставились на редактора ״Литературки״, а потом перевели взгляд на Лигачёва. Внешне, трудно было понять, кто из них старше.

  - Что же вы молчали, Александр Борисович? А? Мы не женщины, нам скрывать свой возраст нечего. Берите бразды в своё правление.

  - Постойте, - вмешался Ельцин. - Здесь что, собрались вожди племён или коммунисты? Если уж решили назначить председательствующего из числа тех, кто старше всех, то предлагаю учитывать партийный стаж. У кого он самый больший, тот и должен быть им.

  - Правильно, Борис Николаевич, - поддержал его Яковлев, и обращаюсь к Чаковскому, спросил. - Ты в каком году вступил в ВКП(б)?

  - В сорок первом.

  - Кто раньше?

  - Щербина, в тридцать девятом, - тихо произнёс Маслюков.

  - К сожалению, Бориса Евдокимовича здесь нет. Поэтому, Александр Борисович, начинайте заседание, и так времени много потеряли.

  - Хорошо, Анатолий Иванович. Итак, - он откашлялся, и продолжил. - Мы собрались здесь по причине того, что группа наших товарищей, выступила с инициативой проведения Учредительного съезда коммунистической партии РСФСР. Наша позиция по этому вопросу всем известна. Давайте послушаем аргументы другой стороны. Кто хочет выступить? - и, заметив, что поднял руку Язов, кивнул ему, и сказал - Слово предоставляется генералу армии, товарищу Язову. Прошу Вас, Дмитрий Тимофеевич.

  Тот хотел было встать, чтобы говорить стоя, но низкий журнальный столик к этому не располагал и он снова опустился в мягкое кресло, положив на столик несколько листков бумаги с текстом, написанным от руки.

  - Товарищи! Всем нам известна позиция республиканских компартий, направленная на развал КПСС, а возможно, и СССР в целом. Так как, партия на сегодняшний день является связующим звеном, цементирующим составом, скрепляющим и сохраняющим государство, созданное великим Лениным и отстоявшим свободу и независимость во время великих испытаний.

  На прошедшем Пленуме ЦК КПСС, увлёкшись выборами Политбюро, не избран Генеральный секретарь. А ведь это его прямая обязанность. Позиция ЦК, не включившего в Политбюро ни одного представителя Союзных республик, явилась первопричиной случившегося демарша. Тем самым, подогрелись националистические настроения среди части местной интеллигенции и религиозных деятелей.

  За прошедшее время, по поводу постановлений ЦК, в республиках прошли свои Пленумы и приняли соответствующие решения. Только коммунисты, проживающие на территории РСФСР, не имеют трибуны для озвучивания собственной позиции, кроме той, что имеется на общесоюзном поле. Голос коммунистов России не слышен советскому народу и мировой общественности. Вот по этой причине и было принято решение на созыв Учредительного съезда. В рамках существующего Устава КПСС, мы не имеем полномочий выразить свою позицию в такой ситуации...

  - Дмитрий Тимофеевич! Ты не на трибуне, а мы не в зале. Нечего разводить политесы. Давайте поговорим нормальным языком, тем более, что Устав не запрещает проводить собрания в первичных парторганизациях для обсуждения любых вопросов внутрипартийной жизни, - прервал докладчика маршал Ахромеев.

  - Неужели не понятно, что не избрание руководителей нескольких республик, только повод для открытого противостояния и разыгрывания националистической карты! - воскликнул Леонид Замятин.

  - И что дальше? Если мы пойдём на попятную, тем самым продемонстрируем, что нами можно манипулировать и впредь. И этим мы покажем свою слабость и нашим сторонникам в других республиках, пока лояльно к нам относящихся. И про нас будут говорить: ״Акела промахнулся!״ - поддержал его Аркадий Вольский.

  - Допустим, мы не пересматриваем итоги Пленума, и в Политбюро нет ни одного руководителя республиканской компартии. Процесс обособления от Москвы зайдёт так далеко, что все республики выйдут из подчинения КПСС. А что такое КПСС? Это сумма четырнадцати компартий. Если от этого числа отнять столько же, то в результате будет ноль! - эмоционально произнёс Язов.

  - Даже если от СССР отделятся эти же четырнадцать республик, то государство сохранится, так, как останется стержень, костяк, становой хребет, если хотите - Российская Федерация. А ״мясо״ нарастёт, - поддержал его Яковлев.

  - Поэтому, мы и хотим, созданием российской компартии, подстраховаться. После развала КПСС, рухнет и Советский Союз. Не дадим нашим врагам надежды на это! - вставил свое слово Ельцин.

  - Э, Борис, так ты далеко зашёл. Зря наших товарищей называешь врагами. Не имеешь право, и оснований нет никаких. Они тебе этого не простят. А твои страхи сильно преувеличены и беспочвенны. Это наши товарищи, с которыми мы многие годы работали на благо страны. Они делом доказали свою приверженность делу коммунизма. И обвинять их в предательстве партии и Родины? Не по товарищески. Это я тебе как коммунист - коммунисту говорю. И хорошо, что сейчас восьмидесятые годы, а не тридцатые, - удивил всех, доселе молчавший, Евгений Примаков.

  Дальнейшее пикирование показало, что каждая сторона, какие бы доводы не приводили соперники, убеждена в своей правоте и ни на какой компромисс, идти, не согласна. В итоге договорились, что будут пристально отслеживать любые попытки на ослабление роли партии в государстве и решительно их пресекать.

   Положительным итогом встречи стало то, что договорились не критиковать публично позицию друг друга. А возникающие разногласия разрешать подобного рода неформальными встречами. Заверили, что на завтрашнем съезде будут присутствовать и некоторые члены нового Политбюро, но только в качестве гостей, без права голоса.

  На лапнике толком не выспался. Ничего, сегодня привезу спальник, и можно будет жить припеваючи.

  После завтрака ополоснулся и переоделся, чтобы от меня не воняло костром. С воссозданным жвачкой лицом, в Москву приехал в начале десятого. Занялся поиском машины для вывоза багажа. Можно было прийти на стоянку у вокзала и, выстояв очередь, получить желаемое, но не хотелось, лишних свидетелей. А органы, в случае чего, быстро найдут и его, и меня. Поэтому направился к Рижскому рынку.

  Привычных Газелей ещё не было и в помине, как и грузовиков в частном пользовании. Повезло найти крестьянина на ״Ниве״, приехавшего с женой из тамбовщины, продавать яблоки. Торговаться он умел хорошо, сказывался рыночный опыт. Сошлись на двадцати рублях. Но и такси обошлось бы не меньше.