Меня, похоже, осенило:

— А этот другой купец — он такой толстенький, маленький, очень загорелый? И одет как иностранец, верно?

— Я не знаю, с ним повел дела компаньон. Он мне говорил, что тот купец действительно одет, как варвар.

— А нет ли у него здоровенного телохранителя?

— Да, есть. Это я слышал — удивительно большой парень постоянно сопровождает того купца. Да.

Тут я принял самую, что ни на есть царственную осанку и улыбнулся купцу:

— Почтенный Тотриник, вам крупно повезло! Что вы скажете об этом? — и высыпал на стол перед ним те камушки, что выторговал у гномов. По выражению лица этого Тотриника я понял — разговор получится.

— О-очень… О-очень интересно, — бормотал он — и при этом осторожно перебирал камушки, смотрел их так и этак, слюнявил палец и тер их, словом, делал все то, что всегда проделывает тот, кто хочет казаться большим знатоком.

Затем мы долго и нудно обсуждали мои камушки, сортировали их и раскладывали в ряды, я послушал лекцию о любопытных суевериях и легендах, связанных с драгоценными камнями, я узнал, что вообще-то драгоценностями занимается не сам Тотриник, а его компаньон, я получил массу всякой информации на совершенно не интересующие меня темы — но в конце концов купчина назвал мне цены, гораздо более высокие, чем я рассчитывал в самых радужных мечтах. Спасибо Проныре, объявившему сезон охоты на драгоценные камушки. Меня даже мои перья почти перестали интересовать. Короче говоря, мы ударили по рукам. Тотриник заверил меня, что через пару часов он принесет прекрасное серебро энмарской чеканки (принципиальный вопрос — путешественники всегда стараются запастись энмарскими келатами, которые хорошо принимаются по всей Империи), купец искренне улыбался мне — он тоже, по-моему, был в восторге от цен, на которых мы сошлись. Я напутствовал его просьбой:

— Почтенный Тотриник, если вас не затруднит, разузнайте потихоньку об этом новом купце побольше. Для меня это может оказаться весьма важным. Кто он и откуда — не столь интересно, ибо он скорее всего соврет. Больше меня волнуют его дальнейшие планы. Куда и на каком транспорте он отправится. Но очень, очень вас прошу — ему ни слова обо мне! Лучше никаких сведений мне — о нем, чем даже намек этому человеку о моем интересе. Пожалуйста, если вы считаете, что у нас с вами получается хорошая сделка — помогите мне.

Когда купец ушел, ко мне подошел Лотрик и заявил:

— Хоть ты и купец богатый, а дурак! Ничего Тотриник тебе о нем не скажет. И ему о тебе — тоже. А вот если тебе и впрямь интересно про нового купца узнать — так сказал бы мне. Я расспрошу шкиперов — ведь на какой-то посуде он же отсюда пойдет! И я как раз считаю, что у нас с тобой хорошая сделка выходит. Мои два процента комиссионных — отличные денежки! Так что я пойду, с моряками пошепчусь, лады?

— Ладно, только гляди, чтобы обо мне — ни-ни! А то пойдет слух, что моим человеком интересуются… И спасибо тебе!..

Лотрик оглядел меня с ног до головы, хмыкнул — и пошел к трапу…

Пока купец рассчитывался, а Никлис ворчливо придирался к качеству серебряных монет, я не сводил глаз с почтенного Тотриника. Тот время от времени поднимал голову, натыкался на мой взгляд — и, смутившись, снова возвращался к своим грудам келатов. Он потел и волновался совершенно напрасно. Глядя на него, я просто пытался составить цельную картину из того, что сказали мне Никлис и Лотрик — и из того, чего не сказал Тотриник.

Проныра прибыл вчера поздно вечером на «Фельпюте» — непосредственно перед тем, как стража Ливды перекрыла вход в гавань. Но одно судно не вошло вчера следом за парусником нашего толстяка — в этом был смысл.

«Фельпют» покинул Ливду рано утром, едва только гавань открыли. А сам Проныра остался в городе. Если я не нахожу в этом смысла — это вовсе не означает, что смысла в этом нет.

Дальше — подробности. Проныра остановился в «Сломанной шпоре». Он дал большую взятку в магистрате и о его безопасности печется городская стража (не считая его собственной гориллы, Второго), а также городские колдуны (на тот случай, если физической охраны окажется недостаточно). Проныра сгрузил с корабля сундуки неподъемной тяжести. Похоже, наличные деньги. Он, скряга и алчный стяжатель, приобретает драгоценные камни с большой переплатой. А здесь-то какой смысл?

Очень интересное — пожалуй, самое интересное — сообщение принес наш матершинник-шкипер. Проныра покупал карты Империи. Опять же он не стоял за ценой, чтобы разыскать самую лучшую, самую подробную карту, какая только отыщется — отсюда до города Ренприст. А Ренприст, чтобы было все понятно, это маленький городишко в Геве. Городишко так себе, почти ничем не примечательный, обладающий так называемым «вернским правом», что дает некоторую политическую самостоятельность… Единственное, что в этом городе уникально — там вербуют наемников. Если тебе нужен телохранитель, либо отряд солдат, либо, скажем, армия — отправляйся в Ренприст — и там найдешь то, что нужно. Во всяком случае, так говорят. И вот Проныра явно собрался туда. Он меняет деньги на самый легкий груз — драгоценные камни. Небольшое количество самоцветов легко провезти и пронести — а по ценности они эквивалентны горе монет. Кстати, судя по сумме, которую толстяк вкладывает в камни — из того, что я перечислил, его интересует именно армия… Какой здесь смысл?

Еще одну ценную вещь сообщил Лотрик — отсюда Проныра плывет на барке «Фердала». Сначала до Велинка, а потом — куда скажет наниматель… Когда? Как только закончит свои торговые операции. Купец Тотриник говорил об одном дне, в течение которого все будет закончено, так?

— Никлис, хватит цепляться, — одернул я своего любителя торга, — а что, почтенный Тотриник, если вы сегодня же продадите эти камни — так может, вы и моими мехами и прочим займетесь, а?

Оказалось, нет. Чтобы привести в порядок дела — пересчитать монету, вернуть ссуды, взятые под эту операцию и так далее — нужно хотя бы пару дней. Пока не закончат — ни за что крупное больше не возьмутся. Ладно, черт с ними.

Закончив дела с нами, Тотриник заторопился в «Сломанную шпору». Я только попросил Лотрика не пропустить выход «Фердалы» из гавани. Затем собрал свою шайку и изложил все соображения и рассуждения. Выходило, что в Ливде нам Проныру прихватить не позволят. Во всяком случае — без большой потасовки. Это нас не устраивает. Значит, мы должны последовать за ним и постараться поймать его в пути. Ннаонна почему-то развеселилась, даже забыла об обещании вернуться в Замок Вампиров. Она заявила:

— Раз мы все равно едем в Ренприст, так может и в наемники там подадимся? Ингви, представляешь — под знаменем с вороном, как в прежние времена, а? Мы же все равно только и делаем, что носимся по свету и сражаемся… за плату. Если повезет — за плату…

— Нет, Ннаонна, теперь времена другие — и на нашем знамени будет, наверное… воробей![1]

Но, так или иначе, решение было принято — оставалось только дождаться, когда соберется покинуть гавань «Фердала», везущая Проныру, скупившего все драгоценные камни в городе. Мы ждали…

Было бы логично предположить, что Проныра повторит свой номер и покинет гавань точно перед тем, как выход будет перекрыт, но нет — он заночевал в «Сломанной шпоре». Мы почти не спали эту ночь, мы готовились, мы ждали… Проныра поднялся на борт нанятой им барки не спеша, он, кажется, никуда не торопился. Вот его посудина направилась к выходу из бухты, влекомая весельным буксиром… Мы пошли следом, не спеша особо — чтобы не привлечь внимания. И тут до меня дошло:

— Нет, нам не дадут выйти из порта!

— Почему? Как? — посыпались вопросы.

— Не знаю как — но эта сволочь всегда все предусматривала…

Когда мы на нашей «Одаде» добрались к выходу — там царила суматоха. Городская стража торопливо запирала выход из гавани — против города легли в дрейф два драккара… Проныра всегда поддерживал хорошие отношения с детками Морского царя…