Мало того, что он не мог отдать себе отчет в своих чувствах, он и не желал этого делать. Зачем анализировать? Достаточно запомнить одно: надо все время держать себя в узде. В любой момент он готов был подхватить Ли на руки и целовать ее — прямо на глазах у дочери, — целовать до умопомрачения.

Ли уже подъезжает к дому, а он парит в облаках и тратит время на бесполезные размышления, вместо того чтобы помчаться домой и принять душ. Сейчас он просто мужлан, за какового она его, возможно, и принимает.

Нет, он вовсе не собирается поразить Ли, заверил он себя, но мужчине не пристало встречать женщину в эдаком виде.

Задами прошмыгнув в дом, Уэйд услышал доносившийся из кухни голос Джонатана и обрадовался: значит, есть кому принять гостей, пока он приведет себя в порядок.

Подъехав к дому, Ли подумала: странно, у нее такое ощущение, будто она делает это в сотый раз. Как глупо! Она не может отделаться от ощущения, что едет к себе домой! Ли отругала себя за эту несуразицу и выключила мотор.

Удивительно, подумала она, что-то происходит со временем с тех пор, как она познакомилась с Уэйдом Маккеем. Оно пролетает совершенно незаметно. Сегодня уже четверг, завтра пятница, а на пятницу назначено барбекю. У нее всегда был уплотненный график, но сейчас она едва успевает переводить дух. Возможно, это началось с того дня, когда Уэйд ее поцеловал. Губы до сих пор помнят это ощущение.

Она поймала себя на том, что облизывает пухлую нижнюю губу, которую он так нежно, так возбуждающе покусывал, и мысленно прикрикнула на себя: нечего давать волю фантазии!

Ей удалось целую секунду не думать об Уэйде. Это достижение заставило Ли гордиться собой. Слова: «Это всего лишь деловая поездка» — стали ее девизом. Она умудрилась убедить себя в том, что поцелуй Уэйда был всего-навсего случайностью. Только ее глупое сердце упорно не соглашалось принять подобную версию. Ей то и дело приходилось доказывать себе, что в функции этого жизненно важного органа не входит постоянное напоминание ей о том, как невероятно сексуален Уэйд, как замечательно он целуется и как было бы прекрасно, если бы он поцеловал ее еще раз.

Глядя в сторону сарая, она впервые за всю свою профессиональную жизнь пожалела, что Ронда завтра занята на свадьбе и не может заменить ее на барбекю. Она бы послала вместо себя Ронду, потому что, находясь в десяти футах от Уэйда Маккея, плохо контролирует свою мозговую деятельность.

Ли сняла руки с руля и строго приказала себя взяться за ум. Нечего мечтать об Уэйде, пора всерьез задуматься о завтрашнем барбекю. Она составила хитроумный план размещения гостей в доме и во дворе, чтобы сохранить известную границу между Брэдфордами и Маккеями, а следовательно, свести к минимуму возможность обмена колкостями.

На барбекю вполне уместна одежда в техасском стиле, так что о фраке пока не было и речи. Это стало большим облегчением для Линды, ведь она не переставала ломать себе голову над тем, как надеть фрак на этого упрямца, которого хлебом не корми, а дай насолить ненавистному сенатору.

Джонатан встретил Ли у двери черного хода так, точно она была его ближайшим другом, с которым он давно не виделся. Это настолько ее позабавило, что она забыла обидеться, когда он обнял ее и поцеловал. Отступив на шаг, она — уже не впервые — удивилась, почему Ронда воротит нос всякий раз, как речь заходит о брате Уэйда. С точки зрения Ли, оба они были скроены из очаровательного типично американского материала, с той разницей, что Джонатан был более открытым человеком. Она решила при первой возможности переубедить Ронду.

— Как живете-можете? — спросила Линда, когда Джонатан, обняв ее за талию, повел в огромный зал, где на следующий день должны были разместиться с ее помощью двадцать-тридцать человек.

— О, да вы всерьез взялись за дело! — воскликнул Джонатан, уступая дорогу двум помощникам Ли, вносившим в помещение складные столы, и тут же бросился им помогать, на ходу сообщив: — Майра Джо уехала за покупками. Вернется только поздно вечером.

Ну и хорошо. Пусть отдохнет и развлечется. Здесь она пока все равно не нужна, подумала Ли, но вскоре с головой ушла в перестановку мебели, и все ее мысли сосредоточились на предстоящем приеме. Необходимые продукты привезут поставщики, ее дело — как можно лучше украсить помещение. Закончив расстановку столов и стульев, она присела — взглянуть в список дел на сегодня, как вдруг почувствовала, что ее окатило жаром. Ей незачем было оглядываться, чтобы узнать, кто вошел. Каждый ее нерв вопил об этом.

— Добрый вечер, — сказал Уэйд, приблизившись.

Она лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Уэйд явно только что принял душ: по гладким, еще красным щекам только что прошлась бритва, что доказывала и небольшая царапинка близ подбородка. Ли сжала кулаки, чтобы не броситься к Уэйду и не слизнуть след пасты для бритья около уха.

От него пахло шампунем и легким одеколоном с ароматом лимона. Влажные волосы были, как всегда, гладко зачесаны назад, но одна непокорная прядь спадала на лоб.

Линда с большим трудом обрела голос:

— Джонатан и мои ребята вот-вот вернутся. И снова замолчала.

Они замерли, пожирая друг друга глазами. Прошла, казалось, целая вечность.

— Пойду помогу им, — с явной неохотой вымолвил наконец Уэйд.

— Не нужно, братишка, — остановил его Джонатан, втаскивая вместе с рабочими две огромные коробки. — Там уже ничего не осталось.

Джонатан представил брату своих помощников — Эндрю и Мэтью, а Ли вздохнула с облегчением оттого, что они с Уэйдом теперь не одни. Но Джонатан тут же разочаровал ее:

— У нас перекур. А знаешь, — обратился он к брату, — эта женщина по своей натуре надсмотрщица над рабами. Мы постараемся улизнуть от нее.

Снова оказавшись с ним наедине, Ли во избежание неловкости принялась разбирать коробку с украшениями для зала. И все шло чин чином, пока ему не вздумалось стать рядом, чтобы разгрузить вторую коробку. На Ли была блузка без рукавов — специально, чтобы ничего не стесняло движения, — и от близости Уэйда тонкие волоски на руках, словно наэлектризованные, встали дыбом.

Вдруг Уэйд откашлялся, привлекая этим ее внимание к себе.

— Ли, — сказал он, когда она подняла на него глаза, — я хочу, чтобы завтра вы выступили в роли хозяйки.

Ей показалось, что она ослышалась. Говорил он резко, с хмурым выражением лица. Разве так просят человека о любезности? Но он и не просит! Он просто сообщает, какой услуги ждет от нее. Уэйд Маккей вообще никого ни о чем не просит. А тем более — о любезности.

— В роли хозяйки?

— Да, именно. И вы, и я отлично знаем, что не в моем характере стоять в дверях и приветствовать гостей. Для меня это конец света. А для Майры Джо — лишняя нагрузка, она и так выглядит очень усталой.

— Понимаю ваши трудности, но вынуждена отказаться. Будет весьма странно, если я…

— Я вас не прошу. Я включаю это в число ваших обязанностей.

Тут Ли пришла в ярость:

— Я не член семьи и даже не близкий друг. Нет, нет, об этом не может быть и речи.

— Кому какое дело, член вы семьи или нет?

— Дела никому нет, но существуют определенные правила поведения. Да и здравый смысл этого не позволяет.

— Значит, у нас с вами разные представления о здравом смысле, — фыркнул Уэйд. — Плевать я хотел на все правила. С самого начала я вел с вами честную игру и предупредил, что мне нужен человек, который сумел бы общаться с двуличными мошенниками из клана Брэдфордов и их приспешниками.

Значит, по его мнению, она и сама лицемерка, если по долгу службы умеет улыбаться в трудных ситуациях и ублажать даже откровенных мошенников?!

— Ваша правда, Уэйд. Я легко нахожу общий язык с двуличными субъектами.

— Ах, Ли, я и не думал вас обидеть, — с раздражением произнес Уэйд. — Я просто хотел сказать, что у вас есть опыт в подобных ситуациях. Кроме того, мне показалось, что вам нравится Майра Джо, я и подумал, что вы согласитесь ради нее.