Раздраженные, злые голоса нарушили тишину.

Два Кралла напали на парня, и повалив его на землю, стали избивать.

За то, что он бросил копье, и не попал в цель?

Или за то, что повредил одну из тех голов?

Может это место священно, подумал Роббинс. В таком случае становится понятно, почему они не приближаются.

Он прошел вдоль хижины до угла. Там, на расстоянии тоже находились Краллы. Роббинс насчитал восьмерых, но это, вероятно, не все.

Тогда он двинулся к задней стене. Здесь их было еще больше. Тринадцать или четырнадцать фигур преспокойно разгуливали за пределами насаждений из голов.

Услышав за спиной шум, он вздрогнул и резко обернулся. Дуло ружья уперлось в живот подкравшейся Ниле.

Мгновение она выглядела испуганной, но, посмотрев на него, улыбнулась. — Не стреляй, — сказала девушка.

— Даже и не думал. Что ты здесь делаешь?

Она пожала плечами. — Здесь еще жарче.

— Еще жарче там. — кивнул он в сторону Краллов.

— Но ты-то здесь. Что ты делал?

— Искал какой-нибудь выход.

— И как успехи?

— Пока никак.

Она посмотрела в сторону Краллов. Влажные от жары волосы прилипли ко лбу, выступивший на лице пот поблескивал на солнце множеством крошечных капелек. Капля чуть крупнее скатилась к уголку ее рта. Слизнув ее, Нила вытерлась сорочкой, и оставила ее на себе распахнутой.

— Почему они не нападают на нас? — спросила девушка.

— Не знаю точно, но думаю, это место священно, или что-то вроде того. Они не идут дальше голов.

— Я бы тоже не пошла, если бы был выбор.

— Полагаю, они испытывают нечто большее, чем просто отвращение. В разорванных на части людях Краллы не видят ничего особенного. Должна существовать серьезная причина, чтобы они держались на расстоянии.

— Как если бы это были их предки?

— Да.

— Для нас это было бы неплохо.

— Пожалуй.

Оперевшись на стену здания, и зацепив большие пальцы за карманы вельветовых шорт, Нила закивала головой. От пота ее шея, плечи и живот казались глянцевыми.

— Что будем делать? — спросила она.

— Нельзя оставаться тут вечно.

— Может, устроим побег?

— Думаю, стоит попробовать. Подождем до темноты, и тихонько выберемся отсюда. Позади хижины кресты стоят не так близко друг к другу, поэтому, если мы сумеем проползти под ними, и ничего не заденем…

— Есть кто живой? — послышался голос Шерри.

Нила быстро запахнула полы сорочки. — Да, — крикнула она в ответ.

Шерри подошла к углу. — Что у вас тут происходит? — спросила она.

— Мы, — начала было Нила.

— Может они только этого и ждут.

— Мы собираемся бежать отсюда этой ночью.

— Каким образом?

Роббинс рассказал о своей идее. Пока он говорил, Шерри пристально смотрела поверх голов на блуждавших в лесу Краллов. Судя по ее виду, девушку одолевали весьма мрачные мысли. — Знаю, все не так просто, — говорил Роббинс. — Мне тоже не хочется туда идти, но и здесь мы не можем оставаться вечно.

— Думаю, я справлюсь, — ответила Шерри, нервно рассмеявшись.

— Все будет хорошо, — попыталась подбодрить ее Нила.

— Нет, — покачала головой та, — будет ужасно. Но это лучше, чем зависать здесь.

— Начнем, как только стемнеет, — заключил Роббинс.

Шерри кивнула. — У нас впереди целый день, чтобы подготовиться.

Глава двадцать пятая

В хижину вошел человек. Старый и худой, он начал говорить, и существо отодвинулось от Корди.

— Я Грэр, сказал он. — Это наш приятель Хит. А твое имя?

— Корди.

Опустившись на четвереньки, человек двинулся вперед; хижина была слишком низкой. На его поясе висела юбка из человеческих волос разных цветов: карих, рыжих, светлых и темных как вороново крыло.

Остановившись перед Корди, он сел на землю, и скрестил ноги.

— Ты одна из тех, кто сбежал от деревьев прошлой ночью.

— Да.

— И как я понял, желаешь стать одной из нас.

— Да.

— Почему?

Это что, вопрос с подковыркой? Но в глазах Грэра она не увидела злого умысла.

— Потому что я не хотела умирать, — ответила девушка.

— Присоединение к нам не дает гарантий.

Она кивнула.

— Тебя пугают наши обычаи?

— Не знаю.

— Как тебе уже известно, мы живем в дали от цивилизации. Мы презираем ее, как презирали наши отцы и предки.

— Почему? — спросила она, боясь, как бы вопрос не разозлил его.

— Законы. Правила. Они ненавистны нам, как ненавистны были нашему основателю. И он бежал от них в леса. Это было очень давно, за сотни лет до рождения вашей страны. Здесь обитали дикари, но он оказался еще более диким. Убивая их, он поедал их плоть, как символ собственной власти.

Лишь женщин он оставлял в живых, чтобы они могли давать ему потомство.

— Потомство?

— Дети, потомки, сосунки. Они росли, и становились такими же жестокими, как отец. Убивая своих врагов, они съедали их, следуя его примеру.

И наконец у отца появилась женщина, которая нравилась ему больше других.

— Странная у него манера говорить, думала Корди. Должно быть английский по Библии учил.

— Стройная и естественная, это была женщина редкой красоты, и родила она ему много сыновей. Когда они созрели, тот из них, которого звали Раф, однажды ночью овладел ею, не заботясь о том, чтобы утаить свой грех. И это наш обычай, как ты видишь, возлегать с тем, от кого родились мы. Без стыда и тайны. Но когда отец узнал о том, что сделал Раф, крик его разорвал ночную тишину, и он пришел в ярость. Все, кто видел его гнев, бежали из деревни, и спрятались в лесу. Это было ужасно. Он отрывал головы сыновьям и дочерям своим, и каждой твари живой, и уносил их с собой. Далеко от деревни, которую яростно ненавидел, отец построил дом, и окружил его головами тех, кого убил.

Лишь двое смогли избежать его неистового гнева. Встретившись, они дали начало новому племени. И хотя многие были убиты в годы после великого побоища, многие, тем не менее, сумели выжить. Они жили как затравленные звери, прячась по ночам на верхушках деревьев, и боясь мести отца.

Наконец, они держали большой совет, на котором было решено умертвить его. И когда женщины и дети спрятались на самых высоких деревьях, мужчины отправились в поход. Той ночью лес дрожал от остервенелых, неистовых криков, безумного воя, и жалобных стонов. И пришло утро. И ни один из мужчин не вернулся.

Но нашлась одна храбрая женщина. Она спустилась с дерева, и сама отправилась к хижине отца, а когда вернулась, то рассказала, что обнаружила головы убитых мужчин насаженными на кресты вокруг дома. Не выдержав, она схватила с земли камень, и проломив себе череп, упала замертво.

— Скольких же он убил? — спросила Корди.

— За одну ночь он забрал жизни тридцати двух.

— Но как?

— Потому что он Дьявол, Манфред Кралл.

Корди внимательно посмотрела на Грэра. В глазах старика был виден страх.

— Дьявол? — пролепетала она. — Лилли сказала, что это его я видела его прошлой ночью. Он убил моего парня.

— Лилли молвила истину. Ты видела нашего основателя, Дьявола, Манфреда Кралла.

— Нет. — Покачала она головой. — Не может… Невероятно…

— Вовсе нет, — ответил Грэр.

— Этого не может быть. Ему было бы уже лет триста.

— Намного больше.

— Не может такого быть.

— Его зло лишено способности стареть.

Корди помотала головой, не в силах поверить. Нет, ни за что. Однако спор мог рассердить Грэра, и потому она хранила молчание.

— Не раз мы пытались убить его. Но всегда терпели неудачу, и сталкивались с ужасной местью.

— Теперь нас осталось мало.

— Насколько мало?

— Меньше сотни. Многие не пережили зиму. Мы должны множить наши ряды, иначе семья наша прекратит существовать.

Ты родишь нам детей, — сказал он. — Детей, которые займут место павших. И твоею кровью мы разбавим кровь наших отцов. Ибо без новой крови дети рождаются слабыми и кривыми как Хит. — Он кивнул на уродливое существо в углу. — Но кровь его отцов очень древняя.