«Твои очи голубые,

Мои мысли вздорные.

Твои очи голубые,

А бывают — черные.

Словно жизнь мою угнали

Верстой, — а я с краю.

Голова моя дурная,

Чтó пою — не знаю.

У меня ль дружок — не пара.

Уборы — не хитрые?

Точно с лесенки упала,

Упала — не выпрямлюсь.

На чужом огне сгораешь,

Душа, — силком взяли!

Голова моя дурная,

Чтó пою — не знаю.

Помню зори, помню руды…

— В шелках али в рубище? —

Не припомню, не забуду,

Чего не забуду-то?

Только славы, что верна, мол…

Жена? — Не так звали!

Голова моя дурная,

Чтó пою —»

По ухабинам — пурга,

Перед барином — слуга.

(По скáмьям — сверканье)

С пустыми руками.

— Где же мой яблок-плод?

— Барыня не дает.

— Где же мой андел-лик?

— Барыня не велит!

Я ей: милость!

Хошь на малость!

Распалилась,

Раскричалась:

— «Душу тебе, рабу,

С косточкой разведу!»

Ту как взграют

Гости — граем:

— Ай да краля!

— Aй да краля!

Тут как сплюнут

Гости наземь:

— Должно сглазим!

— Должно сглазим!

Белки — пучат,

Перстом — тычут.

Тот — по-щучьи,

Тот — по-птичьи.

Христом просят,

Слюной прыщут.

Тот по-пёсьи,

Тот по-крысьи.

— Здó — рово, кумовья!

(Пó cтoлy — колея!)

— Здó — рово, холуи!

(Проруби, полыньи…)

Красна баня!

Вскачь, седины!

де мол барин

самой с сыном

выходить велел…

— На — ли —

«Твои очи голубые,

Мои мысли спорные.

Твои очи голубые,

А могли бы — черные…

Не выказывала жара

Сваво, — цвела скромно.

Голова-моя-держава:

С кем спала — не помню…

И жила б себе орлицей

Безданно-беспошлинно!

Зачем гости собралися?

Кем званы? Кем посланы?

Не обманывала стража

Сваво, — цвела скромно.

Голова-моя-пропажа:

С кем спала — не помню…

Кто там бродит, взойти хочет?

Соколик — ай перепел?

Люб и нéлюб мне сыночек!

Всем люб, а чем нéлюб-то?

Не приваживала жала

Тваво, — цвела скромно.

Голова-моя-завалы:

С кем спала —»

По завáлежам — пурга,

Перед барином — слуга:

(По скамьям скаканье)

Один, без канпаньи.

— Где ж моя званая?

— С места не глянула!

— Где ж моя знатная?

— Пястьем не звякнула!

Без хозяйки, мол, не ужин,

А оне в ответ: не нужно!

Не бродяги, мол, вельможи…

А оне в ответ: не можно!

Тут как взвизгнут,

Растопырясь:

— Должно в чирьях!

Должно в чирьях!

Да как вструбят

Разом, вкупе:

— Должно в струпьях!

Должно в струпьях!

— Что ступ — то струп!

— Что зуб — то брешь!

— Клянусь, что чуб!

— Клянусь, что плешь!

— Котел с лица!

— Рыжей лисы!

— Клянусь, лыса!

— Ей-ей, усы!

— Прозаложусь,

(Один:) — смердит!

Другой: курдюк!

Третёй: кадык!

— Ах — так?!

Сверимся, кумовья!

(Голову заломя

Пышет: костер в ночи!)

— Сверимся, кумачи!

Нос шилом, кость — дышлом?

Запишем! Запишем!

Плешива? Пасть — домной?

Попомним! Попомним!

Всем бы цаца,

Каб не клык?

Держись, братцы!

Гей, старик!

Пои псарню!

Вари варом!

Пошел парнем —

Вернусь парой!

Пав да с па — вою…

— На — ли —

«Твои очи голубые,

— В ночах, в тайнах вскормленный! —

Твои очи голубые,

Закрываю: черные.

Черным заревом те зори:

Кто слышал? Кто видел?

Голова моя! Ох, горе —

голова! Не выдай!

Росло деревце — да с краю,

Стояло-не трогало.

Зачем платьице сорвали

Цветное, махровое?

Где страна-ровна, в которой

Ни мужа-ни сына…

Голова моя! Ох, горы —

голова! — Не сдвину.

Дивен, дивен на ресницах

Снежочек не тающий!

Зачем ободом теснитесь?

Под локоть толкаете?

Пять деньков еще до сроку.

— Кто просит? Не выйду!!! —

Голова моя! Ох, грохот —

жернова…»