Она на меня смотрит, натягивает очки и уплывает. Специально подчеркнуто сильно отводя руки.

В раздевалке я набираю код и получаю назад жетон. (Совсем недавно похожие жетоны, правда чуть поменьше, приходилось покупать в табачных лавках, чтобы позвонить из таксофонов на улице.) Я беру с собой жетон и, проходя мимо салатницы, кидаю его в общую кучу.

— Скажите, а вы и вправду берете за них два евро? — спрашиваю я девушку за стойкой.

— Нет, конечно, — отвечает она.

Когда вы заглянете в меню «Ледуайен» и увидите, что фирменные блюда стоят от восьмидесяти двух до девяносто пяти евро, не отчаивайтесь, возьмите себя в руки и ознакомьтесь лучше с захватывающим рассказом об истории ресторана, который приводится на обратной стороне. Сверху стоит заглавие: «„Ледуайен“ — двести лет парижской жизни» — это мой вариант перевода.

Сын торговцев Пьер-Мишель Дуайен открыл свой ресторан на Елисейских Полях в 1791 году. Его клиентами были такие революционеры, как Робеспьер, Дантон, Марат. По свидетельству современника, ресторан в то время представлял собой небольшой белый дом с зелеными ставнями и каруселью с деревянными лошадками в садике. Поговаривают, в этом ресторане Наполеон назначал свидания Жозефине. В 1814 году заведение было названо в честь его владельца. «Ледуайен» стал одним из самых популярных парижских ресторанов. На общем фоне он особенно выделялся скоростью обслуживания. Вскоре ресторан и прилегающие к нему здания подверглись атаке казаков. Что послужило тому причиной — история умалчивает. Может, официанты слишком медленно несли бифштекс по-татарски?

Новый «Ледуайен» был открыт чуть в стороне от Елисейских Полей в 1842 году. Он располагался среди ив и каштанов, газонов и фонтанов. Его очень любили, даже несмотря на то, что там, по всеобщему признанию, предпочитали обедать вспыльчивые ракаи, которые, чуть что, вызывали человека, попавшего к ним в немилость, на дуэль. В свое время он стал популярен среди творческих людей. Сюда захаживали Дега, Мане и Моне, Золя, Флобер, Ги де Мопассан. Именно здесь за ужином Андре Жид принял решение основать самый известный во Франции литературный журнал, а также издательский дом «Нувель ревю франсез». На протяжении ряда лет после войны в ресторане проводились официальные приемы, которые устраивало французское Министерство иностранных дел. В 1962 году «Ледуайен» снова открылся в качестве ресторана, находящегося в частном владении. Начиная с того момента, как написано на обратной стороне меню, ресторан служит известным местом встреч политиков и представителей высших слоев парижской буржуазии.

Однако надо отметить, что «Ледуайен» — заведение для французской столицы на общем фоне необычное. Во-первых, он самый старый из ресторанов города. Все остальные, что открылись после Французской революции на заре современной ресторанной эры, в том числе «Мео», «Бовие», «Провансо», «Мадам Арди», «Роше-де-Канкаль» и «Вери», прекратили свое существование. Во-вторых, «Ледуайен» сохранил свой первоначальный облик, что для города, в котором постоянно всё перестраивают, не совсем обычно. Это все тот же павильон, стоящий среди газонов и деревьев.

На сегодняшний день «Ледуайен» снаружи представляет собой двухэтажное здание изрядных размеров, выкрашенное в горчичный цвет, не лишенное при этом элегантности. Стоит вам войти, и в глаза сразу бросается роскошь. Меня просят обождать внизу в просторной гостиной. Но несколько мгновений спустя уже ведут по широкой лестнице в обеденный зал.

Наверху меня ждет Патрик Симьян. Мы знакомы по одному мельбурнскому ресторану, в котором он проработал два года в восьмидесятые. Директор (так теперь называют метрдотелей) «Ледуайена» обладает той разновидностью непринужденного обаяния, которая будто бы от природы присуща всем работникам высшего эшелона сферы услуг. Патрик высокого роста. На лице — очки в металлической оправе. Одет в строгий, неброский костюм. Яркость и пышность — последнее, чего ждешь от обслуживающего персонала великого ресторана. Впечатление должны производить еда и вино. Ничто не должно отвлекать от них внимание. Это одна из тех вещей, которые прекрасно понимают такие люди, как Патрик.

Впрочем, мое внимание отвлекает просторный обеденный зал квадратной формы. (Осмелюсь напомнить, сейчас он выглядит скромнее, чем в прошлом.) Все от пола до потолка дышит роскошью. Окна завешены тяжелыми бордовыми портьерами из бархата, столь плотными, что их вряд ли пробьешь мелкой дробью. На полу — покрытый замысловатым узором толстый ковер, а потолок покрыт филигранной цветочной лепниной, отделанной по краям золотом. Строгостью форм лепнина навевает мысли о парках при дворцах французских королей. Рукояти ножей выглядят так, словно они сделаны из чистого серебра, а на огромных салфетках абрикосового цвета вышито «Ледуайен». Передо мной классическая роскошь без всяких изъянов.

Впрочем, нельзя сказать, что оформление зала строго выдержано в стиле девятнадцатого века. Вмешались и другие эпохи, и в результате, несмотря на цельность впечатления, которое производит зал, от него немного отдает старомодностью. Там — зеленеет вьющееся растение, тут — розовато-лиловые сингапурские орхидеи. В массивных стойках из красного дерева поздней викторианской эпохи или даже начала двадцатого века — бутылки шампанского и прочих алкогольных напитков. Хотя оформление потолка с девятнадцатого века не претерпело изменений, в зале немало примет более поздних эпох.

Меня немного удивляют (вполне возможно, что напрасно) другие гости, приглашенные в «Ледуайен». Все они, за исключением одного человека, приходят уже после меня. Кстати, должен добавить, столики здесь расставлены на приличном удалении друг от друга, что практически полностью исключает возможность услышать, о чем говорят соседи.

Примерно в трех метрах от меня сидят два полных пожилых джентльмена, которые, возможно не так давно, играли ключевые роли во французской коммерции. Вполне вероятно, они из мира политики, но их лица мне незнакомы. Одеты джентльмены в костюмы-тройки. Ведут себя с невероятной непринужденностью. Должно быть, некогда они зарабатывали столько, что вполне могли позволить купить себе весь «Ледуайен». Судя по внешнему виду компании, присевшей в дальнем конце зала, она легко может прямо сейчас приобрести этот ресторан. Потом, подозреваю, они снова его продадут, оставшись недовольными размерами доходов. Двое мужчин и женщина. Всем в районе сорока. Либо занимаются рок-музыкой, либо как-то связаны с модой. У одного из мужчин туфли на кубинских каблуках, джинсы в обтяжку и дорогой пиджак в красную и желтую полоску. Горло обвивает оранжевый шарф из шифона в несколько метров длиной. Второй мужчина с ног до головы одет в черное. Исключение составляют темно-серые замшевые туфли. Женщина — азиатка. На ногах туфли на высоком каблуке. Тело полностью скрыто под многочисленными слоями серой одежды. Троица громко разговаривает, показывая всем, что «Ледуайен» вроде как их столовая.

За другим столиком сидят двое моложавых парней. Вот они действительно чувствуют себя здесь точно дома. Такое впечатление, будто тут и родились. Показуха им ни к чему. Судя по дорогим отутюженным серым брюкам, со стрелками острыми как лезвие бритвы, шелковым галстукам и твидовым пиджакам, ребята из благородных семей. Они знакомы с официантами и обмениваются с ними любезностями. Улыбаются и смеются (как можно смеяться и улыбаться, зная, какую сумму здесь придется выложить за обед, — остается за пределами моего понимания).

На противоположной стороне зала сидит японская пара. Японцам немного за двадцать, и они выглядят настороженно, словно коты на солнце.

На протяжении следующих нескольких часов я наслаждаюсь самыми лучшими образчиками изысканной французской кухни. Нельзя отрицать, что «Ледуайен» похож на «Тайеван», однако есть и различия. В «Ледуайене» все проходит несколько более официально. Порции здесь меньше, а блюда изящнее. Чтобы хоть как-то отличаться друг от друга, трехзвездочные рестораны в наш век, когда небрежность возведена в принцип, следуют одним и тем же, единственно возможным путем: соблюдение вплоть до мелочей всех формальностей и как можно большая гастрономическая вычурность блюд. Именно так они подчеркивают свои отличия от бистро и закусочных, с переменным успехом воспроизводящих блюда классической французской кухни. Кулинарные создания с такими вкусовыми букетами и такой консистенции, как в «Ледуайене», вряд ли где-нибудь найдешь. Находится место и оригинальности, пусть даже поварам требуется порой сдержать полет фантазии.