— Значит, до завтра… — заключил Ингви.

Куда тащить богатую добычу — споров не возникало. Смертельно уставшим друзьям казалось мукой пройти даже те несколько сот метров, что отделяли их временное жилище от берега, где Рунгач пришвартовал «Листу»… Ввалившись в дом, они свалили сокровища грудой на пол и рухнули в изнеможении на свои тюфяки. Ингви напоследок пробормотал, что даже пальцем не шевельнет, чтобы принять какие-нибудь меры безопасности:

— Все уже знают, что Ннаонна — вампир. Это их напугало куда сильнее, чем все мои штучки… — саму Ннаонну это замечание привело в совершенный восторг.

Утром пожаловал Липич. Бравый воин, видимо, весь извелся, решая, как ему держать с пришельцем — то ли возмущаться нанесенными накануне оскорблениями, то ли забыть о них и благодарить за спасение жизни. Победило все же последнее:

— Я не поблагодарил вчера тебя за помощь, колдун. Сегодня пришел… — тамейон выглядел очень смущенным и с трудом подбирал выражения, вежливые слова ему удавалось выдавить через силу, — в общем, спасибо… И еще вот что. Вчера мы взяли добычу. Столько оружия северян ни у кого еще не бывало. Отличное оружие. Наши такого делать не могут… Так ты выбери, чего захочешь.

Вежливость, обуявшая Липича, дошла до того, что он велел своим людям притащить трофеи к дому, где ночевали чужеземцы — так что друзьям даже не понадобилось никуда идти, чтобы осмотреть оружие.

В общем-то трофеи Ингви не интересовали — но вежливость требовала взглянуть. К удивлению демона несколько секир, а также меч и кольчугу Трорма Оди Кендаг с Филькой определили, как гномью работу. Казалось странным, что достаточно дорогое оружие пересекло весь Мир — от Гор гномов на северо-востоке — чтобы попасть сюда, на юг. Один из топоров Кендаг взял из общей кучи и сделал несколько пробных взмахов.

— Что, лорд, хороша вещица? — осведомился Ингви, — ну так бери себе. Так ведь, тамейон? Мы можем взять себе что-нибудь из этого?

— Да. И я думал, что ты выберешь себе эти удивительные доспехи, — Липич указал на великолепную кольчугу, — и этот большой меч.

— Меч мне не нужен, потому что мой лучше. А кольчуга… возьми ее себе.

— Не-е… — скорбно покачал головой Липич, — раз ты не взял, царь для себя отберет…

День, странно начавшийся с посещения Липича, довольно странно и продолжился. Царские слуги доставили завтрак, почти целиком состоящий из мясных блюд — явно приготовленных из жертв вчерашней баталии. С ними пожаловал царский казначей. По какой-то непонятной прихоти Лучич решил все переговоры с чужеземными спасителями вести через него. Возможно, ранг гостей требовал, чтобы посол имел определенно высокий статус, а этот вельможа занимал важный пост, да еще и приходился царю довольно близким родичем… Итак, сей достойный муж передал торжественное приглашение на праздничное пиршество и предупредил, что согласно старинной традиции спасителей будет благодарить старшая дочь Лучича — увенчает венком и что-то скажет…

— Это великая честь, чужеземец, — объявил казначей, обращаясь к Ингви, сплетая пальцы и закатывая глаза, — так что и твой вид должен соответствовать торжественности обряда!

Это был намек на то, что Ингви следует принарядиться на пир поприличнее, несомненно, замызганный внешний вид великого героя раздражал царедворца.

— Ничего, ничего, — «успокоил» посланца Ингви, — что-нибудь придумаем.

Естественно, придумать ничего не удалось, запасной одежды, тем более парадной, ни у кого не было. Пришлось идти на местный базар и втридорога (кто же не знал о богатой награде, доставшейся чужеземцам) купить кое-какую одежонку. Сильнее всех огорчилась Ннаонна — ей не удалось найти ничего черного! Все наряды приличествующего девицам фасона, что предлагали купцы оказались кричаще-ярких оттенков. Наконец раздосадованная вампиресса подобрала себе одеяние из алых и багровых тканей. Она объявила Ингви, что после такого бедствия нуждается в компенсации и под этим предлогом навешала на себя множество изделий из золота и серебра. Ингви заметил ей, что теперь она является ходячей ювелирной лавкой, но спорить не стал:

— В конце концов, все это честно заработано. Так чего же не одеть?

— Вот именно! — подхватил Филька, водружая себе на шею тяжеленную золотую цепь. Ему-то как раз пестрые наряды были по нраву.

— Ага, еще один!..

Наконец все были готовы. Оставался еще один вопрос — где оставить сокровища. Во время похода на базар сундуки стерегли Рунгач и Кендаг, у которого под кольчугой оказался наряд, который орк счел вполне приличным. Но теперь на пир предстояло отправиться всем. Оставлять же сокровища на милость вороватых и алчных туземцев не хотелось… Поэтому всю добычу сложили в огромный сундук, который предварительно запихнули в старое доброе «логово» на паруснике руганцев, дверь заперли на огромный замок, который Ингви с Сарнаком продублировали мощными чарами. Кроме того демон объявил, что на страже в каюте он оставил могучее заклинание, которое сразит любого покусителя. После этого суденышко отогнали от берега и оставили под присмотром Рорича с Мотычем, которых Рунгач на пир не брал.

Наконец приготовления были окончены, праздничные наряды приведены в порядок — можно было выступать. Друзья двинулись вверх по склону, сопровождаемые моряками с Руганы. Вдоль их пути стояли местные жители всех возрастов, одетые по-праздничному — смеялись, размахивали руками, кричали приветствия и бросали под ноги героям цветы… У ворот дворца их встретил тамейон, сверкающий начищенными медными бляхами воинской амуниции и десятками ножей. Очень торжественно он пригласил почетных гостей — чужеземцев и Рунгача — во дворец Алганов. Прочим предстояло праздновать во дворе с другими участниками славного похода и «битвы коз». Тем же, кто вовсе не участвовал в боевых действиях надлежало ограничиться тем, что раздавали поварята у ворот дворца — объедками, кислым низкосортным вином и прочим в таком духе. Тем не менее — это был праздник для всех!..

— Конта, мы вступаем в Арстут, последний город на нашем пути, — Гельда остановился и внимательно поглядел на ученика, — ясно?

— Да, учитель, а что это значит? — Конта уже давно уяснил, что его наставник лишний раз рта не раскроет для такого простого пояснения, если не желает сообщить при этом что-либо еще.

— Это значит, что далее наш путь пройдет по местам глухим, населенным диким народом… Эти малогорцы… Право не знаю, стоило ли отбирать их край у гномов и отдавать таким дикарям… Впрочем, все лучше нелюдей… Так вот, если нам что-либо нужно купить или сделать такое, что требует мало-мальской цивилизации — так это следует сделать сегодня, ибо завтра мы двинемся туда, где нет ни городов, ни ремесленных мастерских… Ничего такого…

— Но учитель, если эти малогорцы и впрямь таковы, то зачем же нам…

— Где нет цивилизации, Конта, там нас никто не узнает, там нам легче одурачить людишек и занять подобающе высокое положение. А теперь — в трактир! Я желаю напоследок насладиться хорошим ужином и ванной… Эй, любезный, где в этом городе лучший трактир?..

— Лучший-то — это «Меч сэра Верлура», да только лучше туда не ходить нынче.

— Почему же?

— Наемники там нынче гуляют… Капитан Рорих Красный Плащ и его ребята.

— Ах, вот как… — Гельда только теперь обратил внимание на то, как пусты улицы городка, — гуляют, значит. А что же, почтенный, они на службе у вашего города или как?

— Какое там на службе… Проездом. Служили в Анновре, пока их король воевал в Альде, а нынче он домой воротился и наемников распустил. Ну, заплатил им, значит, как положено, да, говорят, запретил в своей земле гулять… В Дегере у тамошнего графа тоже строго — и дружина сильная… Вот они у нас…

— Та-ак… И в какой же стороне этот «Меч сэра Верлура»?

— Прямо два квартала и налево, путник, а там уж увидите… Только они с утра начали… Сейчас, поди, совсем разошлись…

— Спасибо, почтеннейший.

Гельда зашагал в указанном направлении, а горожанин, покачав головой, оглянулся и юркнул в подворотню — от греха подальше.