Аэродром, где они сели, состоял из нескольких ангаров, окружавших башню с часами и зал, который открыли, только когда самолет приземлился. Два ветхих автомобиля доставили пассажиров в город, такой же унылый, как и остальной пейзаж. Большинство зданий было выстроено в начале века и напоминало казармы. На длинной главной улице размещались убогие магазинчики. В целом Пунта-Аренас напоминал скандинавский городок, почему-то населенный испанцами. Саймон заказал номера в лучшей гостинице «Мыс Горн», располагающейся в самом центре.

Гостиница, к их удивлению, оказалась весьма комфортабельной и имела превосходный ресторан. Их полет продолжался девять часов, и они как раз успели поужинать. Свежевыловленная макрель прекрасно сочеталась с чилийским вином — лучшим в Южной Америке.

После ужина Ричард позвонил Сильвии Синегист и сказал, что привез ей послание от барона фон Тумма.

— Если у вас нет других планов, приезжайте ко мне завтра утром, — пригласила она. — Где-то в районе полудня. Вы найдете меня в саду — это самое приятное место в этой дыре.

Утром они узнали, что ее дом находится на берегу недалеко от города, и взяли машину. Когда они вышли, порыв ветра заставил их схватиться за шляпы. Вообще ветер дул, не переставая, с самого их приезда. Небо было серым, и зеленые волны пролива с шумом разбивались о берег. Водитель, заметив их недоумение, со смехом сказал:

— Вы бы побывали здесь зимой, сеньоры. Бури каждый день. Здесь сталкиваются ветры и течения двух океанов. Даже летом море редко бывает спокойным.

Через несколько миль они обогнули прибрежный утес и, заехав в рощу, проехали через железные ворота. Дом открылся за первым поворотом. От него к морю спускались террасы, сплошь поросшие цветами.

Когда автомобиль затормозил перед крыльцом, из сада появилась женщина с садовой корзинкой. Высокая и широкоплечая, она двигалась со спокойной грацией. Волосы ее окружали голову светлым облаком. Ее хорошо очерченный рот, прямой нос, яркие глаза были красивы своей, особенной красотой.

— Добро пожаловать! — сказала она с легким американским акцентом. — Я Сильвия.

Тут откуда-то выскочил маленький песик и разразился отчаянным лаем.

— Бубу, тихо! Перестань! Ты что, не слышишь?

Но увещевания хозяйки, казалось, только раззадорили собаку. Не обращая внимания на ее лай, Ричард склонился к руке Сильвии с галантностью, сделавшей бы честь герцогу.

— Мадам, я восхищен созданным вами на этой унылой земле райским уголком.

Она засмеялась.

— Благодарю вас. Но это не моя заслуга. Я только снимаю этот дом у одного из семьи Грау-Мирафлорес. Они — хозяева всего Пунта-Аренас. Я просто поддерживаю сад в порядке.

Саймон, пожимая ей руку, заметил:

— Какой у вас люпин! Никогда не видел, чтобы он был такого цвета. И все равно приятно найти здесь английские цветы после всей этой экзотики.

— Потому это место мне и нравится, — ответила она. — Один из моих мужей был англичанин, и я люблю все английское. До войны, в Котсуолде, у меня был чудесный сад.

Эти слова напомнили им, что ей уже под пятьдесят, — в это было трудно поверить. Ее волосы, отсутствие морщин, безукоризненная фигура заставляли думать, что ей не больше тридцати.

— Я люблю общество, — продолжала она, — но иногда оно надоедает. Здесь у меня самая спокойная жизнь, какую можно представить: чтение, сон и уход за садом.

Ричард улыбнулся.

— Не многие женщины так сознательны. Они хотят непрерывно быть центром внимания. Но вы, похоже, открыли секрет вечной молодости.

Она засмеялась, явно польщенная, откинула голову со своей короной волос:

— Ерунда. Я старуха или скоро ей стану. Во всяком случае, я достаточно стара, чтобы иметь взрослых детей. Но вы, должно быть, хотите выпить? Пойдемте в дом.

Дом был небольшим и далеко не роскошным, с мебелью из мореного дуба, любимой в викторианские времена. Сильвии с ее несколько тяжеловесной элегантностью очень подходила такая обстановка.

Из столовой они прошли в гостиную, откуда открывался вид на море.

— Я предпочитаю сухой мартини, — сказала она. — Хотите присоединиться?

Ричард покачал головой.

— Извините, но я откажусь. Мартини вызывает у меня несварение.

— Тогда шампанское? Я всегда держу его во льду.

— С удовольствием. Вы очень любезны.

Саймон кивнул.

— И мне, если можно.

Она нажала звонок, и появился слуга, молча выслушавший приказание. Когда напитки принесли, она с профессиональной ловкостью смешала себе коктейль. Глядя на ее изящные, быстро двигающиеся руки, Саймон улыбнулся и сказал:

— Если бы вам понадобилась работа, вы вполне могли бы стать барменшей.

Она снова, в который уже раз, рассмеялась.

— Я как-то была ею, пару недель. Пришлось уйти — все пытались лезть мне под юбку, а это не было оговорено в контракте. Никогда не занималась этим по принуждению. Только по зову сердца.

Ричарду понравилась такая откровенность.

— Не будь я женат, — сказал он с улыбкой, — я был бы счастлив ответить на зов вашего сердца.

Она медленно, оценивающе оглядела его.

— Значит, вы верный супруг, мистер Итон? Жаль, жаль. Но мы еще поговорим на эту тему. Надолго вы в Пунта-Аренас?

— Честно говоря, мы прибыли сюда только затем, чтобы поговорить с вами, — с этими словами Ричард протянул ей записку барона.

Она прочитала ее, удивленно подняв брови:

— Здесь ничего не сказано о причине, по которой фон Тумм отослал вас ко мне.

— Вы единственная, кто может нам помочь. Мы с мистером Ароном думаем, что вам должно быть известно что-либо о нашем друге. Он уехал куда-то и не оставил адреса. Фон Тумм сказал, что вы с ним друзья, вот мы и подумали, что вы, может быть, в курсе его дел. Его зовут Рекс Ван Рейн.

— Понятно, — голос Сильвии сделался суше. — И этот старый урод сказал, что я любовница Рекса?

— А что тут такого? Зачем ему стыдиться вас или вам его? — воскликнул Саймон.

— Вы правы. Я никогда не понимала, зачем женщине скрывать, что она имеет любовника — если, конечно, речь не идет о репутации. Этим возмущаются обычно только женщины, которые по каким-либо обстоятельствам не могут сами завести любовника. А до этой публики мне дела нет. Мне их даже немного жаль. А Рекс… даже не знаю, что вам сказать. У него были причины уехать, и не думаю, чтобы он хотел раскрывать их.

— Но вы хотя бы знаете куда он уехал?

— Нет.

— Но мы должны разыскать его.

— Вряд ли он будет доволен, если это произойдет.

— Извините меня, но это не так. Ричард и я — старые друзья Рекса. Он попал в какую-то переделку, и мы прилетели из Англии, чтобы ему помочь. Так что, пожалуйста, расскажите нам все, что вы знаете.

Она покачала головой.

— Почему я должна вам верить? Даже если бы я знала, где Рекс, я не сказала бы вам, чтобы вы не привели за собой других. Вы правы — он попал в неприятную историю, и я не могу рисковать.

— И что это за история? — спросил Ричард.

Она отвернулась и закурила сигарету.

— Я не совсем готова это обсуждать.

— Но нас беспокоит, что он сейчас скрывается где-нибудь без денег и крова.

То ли она знала о похищенном миллионе, то ли просто не допускала такой возможности, но она лишь пожала плечами:

— Не думаю. Он богат и наверняка захватил с собой необходимые средства.

— Может, вы хотя бы скажете, когда в последний раз видели его?

— Ночью накануне его отъезда. Мы тогда поссорились. Он был очень расстроен тем, что случилось, и так опасался, что пришел ко мне в два часа ночи. Конечно, мои слуги знали его и впустили. Он пробыл у меня всего двадцать минут. Я сказала ему, что… ну ладно, это не относится к делу… и с тех пор я его не видела.

Она сидела теперь в кресле, положив ногу на ногу, и Саймону подумалось, что он никогда в жизни не видел более стройных ног. Она, без сомнения знала, что на нее смотрят, так как встала и одернула юбку. Наливая им шампанское, она сказала:

— Я понимаю ваше беспокойство. Но боюсь, что не смогу сказать вам больше, по крайней мере, пока все как следует не обдумаю.