-Мятежники? Посадят пару цветочков и поют песенки весь оставшийся день? Не смеши меня.

В этот момент Сайлас делает шаг вперед и протягивает руку Брюсу. - Такого больше нет. Люди из "Бриз" практически добрались до нас, и мы сами собираем армию.

Нам нужны люди, которые будут бороться на нашей стороне, мужчины и женщины, так много насколько возможно. И мы хотели пригласить тебя как первого. Мы хотим, чтобы ты пошел с нами и помог нам со сборами.

Я должна сказать, что доверяла больше тактическому мастерству Сайласа. Почему, собственно, Брюс должен присоединиться к нам, если он ничего при этом не выигрывает.

-Зачем? Вы мятежники держите нас за последний сброд! - Брюс все еще чередует дыхательную маску и сигару.

-У нас достаточно оснований ненавидеть вас, это верно. Но вы нам нужны. Вот так просто, - говорит Сайлас.

Брюс улыбается и опускается еще глубже в кресло. - Ну, должно быть вы действительно разочарованы , если пришлю сюда в такую свинскую погоду.

-Не разочарованы, а решительны, - Уточняет Дориан. Он снимает рюкзак с баллонами для дыхания, который он нес. - Мы знаем, что ты умеешь драться. И знаешь, как дерутся они.

-А что я получу от этого? - он бросает многозначительный взгляд на Мод, вопросительно поднимает брови и двусмысленно вытягивает губы. Мысли об этом просто невыносимы.

Но Сайлас не обращает внимания на замечание. - Дориан, покажи ему.

Дориан снимает кислородный баллон и дыхательную маску и ставит аппарат на землю. А затем просто стоит там, свободно дыша, и смотрит на Брюса.

Только ради того, чтобы быстро идти, он взял прибор для дыхания, но все равно потребление кислорода было очень незначительным.

-Пф, я тоже так могу. Вы же видели. Ничего особенного, - говорит Брюс.

Затем Дориан достает кусок яблока из своей сумки и предлагает его Брюсу. Старый мужчина жадно хватает его грязной рукой после чего довольно долго удивляется, прежде чем тушит сигару и засовывает его в рот.

-Фрукты. Неплохо, видимо, получилось что-то построить. Прекрасно. Но что я выигрываю от этого?

Дориан просто смотрит на Брюса несколько минут. Он все еще выглядит таким же бодрым и спокойным, как и до того как снял маску. Никто не говорит ни слова.

-Теперь уже одевай эту штуку снова, малыш. Это не очень хорошо для мозга, - советует Брюс через некоторое время и поворачивается к Сайласу. - Он задержал дыхание?

-Нет, я дышу. И если я могу так, ты тоже так можешь. Мы все можем. Давай присоединяйся к нам, тогда мы научим тебя, - Дориан наклоняется и достает небольшой кислородный баллон из рюкзака. - В начале, однако, они тебе еще понадобятся.

Брюс смотрит на Мод. - Даже не поцелуешь? - спрашивает он, после чего Мод подходит к нему и целует его в щеку.

-Теперь доволен? - спрашивает она улыбаясь.

-Убедили! Что не сделаешь ради любви! - ухмыляется Брюс и встает, ущипнув Мод за задницу.

Шторм бушует, когда Мод и Брюс ведут нас к бывшей школе, в который живет целая семья Извергнутых: мать, отец, сын и дочь.

И хотя Брюс и Мод, когда мы заходим в здание, для предостережения заранее кричат, прямо позади меня в стену впивается стрела, после того как она пролетела мимо моей головы.

Родители уже стары и дорога с ними будет длинной и затруднительной, это нужно было предвидеть. Только тот факт, что у нас в Роще мятежников есть врач, убеждает детей отстегнуть родителей от приборов для дыхания на солнечных батареях и идти с нами.

Дальше мы держим курс на церковь. Мы слышим Извергнутую, которая живет там, прежде чем видим ее: она поет арию высоким голосом перед дюжиной пустых рядов.

Она нереально большая и у нее длинные, гладкие волосы. Она не замечает нас, когда мы входим, и потому мы не прерываем ее, а располагаемся на задних скамейках.

Когда она закончила, мы воодушевленно аплодируем. Увидев алпадирующую публику, женщина почти падает от шока. Она спотыкается и ударяется головой о мраморный алтарь.

Всю ночь мы бегаем вокруг и укрепляем нашу новую армию. Убежища Извергнутых совершенно разные, и каждое вторжение грозит потенциальной опасностью.

Большинство Извергнутых выжили только потому что нападали на неосмотрительных туристов или смогли защититься от них. Они настолько недоверчивы, что убедить их довольно трудно.

Снова и снова Дориану приходится демонстрировать его умение, и если это не помогает, Мод и Брюс переходят также к открытым угрозам. И тем не менее, некоторые отказываются сопровождать нас, то ли из-за страха перед нами, то ли из-за шторма.

Некоторые из них не хотят расставаться со своими приборами для дыхания на солнечных батареях, и другие, очень жалкие, просто ждут смерти и им совершенно не интересен предоставленный шанс.

И все же, когда начинает смеркаться, мы поворачиваем назад и возвращаемся со значительной толпой готовых к войне Извергнутых в Рощу мятежников.

Приблизительно двадцать мы взяли с собой, и от более чем пятидесяти мы получили согласие, что они и их друзья присоединятся к нам, как только мы вернемся за ними с баллонами с кислородом и заберем их.

Роксана и Леви соберут команды, которые соберут оставшиеся группы в местах, которые мы отметили на карте. И тогда мы должны начать тренировать их дыхание и подготовить их к нападению.

-Как ты думаешь, нам хватит этих людей? - спрашиваю я Сайласа, пока мы идем вдоль по замерзшей улице.

-Я надеюсь. они все, что мы сможем заполучить.

Я сижу молча, пока мой отец объясняет Леннону и Кину, что я был похищен бандой кровожадных террористов и что меня практически убили.

Не знаю, верит ли он в ту историю, которую рассказывает, или нет, но близнецы полностью вовлечены, они слушают с открытыми ртами, не успев при этом еще пережевать еду после ужина, они пристально и недоверчиво смотрят то на него, то на меня.

-Тебе было страшно? - спрашивает Леннон.

-Да, - отвечаю я.

Мой отец косится на меня и практически провоцирует меня своим взглядом, возразить его красноречию.

Но я не делаю этого, а просто рассказываю историю еще раз. Я должен всех убедить в том, что это действительно произошло с нами.

-Они заткнули нам рты какими-то тряпками и связали руки. А если мы пытались говорить друг с другом, они били нас вот сюда.

Я кладу руку на грудную клетку, которая все еще болит. Леннон просто смотрит на меня, пока Кин задумчиво потирает тоже самое место на своем корпусе.

Моя мама кладет вилку и закатывает глаза, как будто я рассказываю какой-то фильм ужасов, который я видел.