При работе над сказом нужно быть очень осторожным и внимательным к мелочам. Будет очень печально, если после его обработки получится литературно обработанная повесть, лишенная всяких противоречий. У автора, например, вместе с немецкими солдатами приходят какие-то офицеры. Автор наивно не интересуется вопросом: что это за офицеры? Если это немцы, то почему они все говорят по-русски? Если это русские, то какие? Оратор, который приезжает во фраке, тоже реалистически невозможен, а в сказе будет очень хорош. Убийство Антоном нескольких офицеров плохо, неубедительно звучит в литературной форме и будет интересно звучать в сказе.

Я позволю себе высказать предположение, что в «Золотых деньгах» мы встретили очень важное и интересное явление, которое до сих пор не появлялось на свет, но которому обязательно соответствует что-либо в устном народном творчестве. Есть сказы великорусского происхождения, по моему мнению, гораздо более слабые, чем намеченный Волкогорцем сюжет. У него что хорошо: дышит замечательная народная уверенность, совершенно непобедимая улыбка. По настроению это замечательный комплекс. Он нуждается не столько в литературной, сколько в стилевой обработке, в усилении своих собственных линий. Поручить до конца довести новеллу Волкогорца можно только человеку с большим вкусом и ни в коем случае не формалисту.

Отзыв о повести «Республика победителей»

Книга Андрея Новикова производит общее очень приятное впечатление. Письмо замечательно симпатичного тембра, простое и спокойно-добродушное, что очень удачно оттеняет напряженность событий. Люди интересны, но еще интереснее вещи. Автор [описывает] квалифицированно и с любовью.

Главный недостаток — часто встречающаяся неточность языка.

Примеры:

«Свободная страна числится друзьями трудящихся всех народов» (22).

«Угол отгрызла артиллерийская перестрелка» (112).

«Военный в полковнике виден был по выправке, по красным кантам на штанах и по выцветшему кителю» (172).

«Чувствовал… войну и что-то лучшее за нею предвидел» (214).

«Не будучи военным по существу, он захотел стать именно таковым» (453).

Таких мест очень много. Требуется серьезная редакторская правка и, кроме того, сокращение (полагал бы процентов на 25), ибо есть лишние словесные поля.

Отзыв о романе А. Явича «Леонид Берестов»

По Вашему поручению я прочитал роман А. Явича «Леонид Берестов», подготовленный к отдельному изданию, в прошлом году напечатанный в журнале.

У меня впечатление от романа чрезвычайно сумбурное. Прежде всего обращает на себя внимание полная неорганизованность и темы, и композиции, и самого текста. Над романом произведена большая редакторская работа. Очень много мест, из журнального варианта выброшенных. Но трудно сказать, почему выброшены одни места и оставлены другие. Я уверен в том, что из оставшегося текста можно выбросить еще 75%, можно восстановить некоторые места, но от этой операции роман выиграет только в величине, и трудно сказать, насколько выиграет в общем своем качестве.

Поражает в романе обилие явной руды. Целые сцены, целые образы часто случайными, введенными в роман без применения какой бы то ни было художественной логики. Еще больше руды чисто словесного характера. Можно на каждой странице указать такие места. Выбираю буквально наугад:

С. 126. «Зажимая салфетку под мышкой, официант расторопно оправил скатерть на столе и подсунул Головину карту вин и блюд. Приняв заказ, он упорхнул, раздувая белую салфетку».

С. 147. «Ощупывая языком вспухшую десну и морщась от боли, Леонид рассказал…»

Никакого значения в течение событий ни ловкий официант, ни вспухшая десна Леонида не играет. Это якобы реалистические подробности введены автором неизвестно для чего: просто упражнение в реализме. Таких подробностей, хаотических, ненужных, представляющих неорганизованную игру памяти, в романе видимо-невидимо.

Несмотря на такое обилие словесного материала, в романе много пробелов. Важнейшие сюжетные линии совершенно не обслужены в фабуле, например мотивировка отъезда Егора на белый фронт, пленение Леонида, освобождение Елены из-под замка и т. д. И одновременно уделяется много места эпизодическим лицам вроде отца Анны Трунова и его смерти, при этом с подробностями, имеющими целью возбудить сочувствие читателя.

Неряшливость в композиции сюжета и текста приводит к тому, что даже главный герой — Леонид Берестов не ощущается как живой образ. Очень много говорится о его мыслях, настроениях, приключениях, и к концу романа с удивлением узнаешь, что ему только 23 года, до сих пор он вовсе не кажется молодым. Его молодость забывается, несмотря на усилия авторских ремарок. Еще менее определены другие фигуры, между прочим — Елена. Враги сделаны точнее, но зато и стандартнее, особенно по старому, бандитскому рецепту устроены все попы и старцы.

К концу роман значительно улучшается, во всяком случае делается напряжение и читается с большим интересом, но этот интерес достигается главным образом фабульными ходами: допросы Леонида, издевательства над ним, бегство.

Темой романа является гражданская война и революция. Но автор слишком много внимания уделяет родственным отношениям героев, и поэтому очень часто идейная нагрузка заслоняется боковыми обстоятельствами семейных встреч и настроений.

Все сказанное выше тем более печально, что автор владеет хорошим литературным почерком и мог бы сделать вещь гораздо более организованную.

Литературные сценарии

Настоящий характер

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Фабзавучники:

Вася Кулешов — 16 лет. Довольно высокий, худощавый, блондин, очень спокоен, но есть склонность к улыбке. У него должны быть хорошие волосы.

Коля Постников — 17 лет. Черный, хорош собой, строен и тонок. Одевается аккуратнее других.

Володя Боровок — 16 лет. Неактивен, вял, немного неудачник, есть склонность к упадническим настроениям.

Алеша Заболотный — 17 лет. Невысок ростом, коренаст. Человек страстный.

Терешка Орлов — 16 лет. Неаккуратен, неряшливо одет. Но у него обязательно должно быть ироническое лицо с богатой игрой. Весельчак.

Катя Дуброва — 16 лет. Умница, спокойная, душевная девушка. Хороша собой.

Нина — экспансивна, есть наклонность к небольшому детскому кокетству.

Шура — рассудительна, недоверчива, но в то же время очень добра и впечатлительна.

Николай Игнатьевич Загорский — главный инженер, еще не старый, энергичный человек.

Иван Павлович — мастер, добродушный человек, но любит казаться сердитым.

Константин Соколов — инструктор и секретарь комсомольской организации, добрый, спокойный, может быть, даже слишком.

Учительница — молодая, внимательная.

1. Вход в большой завод, расположенный недалеко от рабочего поселка. Где-то близко протекает река. Местность в общем-то провинциальная. Ворота. Сетчатая вывеска:

Конец зимы.

2. Отдельное здание ФЗУ. Слева виден тот же вход в завод, и ясно, что ФЗУ помещается за стенами завода.

Перед зданием — площадка с палисадником и стоят садовые скамейки.

3. Вывеска ФЗУ. Вход. К двери направляется девушка лет 16 — Катя Дуброва. В руках книги, сверток чертежей. Она взялась за ручку двери. Слышен молодой, звонкий голос:

— Катя, подожди!

Катя оглянулась. Бегом к ней спешит Коля Постников. Он в ушастой шапке.

Коля. Ты говори решительно! Прямо говори!

Она отвечает ему с трехступенного крылечка, опираясь на перила.

— А если я нерешительна? Тогда что?

Коля. Как это нерешительна? Ты с кем поедешь?

Катя. А может, я поеду с Васей…

Коля. С Васькой? Хо! С Васькой она поедет! Терешка, ты слышишь?