– Почему? – не понял я, разглядывая книгу. – Ведь такие скандальные вещи обычно хорошо продаются. Бестселлер? Какая она легкая, хоть и толстая!

– Нет, не бестселлер. Небольшой тираж, малый интерес американских читателей, и еще – полное невнимание со стороны рекламы.

– На русский хоть перевели? – рассеянно интересовался я, листая книжку.

– Совсем недавно издали перевод, но с препонами, проблемами и купюрами. Знаешь, наверное, как у нас переводят. Там еще много чего случилось.

– Почему случилось? – в который уже раз спросил я. Похоже, в последнее время вопрос «почему?» стал самым применяемым в моей лексике.

– Видимо, кто-то кому-то убедительно рекомендовал. Могу только догадываться, кто именно. У меня есть и русское издание, я тебе дам потом почитать, если захочешь, конечно. Напомни только, а то я забуду.

– А причем тут те твои бабки перед подъездом?

– Бабки? А, ну да. Просто они всегда в курсе всего происходящего. Кто куда ходит, когда приходит, что делает. Кладезь информации! Хоть они и раздражают меня тем, что лезут в мою жизнь, в иных случаях я подобных бабок использую для сбора сведений. Жалко только, что сейчас их уже редко встречаешь на лавочках – все они по квартирам сидят, сериалы смотрят. Обычно я притворяюсь чьей-то знакомой или коллегой по работе. Родственницей иногда, неожиданно приехавшей из другого города. Короче – по обстоятельствам. Выдаю себя за всю такую уставшую, измученную, несчастную девушку, которой никак не удается встретить своего друга или родственника, живущего в этом подъезде. Было у меня одно такое дело. Собственно эти бабки и помогли мне выяснить, все про мой объект. Натолкнули на верную мысль. Оказалось, что объект проживает с сестрой близнецом, оба недавно вернулись из Америки, а до этого в квартире жили их родители, что не так давно погибли в автомобильной катастрофе. Согласно документам в жилконторе, объект проживал один. Я начала следить, и действительно – из квартиры выходил то он сам, то его сестра. Но их никогда не видели вместе. Потом, конечно, оказалась, что никакая не сестра, а он сам и есть, переодетый в женскую одежду и с женским макияжем. Причем так здорово у него все получалось, что даже я сначала не могла догадаться, и принимала его за настоящую девушку. А зарабатывал он себе на жизнь честным нелегким трудом – занимался элитной проституцией, что для парня, считающего себя девушкой-лесбиянкой, не так уж сложно. Его услуги стоили очень дорого и были весьма хорошо востребованы, прикинь? Если бы не бабки перед подъездом, я б никогда, наверное, не распутала этот клубок. Подлость, конечно, но при моей работе приходится. Ты представить себе не можешь, сколько полезной инфы можно вытянуть подобными расспросами. Потом, правда, добросердечные старушки часто пересказывают объекту наблюдения, что его искала некая девушка, но мне это уже неважно. Кстати, о девушках – ты обещал анекдот.

– Да? Какой? – как-то рассеяно спросил я, переваривая обрушившуюся на меня новую информацию.

– Про какую-то графиню, захотевшую кофе.

– А, ну да, был такой длинный-предлинный анекдот. Многосерийный почти. Приходит в редакцию толстого советского литературного журнала молодой начинающий писатель и говорит: «Вот, рассказ написал из жизни русского дворянства. Начинается так: „А не испить ли нам кофею? – спросила графиня. – Отнюдь нет, – ответил граф…“» Редактор перебивает: «Да, читал я вашу рукопись. Рассказ неплохой, но меня смущает, что у вас не показана нравственная деградация дворянского общества, его загнивание…» Автор уходит, через некоторое время возвращается с переделанным вариантом: «Теперь все исправил, начало будет звучать так: „А не испить ли нам кофею? – спросила графиня. – Отнюдь нет, – ответил граф, и поимел ее на подоконнике, стуча манжетами о стекло“». Редактор: «Вот, уже лучше! Очень правильно отражено моральное разложение аристократии. Только меня настораживает, что роль рабочего класса не отражена совершенно!» Автор удаляется, и спустя какое-то время приходит опять с выправленным рассказом: «А не испить ли нам кофею? – спросила графиня. – Отнюдь нет, – ответил граф, и поимел ее на подоконнике, стуча манжетами о стекло, а за стеной раздавались удары молота – там кузнец Порфирий ковал нечто железное». Редактор: «Отлично, и про аристократию, и про пролетариат. Но совсем не видно перспективы! Где взгляд в будущее?». Автор опять уходит, а когда возвращается, то приносит такой материал: «А не испить ли нам кофею? – спросила графиня. – Отнюдь нет, – ответил граф, и поимел ее на подоконнике, стуча манжетами о стекло, а за стеной раздавались удары молота – там кузнец Порфирий ковал нечто железное. Вдруг удары прекратились, и мощный волжский бас произнес: – Х… с ней, с работой! Завтра докуем!» Такой вот анекдотец. Еще бывали более сложные варианты: редактор потом еще требовал отобразить руководящую роль ленинской партии, общий кризис империализма и мечты Маркса вместе с Энгельсом.

Стелла нахмурилась, видимо силясь вникнуть в озвученную мною прозу. После небольшой паузы она вдруг произнесла:

– Чего-то не въехала. А в чем, собственно, фишка? Кстати – моя история так и не закончилась, боле того – она имеет к тебе самое прямое отношение. Знаешь, иногда бывает забавно смотреть со стороны, как у окружающих людей меняется жизнь. Одни замечают вокруг себя только детали, у других все переворачивается с ног на голову. Вот и вчера поняла в очередной раз насколько у меня все запущенно. Будто ничего нового уже не может быть, будто я, даже бездействуя, продолжаю ошибаться. Словно что-то измениться, если сделаю всё правильно. Только в классической модели мира абсолютное зло живет на окраинах, как правило, в лесу, а в современной модели зло в лесу не живет, оно туда ходит на шашлыки.

– Э-э-э-э… Ты к чему, собственно? Причем тут я? Почему – прямое отношение?

– Сейчас объясню. Был у меня такой приятель, – задумчиво повествовала Стелла. – Собственно, почему обязательно был? Он и сейчас есть. Француз, в каком-то парижском музее работает. Как-то не так давно приезжал недели на три. Он периодически ездит сюда по разным своим делам. Так вот, после одной такой поездки в Москву его словно подменили. Задумчивый стал какой-то, иногда как бы зависает, а как напьется, так начинает уверять, что ангелы живут среди нас, и никакие они не ангелы, а инопланетяне.

– Да, здорово мужика торкнуло, – хмыкнул я. – Он что-нибудь принимал или курил? Или сам рехнулся, своими силами?

– Не знаю, давно не общались. Последний раз летом, когда он был в Питере, а я ездила туда в командировку. Ну, немного переписывались после моей поездки.

– А что там про ангелов? Похоже, ты очень хорошо знаешь этого мужика.

– Про ангелов я его слушала, что называется, вполуха. Но у меня постепенно возникло какое-то нереальное ощущение, словно в универе на физре. Тогда злобная, толстая физручка, что часто нам показывала, как правильно прыгать через скакалку (отчего, как мы думали, спортзал и ремонтировался каждое лето) принимала зачет по пистолетикам. Интересно, ты кто-нибудь их сдавал? В общем, там такая фигня, когда нужно приседать на одной ноге, а вторую вытянуть перед собой. Я сдала, что называется «по очкам». Короче – об этих ангелах я ничего сказать не могу, но это внесло элемент мистики в мою, в общем-то, спокойную и размеренную жизнь. И вот меня вызвал шеф и поручил дело, от которого на версту какой-то потусторонней чертовщиной так и прет…

– Есть похожая легенда. Про ангелов… ну, не совсем похожая, но нечто общее имеется, я даже в каком-то кино видел… Про всякие безобразия, что эти персонажи устраивают на Земле. По-моему уже недавняя версия, этакая смесь библейских упоминаний, новомодных интерпретаций и мистической фантастики.

– Ты о чем? – спросила она, пару раз хлопнув своими длинными ресницами.

– Ну, как о чем. Существует известная легенда, что после того, как Бог создал человека, мятежный ангел по имени Люцифер сильно разобиделся, собрал единомышленников и устроил на небесах путч. Взбунтовавшиеся ангелы были расколошмачены божественным спецназом и навсегда вышвырнуты из рая, но отдельные падшие ангелы отшатнулись от Люцифера, предпочтя земную жизнь среди людских наслаждений. Они брали себе земных жен, от которых потом у них родились дети, обладающие силой ангелов и душами людей… У самих ангелов, вроде бы душ нет, почему-то. Да, а Люцифер был назначен главным боссом в Аду – в некоем специально созданном неприятном для существования пространстве.