Среда
Как над той землей, козой несытой Сидоровой,
Разудалая одна — монистом игрывала…
Задавай, заря, во все рубли-целковики!
Воспускáй из-за прилавочка соколика!
Должно, паренек
Своих рук не берег,
Своих рук не берег,
Купцам кучу загреб.
А взглянуть-то — дитя дитёй!
И к прилавочку — ступ — третёй.
— Ну што, купец,
Как жар-казна?
А тот в ответ:
— «Така казна,
Уж и мастер народ ваш тратить!
Всех ларей твоих, дед, не хватит!
Первее всех,
Отец, нам слыть!»
Взыграл купец:
«Ну, парень, сыпь!»
А волчок, из-под ног осклабясь:
— «Все — е до солнышка обещались!»
Вздрогнýл купец:
. . . . . . . . . . . . . . .
«Ох ты Рязань,
Кричит, Казань!
Ох ты Русь моя-дурь-Рассея!
Весь товар . . . . . .посеял!
Коль не . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
Вот и вся вам святая Русь-то!»
А Егор, с превеликой грустью:
— «Что зря слова
Во рту молоть?
Кто оплошал —
Того колоть.
С колокольной-толкай-хошь-кровли!
Не пойму я твоей торговли!»
Тут по плечу
Его третёй:
«Хоть с каланчу —
Дитё — дитёй!
. . . . . . . . . . . . . . .
Подождем до другого разу!»
Четверг
Как над той землей, избой кленовой, ясеневой,
Разудалая одна — да распоясывалась.
Расплещись, заря, во все шелка разливчаты!
Воспускай из-за прилавочка счастливчика!
Должнó, паренек
Своих рук не берег,
Своих рук не берег,
Купцам кучу загреб.
Не пенькой торговал, —
Парчой.
И к прилавочку
— Ступ — старшой.
«Ну што, купец,
Kaк звон-казна?»
А тот в ответ:
«Ну да, казна!
Цельный, знаешь, мешок пузатый,
Да не любит меня казна-то!»
Взревел купец:
«Да кто ж? Да што ж?»
А тот в ответ:
«Ругай, как хошь!
Видно, ум у меня слабéнек, —
Не пойму я московских денег!
Как стал считать —
Бревно-бревном!
Такой уж зноб
В костях — и лом!
А в ушах-то, что улей-пчелки,
Так тебе и жужжит: „Обчелся!“»
. . . . . . . . . . . . . . .
Пошел и шум.
Вдруг кто-то: ррраз!
Здорово, кум!
Почеши, говорю, в затылке!
А когда ж у тебя крестил-то?
Коли не кум,
Орет, так брат.
Ты на язык,
Я вижу, хват.
А считать, посмотрю, не школет.
Подсобить тебе, парень, что ли?
Как зачастит —
Зерно зерном!
Как в молоке
Лежу парном.
Ровно гущу-хлебаю-твóрог.
А тот знай себе: шесть да сорок,
Да пять да шесть,
Да шесть да семь.
— «Как ни считай,
Ворчит, всё темь!
Все как будто забыл чего-то…
Видно, враные ваши счеты!
Вот так статья,
Ворчит, вóт стих!
Пойду-ка сверю
На своих!»
А волчок, над хвостом стараясь:
— «О сю пору сидит, сверяет».
Вздохнул купец:
«. . . . .ты гусь!»
А тот в ответ:
«И сам дивлюсь!
. . . . . . . . . . . . . . .
Знать уж . . .така: Егорий…
Мне и до трех,
Отец, не счесть.
Каков рожден —
Таков и есть».
. . . . . . . . . . . . . . .
Тут по плечу
Его — старшой:
«Хоть не пенькой
Сплошал — парчой —
Да глаза-то твои — алмазы!
Подождем до другого разу!»
Пятница
Как над той землей, чудней какой не видывала,
Разудалая одна — юбчонку скидывала.
Раскрутись, заря, во все свои полотнища,
Воспускай из-за прилавочка молодчика!
Должно, паренек
Своих рук не берег,
Своих рук не берег,
Купцам кучу загреб.
В само небо,
Чай, — прет горой!
И к прилавочку
— Ступ — второй.
— Ну што, купец,
Как звон-казна?
А тот в ответ:
. . . . . . . .казна.
Нынче дело другого рода:
Ни один твой вершок не продан.
Глядит купец:
. . . . . . . . . . . .
Как сам потоп
Прошел волной.
— Самовар твой, кричит, с угаром!
Аль опять отдавал задаром?
Ох ты упырь,
Кричит, шакал! —
А тот в ответ:
«Отец, сплошал!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Весь товар твой — до нитки — скраден!»
Не голова —
Отец, — арбуз!
Качнусь-очнусь,
Качнусь-очнусь,
Как болванчик какой китаец,
Ровно в люльке лежу — мотаюсь.
Встряхнусь это —
Опять нырну.
И так это
Сквозь сон-дремý:
— Отчего ж это, мыслю, братцы,
Всё другим это — бабы снятся?
Да как на грех еще —
Сверчок.
— Посторожи, прошу,
Волчок!
Всё горошек в глазах персидский, —
Может, баба кака приснится.
Ну и залег —
Кульком кулёк.
Тут вперебой
Ему — волчок:
— «Заворчал, эдак вот, зачавкал,
Ну и встал я, отец, к прилавку.
Гляжу: чернец
Бредут с попом.
Да взвидят как,
Что волк — купцом:
„Поддавай, орут, ветер в полы!
Сам Нечистый сошел с престолу!“
Ну уж и трус
У вас народ!
Чуть шелохнусь —
Уж тряс берет:
— Ворочай, орут, Русь, по трахту!
Сам Нечистый у них в купцах-то!»
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
Тут вперерез
Ему Егор:
— «A мне, значит, взамен девиц-то
Все какая-то мелочь снится:
Как будто гриб
Нашел — сморчок…»
Тут вперебой
Ему — волчок:
— «Хоть и вид мой, пою, предивный,
А зато продаю за гривну.
Гляжу — хромец
Идет . . . . . . . . . . . .
Совсем было сошлись, —
Ан нет:
„Хороша, говорит, лавчонка,
Да уж больно купец страшон-то!“
Кто ни взойдет,
Отец, — страмит.
Терпел, терпел,
Аж сон кренит —
Отчего ж это, мыслю, братцы,
Все другим это — овцы снятся?
Хошь бы одну б
Каку — на вкус!
Качнусь-очнусь,
Качнусь-очнусь, —
. . . . . . . . . . . . . . .
Может . . . . . .приснится?
Ан: самовар
В глазах — прибор…»
Тут вперебой
Ему — Егор:
«Пока блюдцы-считал-стаканы,
Весь товар твой, отец, и канул».
Как ухватился
Тот за плешь:
«A самовар,
Вопит, мой где ж?»
— «И с . . . . . .прощайся:
Из-под . . . . . .придется чай пить!»
Пыхтит купец,
Как в баньке взмок.
Чтоб энтот сон,
. . . . . .вам впрóк —
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сволоку-ка вас, братцы, в волость!
А волчок-то с Егоркой в голос:
— «Тащи, отец!
Сошли, отец!
Озолоти,
. . . . . .отец!
После пытки таковской — торгу,
Хошь в петлю затяни — просторно!»
Вопит Егор:
«Уж как здоров —
От ладанных
Помру паров!»
А волчок пареньку в защиту:
«Запаршивел с твоей парчи-то!»
Тут по плечу
Его — второй:
«Не удушу,
Ворчит, не вой!»
Путь-то . . . . . .— не медом мазан!
Подождем до другого разу.