Ее родная мать умерла, даруя ей жизнь. Несколько лет назад от туберкулеза скончалась мачеха, а брат исчез таинственным образом во время гражданской войны.
Бекки вспоминала свои разговоры с отцом за последние несколько месяцев до его ухода в мир иной. Тогда врачи обнаружили у него опухоль мозга, которая и убила дорогого ей человека.
— Теперь, дорогая, ты должна вырваться отсюда, найти хорошего молодого человека и выйти за него замуж, — говорил папа до той поры, пока болезнь не отняла у несчастного способность шевелить языком. — Когда я умру, тебе понадобится мужчина, который сможет позаботиться о твоем счастье и благополучии. В двадцать лет ты тратишь свое драгоценное время, свою молодость, ухаживая за беспомощным стариком… Забудь меня, найди молодого красавца и выходи за него замуж.
Отец никогда не настаивал на браке с богатым человеком, прекрасно зная, что дочь унаследует его немалое состояние. Так как старик не знал, где находится сын и жив ли тот вообще, то все завещал Бекки.
Но девушка еще не встретила того, с кем можно связать свою жизнь. Теперь же ей казалось, что она вряд ли сумеет найти подходящую кандидатуру на эту ответственную роль.
Мисс Вич повернула лошадь на длинную узкую улочку, обсаженную с обеих сторон высокими стройными тополями. Ее взгляд тут же отыскал двухэтажный каменный дом, расположенный в самом конце ряда строений.
Отец усердно трудился в течение пятидесяти пяти лет и сумел сколотить кругленькое состояние. Начинал он агентом по продаже недвижимости в Сент-Луисе, затем удачно вложил деньги в дело и закончил жизненный путь, став обладателем большого количества домов, то есть, богатым собственником.
Теперь это немалое состояние принадлежало ей, и она толком даже не знала, что со всем этим делать, ибо не чувствовала особого желания продолжить дело отца, занимаясь недвижимостью, но и не хотела продавать. Где-то в глубине души жила надежда… Нет, скорее, не надежда, а уверенность: брат жив, он вернется и возьмет по праву ему принадлежащую долю.
Подъехав к крыльцу дома, Бекки не спешила войти: ей стало страшно при одной только мысли об опустевших комнатах. В них было слишком много воспоминаний, они населялись призраками давно умерших людей. Хорошие картины прошлого оказались перечеркнуты черными красками… Ей вдруг вспомнилось, как отец лежал в постели, уже обессилевший, и оглашал дом криками. Опухоль разъедала его мозг, стоны больного леденили кровь… Мужчина, еще недавно здоровый и крепкий, превращался заживо в высохшую мумию.
Бекки не отходила от него, являясь живым свидетелем мук больного, страдала вместе с ним, ее сердце переполнялось горечью от собственного бессилия. Когда отец испустил последний вздох, когда душа его успокоилась, дочь находилась рядом.
— Ох, папа, — всхлипнула девушка, поднимая черную вуаль и вытирая обильные слезы, — я не смогу провести и ночи в этом доме с тех пор, как ты покинул его. Но куда мне пойти?.. Что я могу предпринять?..
Мисс Вич выбралась из коляски и привязала поводья к столбику коновязи. Сняв шляпку, она вновь посмотрела с опаской на возвышающуюся над ней холодную каменную громаду. Глаза на мгновение удивленно расширились — бедняжке показалось, что отец стоит у окна своей спальни, где обычно наблюдал за возвращением дочери с какого-нибудь светского раута.
О, как сияли его глаза, когда он видел, как очередной молодой человек провожал ее домой после игры в мяч или пикника в парке…
Даже когда она возвращалась после прогулки верхом, радостная и отдохнувшая, старина Вич улыбался и приветливо махал рукой, одобряя ее прекрасное настроение.
Девушка с трудом проглотила комок, вдруг появившийся в горле, и быстро отвела глаза от оконного проема. Отца там не было. Его образ являлся лишь частью ее воображения, которое еще не смирилось со смертью единственного близкого ей человека.
Тяжело вздохнув, Бекки приподняла подол черного шелкового платья и медленно направилась по посыпанной гравием дорожке ко входу. Она попросила друзей оставить ее ненадолго одну. Да и что они могут предложить ей? Пищу и ненужные соболезнования? От этого станет еще тяжелее. Горе нужно пережить в одиночку, каждый все равно остается с ним наедине.
Это ее личное время, время скорби. Пусть оно таковым и остается. Бекки никогда не одобряла шумные сборища после похорон, когда столы ломятся от яств, когда рекой льется вино и бренди, а люди в траурных одеждах смеются, позабыв, зачем явились сюда и по какому поводу веселье.
Взойдя по лестнице и прикоснувшись к дверной ручке, девушка вздрогнула. Внутри, направо от входной двери, несколько дней подряд стоял гроб с телом ее отца, открытый взору пришедших проститься с ним.
В этом заключалась вторая причина, по которой Бекки не хотелось оставаться в родовом гнезде. Она никогда не забудет удушающе-сладкий запах множества цветов, расставленных по всему дому. Составители букетов Считали, что цветы обязательно должны пахнуть. Как можно забыть толпы народа, нескончаемой цепочкой проходившие мимо гроба отца?! Жадные до зрелищ, люди шептались, отпуская замечания по поводу изменившейся внешности богатого собственника. От их комментариев девушку коробило, а сердце сжимали ледяные пальцы тоски.
Именно тогда Бекки поклялась, что в своем завещании она специально обговорит пункт, чтобы ее тело опустили в могилу в закрытом гробе. Никто не будет глазеть и отпускать замечания по поводу внешности… Девушка даже вздрогнула, ярко представив себе эту картину.
Войдя в помещение, она остановилась и побледнела, осознав, что здесь что-то не так. Не так в кабинете слева, не так в гостиной… Господи! Да ведь вся мебель, драгоценные безделушки и картины просто-напросто исчезли.
У Бекки подкосились ноги, когда она подошла к кабинету и остановилась в дверях. Девушка ухватилась за косяк, чтобы не упасть — комната была пуста. С полок исчезла коллекция бесценнейших редких книг; огромный дубовый стол, за которым ее отец проводил бесчисленные часы, отправился вслед за фолиантами. Воры не постеснялись унести даже сатиновые занавески, украшавшие в течение многих лет окна кабинета.
Значит… пока она присутствовала на похоронах, злоумышленники проникли в дом и ограбили его.
— Бог мой, неужели то же самое наверху?! — воскликнула Бекки, бросившись в коридор, где находилась лестница на второй этаж.
Швырнув шляпку и подобрав подол, девушка взбежала по ступенькам. Остановившись на площадке, она чуть не задохнулась от гнева — воры лишили ее всех вещей.
— Даже мою кровать унесли! — воскликнула Вич, стараясь не упасть в обморок от свалившихся неприятностей.
Собравшись с духом, Бекки бродила из комнаты в комнату. Остановившись, бедняжка схватилась руками за косяк двери, увидев пустоту отцовской спальни. Кровать, к которой был прикован мистер Вич, тоже исчезла.
— Как такое могло произойти?! — прошептала девушка и вошла в спальню умершего родителя. Запах лекарств резко ударил ей в нос, хотя она выбросила все пузырьки после его смерти. Интересно, прихватили бы их с собой воры?
Подойдя к окну, Ребекка бросила взгляд на пустынную посыпанную гравием, дорожку. Когда папа приобрел этот дом, она выразила свое беспокойство по поводу удаленности здания от улицы. Их жилище казалось ей изолированным и слишком уязвимым. Ну, просто прекрасный объект для ограбления! Воры могут творить свои черные дела даже без боязни быть замеченными.
Однако с тех пор произошло только одно ограбление, и отец стал прятать деньги под досками пола в своем кабинете.
Сердце Бекки забилось еще тревожнее, а глаза широко раскрылись при мысли о деньгах. Что, если… Ведь кабинет мистера Бича ограблен начисто, вынесена вся мебель и книги…
Резко повернувшись и едва не наступив на подол своего траурного платья, она стремительно сбежала вниз. Войдя в кабинет, Бекки почти задыхалась от волнения.
Девушка внимательно посмотрела на доски пола, ранее надежно скрытые под массивным дубовым столом. Теперь, когда мебель исчезла, они находились на виду, но, к ее облегчению, их, кажется, никто не трогал. Однако это вовсе не означало, что воры не смогли обнаружить тайник. Если же его удалось найти, то эти люди обеспечили себя до конца дней своих. Как жаль, что ее отец совершенно не доверял даже самым престижным и надежным банкам.