Лежит девица

Как в церкву убранная.

Ровно деревце

В цветенье — срубленное.

В три полотнища

Простерлась, в строгостях.

Да нейдет еще

Душа из ребрышек.

Сон-не сон, лежит,

Да плоть-не плоть, лежит,

Ни кость-ни вздох, лежит,

Да ждет-пождет, лежит.

По жилкам — унывная

Жаль, ровно дудочка.

Все такое дивное,

Чудное чудится.

Ровно не на лавочке

Лежит: в цветах-в шелестах.

Ровно не жила еще:

Дед с бабкой не спелися!

Под горькой осиною,

С ручьями, с пчелами.

Все цветочки синие,

Она — что полымя!

Под горькой осиною,

Где странник путь держал.

Все цветочки синие,

Она — что уголь-жар.

За той потянуся,

Что меж русых — руса,

Вкруг той обовьюся,

Что меж Люб —

— Сплю, не трожь!

— Жжем-не ждем!

Вкруг роскошества —

Шмелем.

— Час да наш,

Ад мой ал!

К самой чашечке

Припал.

— Конец твоим рудам!

Гудом, гудом, гудом!

— Конец твоим алым!

Жалом, жалом, жалом!

— Ай — жаль?

— Злей — жаль!

С одной пей!

Ай, шмель!

Во — весь

Свой — хмель

Пей, шмель!

Ай, шмель!

— Смекай, румяниста,

Всех кровинок — триста.

Держи, бережлива,

Одну на разживу:

Чтоб той реченькой да вспять

Было нам с чего начать.

Замок да печать.

Свежей прежнего да встать —

Нельзя помнить, велю спать.

Замок да печать.

Чтоб и в самом сонном

Сне тебя не вспомнил,

Велю: цвети скромно.

Чтоб за самим князем

Встрев — тебя не сглазил,

Велю: гляди нá-земь.

Наших встреч — счетом пять:

Зерном лечь, цветком встать.

Цветок красен, листок зелен,

Дай тебя уколыбелю

На всю вечность — неделю.

Чтобы ноженьками в двери

Проносить тебя не смели,

Панихиды не пели.

Чтобы с дедами-с отцами

Под крестом тебе не стлали,

Вверху камня не клали.

Раз да раз — пять разов:

Перед Богом — пять годов.

Твоих бед — пять возов:

Без обедни — пять годов.

В царстве небесном

Девки — все русы!

Спишь ли, невеста?

Спишь ли, Маруся?

В царстве небесном

Овцы — все целы!

Спи, моя белая!

Больно не сделаю!

Нагадали тебе девки перемену:

Побелела моя радость, побелела.

Наплясали тебе девки покрывало,

Отпылала моя радость, отпылала.

Зубки — что скалишь?

Аль уж вдовца

Праздную? — Аль уж

Кровушка вся?

Над вздóшным над склоном —

Звоном, звоном, звоном!

Над сердцем над впалым —

Жалом, жалом, жалом —

Ай, в самую сердь!

Прощай, моя —

То не бусинки

Вокруг жемчужинки:

Над Марусенькой

Толпой — подруженьки.

Тяжело, небось!

(Небось, со всякой ведь…)

Таку молодость

Стоять — оплакивать.

Росла правильная,

Цвела, пламенная.

Зачем спаивали?

Зачем сманивали?

Мести б тебе гладенько,

Цвести б за князенькой.

Хошь для ради празднику

Раскройтесь, глазыньки!

В платочке голубеньком,

Дарила б рубликом…

Раскрой, девка, губоньки,

Скажись, голубонька!

Не считавши

До трех

Из-под савана — вздох.

На всех разом

Да в ряд

Из-под савана — взгляд:

«Как я грешница великая пред Богом —

Проносите меня, девки, под порогом.

Как я с нежитью и в смерти неразрывна —

Хороните меня, девки, на развилье:

В снегах, без креста».

Сказав — отошла.

Греши с Богом!

Земля скроет!

Под порогом

Яму роют.

Прощай! Трогай,

Сустав-хрящик!

Под порогом

Тело тащат.

Как из хаты той безглазой

Выносили троих разом:

Двоих — правильной дорогой,

А Марусю — под порогом.

Как на отдых тот на грозный

Проносили троих — розно:

Двоих — в садик во крестовый,

А Марусю — во просторы.

В те простор — ны — и.