И они пишут. Пишут старательно - все шесть часов! А когда занятие подходит к концу, то они ещё и фотографируют, каждый со своего ракурса, эту "плоть на подушках" на сотовые телефоны. Нет, не угадали! - совсем не для того, чтобы выложить фотки на порносайт! - для того, чтобы продолжить дорабатывать работу дома. Ибо, через четыре дня - просмотр.

 Тут и натурщица просыпается, разбуженная общим шевелением - прикладывается к ноль-пятой и идёт за ширму одеваться. Тут и Ляжкин возвращается, и убеждается, что всё в порядке, и вся группа работала, и никто не слинял за время его отсутствия - а ЧТО уж они там нарисовали сегодня, он и потом посмотрит. И Дима Ляжкин забирает модель, и ведёт её не то в домактёровский бар, не то к себе в мастерскую - а студенты забирают свои планшеты и расходятся по домам. Занятия окончены.

 ...Уверен: этого просмотра кафедра изобразительного искусства не забудет никогда! Студенты в той группе на четвёртом курсе были все, как один, очень ответственными и очень усидчивыми ребятами; у них были фотографии натуры - и оставшиеся до просмотра дни они кропотливо прописывали на своих работах, каждый блик, каждую складочку, каждый завиток. И работы получились очень реалистичными. ОЧЕНЬ.

 А педагог Дмитрий Ляжкин, как и другие члены кафедры, работ этих перед просмотром не видел. И это очень хорошо: иначе он бы их все уничтожил! - дёрнул бы его чёрт изорвать ребячьи работы в мелкие клочья, не сомневайтесь! Но - к счастью, или к несчастью - но Дима Ляжкин работ этих НЕ ВИДЕЛ. И, когда ребята вынесли, каждый - свой планшет, из аудитории в светлый коридор и составили свои работы в ряд вдоль стены, у педагога Ляжкина была редкая возможность посмотреть на работы своих учеников, что называется, свежим взглядом.

 Вру я, бессовестно вру! - взгляд у Димы в то утро был не таким уж и свежим. Но, едва увидев, ЧТО и КАК изображено на этих планшетах, Дима тут же пришёл в себя, и сразу же стал чувствовать себя совсем не в своей тарелке. А коллеги с кафедры - интеллигентнейшие люди! - сохраняя полную невозмутимость на лицах, с видом знатоков разглядывали работы ляжкинских учеников, и, время от времени, многозначительно произносили:

 - М-да!... Смело, очень смело!... Какой нестандартный подход к композиции!... Какая открытость! Да вы, Дмитрий Алексеевич - настоящий революционер в искусстве! Кто б мог подумать, что Вы решитесь показать модель вот так!... Похвально, похвально! Смело, очень смело! Поздравляем!... - и, почему-то пряча лица и отворачиваясь, коллеги спешили уйти.

 ...Когда весь состав кафедры покинул коридор, и Дима остался один на один с учениками, он не сразу обрёл дар речи. А когда, всё-таки, обрёл, то заорал не своим голосом:

 - К-к-к-какого ч-ч-ч-ч!... К-какого ч-чёрта?!!! Какого чёрта, я вас спрашиваю?!!!

 Тишина была ответом Диме Ляжкину. А потом раздался тихий голос - голос студентки Наташи из Баяндая:

 - Ну Дмитрий Алексеевич, а что такого-то?... Вы же её сами так положили... Или она сама легла так, когда уснула - а мы не заметили... Что такого-то, Дмитрий Алексеевич? Поза-то у неё - вполне естественная. Удобная поза...

 ...По итогам просмотра и семестра вся группа получила пятёрки. Только выставлял их уже другой преподаватель - дима в тот же день написал заявление об увольнении.

 И ещё. Он с того времени до сих пор вздрагивает при слове "поза" - даже если речь идёт о закуске.

Доброта должна быть... с капустой!

На фото - крестьянин Денисыч, собственной персоной...

 Бывают в мире чудаки - а бывают чУдики. К какой из этих категорий отнести крестьянина Денисыча - даже не знаю... В девяносто девятом, кажется, году делал с ним большое интервью в одной из местных газет, так редактор поставил такой заголовок: "Крестьянин Денисыч - Чудо земли Сибирской". Уж что Чудо - это святая правда, а уж в каком контексте это слово произносить - решайте сами...

 С Денисычем мы познакомились в конце девяностых, и он сразу же определил меня в свои "добровольные помощники": ему до зарезу нужен был литературный секретарь - а тут я ему под руку попался... "Ты же журналист? - обрушился на меня Денисыч, - вот и славно! Я тут книг разных понаписал, письма разные - Батюшке-Президенту, Батюшке-Губернатору, другим Батюшкам - так их надо правильно написать, чтобы понятно было. Давай, я тебе кассеты привезу - а ты это всё напишешь... Договорились?"

 Оказывается, всё своё "эпистолярное наследие" Денисыч надиктовывал на кассеты - и вот теперь искал человека, который всё это расшифрует, придаст его мыслям какой-никакой литературный вид - а уж дальше Денисыч займётся рассылкой этого дела по инстанциям. Главная идея, которую он, Денисыч, хотел донести до разных высокопоставленых государственных "батющек", заключалась в следующем: везде по Руси великой нужно "создавать Доброту". Чтобы моим читателям было понятнее, о чём, собственно, речь, придётся перевести это дело с "денисычевского" на русский.

 Короче говоря, дело обстоит так: крестьянин Александр Денисович Любимов создал в Эхирит-Булагатском районе Иркутской области своё единоличное крестьянское хозяйство "Доброта", где занимается выращиванием овощей и держит коров. Для ухода за скотиной и работы на огороде Денисыч принимает к себе в работники "откинувшихся" уголовников, которым некуда податься, а также бомжей и прочие отбросы общества. Денег своим батракам (будем уж называть вещи своими именами) Денисыч не платит - но все его работники обеспечены и едой, и кровом. Многие, кому некуда больше податься, едут в "Доброту" сами. Денисыч принимает всех, никого не гонит, но непременным условием проживания в "Доброте" ставит полный отказ от алкоголя и честный, добросовестный труд на благо всей общины. Хорошее, в общем-то, дело...

 Правда, в голове у Денисыча бродят какие-то свои тараканы... Поселение его напоминает этакую секту трезвенников-беспоповцев, в которой сам Денисыч выполняет роль какого-то "гуру". Его идеи - это, по сути, зачаток какой-то квази-религии, замешанный на Православии, пацифизме, трудотерапии и трезвеничестве. Не зря же посетивший "Доброту" и пожертвовавший крестьянскому хозяйству кругленькую сумму "батюшка" Иосиф Кобзон сравнил поселение Денисыча с израильским кибуцем...

 Ну, а Денисыч, тем временем, надиктовывает свои мысли на магнитофон, или записывает их - и рассылает разным "батюшкам" - Президенту, Премьеру, губернаторам... Вот что примерно представляют из себя его послания:

 "...Дорогой батюшка Президент! Пишет тебе батюшка крестьянин Денисыч из Иркутской области. Мы тут создали крестьянское хозяйство "Доброта", и я хочу сказать тебе, что такой Доброты должно быть много на Руси! Надо, чтобы везде были батюшки и матушки - тогда Доброты будет больше, а злобы - меньше. Надо сделать так, чтобы не было паханов и мамок - а были бы везде батюшки и матушки - тогда и Доброта будет! А без доброты везде будут только паханы да мамки, а батюшек и матушек не будет. А если не будет батюшек и матушек, то нигде не будет и Доброты - а надо, чтобы была Доброта! Потому, что если не будет Доброты, то везде будет злоба. А надо, чтобы была Доброта. Нужно помогать батюшкам и матушкам, и тогда везде будет Доброта. А если доброты не будет, то везде будет злоба, и везде будут паханы да мамки. И тогда везде будет злоба. А чтобы не допустить, чтобы везде была злоба, нужно, чтобы везде были батюшки и матушки - вот тогда-то везде и будет только Доброта, а злобы не будет, и не будет паханов да мамок. А для этого надо, чтобы Доброта была везде, чтобы Доброты было больше - тогда и Доброта везде будет. И будут везде батюшки и матушки - а паханов с мамками не будет, потому что будет Доброта. А чтобы была везде Доброта..." - и так далее. На нескольких страницах. На нескольких аудиокассетах. Про Доброту. Про Батюшек и Матушек. Про паханов и мамок, которые пьют... Про злобу, которой "...надо, чтобы не было - а чтобы была Доброта".