«Монгольский народ следит за героическими подвигами Красной Армии и восхищается ее победами… с радостью отмечает замечательные подвиги вашей бригады… В эту знаменательную годовщину желаю вам дальнейших успехов в вашей героической борьбе за честь, свободу и независимость свободолюбивых народов мира.

Слава героической танковой бригаде «Революционная Монголия», ее бойцам и офицерам!»

Утро занималось туманное, моросил мелкий надоедливый дождь. Первый день весны. Ровно в 8 часов началась артиллерийская подготовка, низко прошли на штурмовку «илы».

Бригада «Революционная Монголия» завязала бои за Неренберг. К вечеру автоматчики при поддержке танкового взвода лейтенанта Каримова зацепились за окраину города.

В боевые порядки головного отряда прибыл командир бригады. Город тонул в сумраке, лишь зарево пожаров освещало временами низкое небо. Комбриг всматривался в размытые очертания высоких зданий, остроконечные шпили кирх, думал о завтрашнем дне.

Выслушав доклады командиров батальонов, Гусаковский приказал закрепиться и в течение ночи тщательно разведать силы и систему обороны противника.

Комбриг не спеша шел от танка к танку, прислушиваясь к выстрелам, доносившимся из города. Возле одного танка он услышал негромкий разговор. По голосам узнал опытного механика-водителя Юрия Борисова и техника Сеню Барина. Гусаковский усмехнулся: Сеня Варин известный дока в ремонтном деле, но и Борисов отличный специалист — любят ребята потолковать о машинах.

— В нашем деле мелочей нет и быть не может, — горячо доказывал Варин. Допустим, шплинт пальца трака гусеницы. На первый взгляд, не бог весть какая важная деталь, танковая пушка поважнее, а попробуй-ка без него! Нет шплинта, вылез палец из трака, лопнула гусеница, танк остановился, превратился в хорошую мишень…

— У нас такого быть не может. Никогда.

— Почему?

— Не может у нас быть такого. Ведь кто у нас главный технический советник? Ремонтный бог? Сеня Варин!

Танкисты расхохотались, улыбнулся и комбриг. Сеня Варин действительно работает артистически. Мчится на мотоцикле за танками и в случае чего он тут как тут, вылезает из коляски с инструментами и за дело. Гусаковский вспомнил, как Варин на этой коляске вывозил из-под огня раненых танкистов. Отличный парень!

На рассвете снова бой.

В единоборстве с противотанковой батареей многое зависело от умения механиков-водителей. Но за рычагами управления боевых машин сидели настоящие асы. Старший сержант Волков, искусно маневрируя, вывел танк на батарею, уничтожил несколько орудий, расстрелял убегающий расчет.

Не менее искусно действовали в бою за Неренберг и другие водители. Старшина Быков вступил в поединок с вражеской самоходкой и уничтожил ее. Умело сражались и десантники: огнем автоматов, гранатами выбивали гитлеровцев из подвалов, с чердаков. После двухчасового боя Неренберг был взят.

16 марта полковник Гусаковский получил приказ поддержать стрелковую дивизию, наступавшую на Гдыню. Ближайшая задача — взять маленький город почти на самом берегу Балтийского моря Кляйн-Катц.

— Прихлопнем «маленькую кошку», — смеялись гвардейцы, когда узнали, что означает название городка.

Но «маленькая кошка» показала когти. Фашистские части дрались с упорством обреченных.

Здесь, на берегах Балтики, в ожесточенных схватках с врагом погиб коммунист, командир батальона Герой Советского Союза Федор Боридько. Он вел танкистов на штурм опорного пункта гитлеровцев. Батальон разгромил противника, чем обеспечил продвижение всей бригады, но осколок снаряда сразил комбата.

В конца марта бригада подошла к западной окраине Гдыни.

Исход боя решили умелый маневр и меткий огонь танковой роты лейтенанта Бабкина. Гвардейцы ударили по фашистам из засады, уничтожили две «пантеры» и до сотни гитлеровцев.

28 марта Гдыня была очищена от оккупантов.

На Берлин

Совершив четырехсоткилометровый марш, бригада «Революционная Монголия» сосредоточилась в густом лесу южнее Ландсберга. Могучие мачтовые сосны тревожно гудели, словно лесу передалось то огромное напряжение, тот боевой накал, то волнение, которое охватило всех воинов в преддверии великой битвы: впереди — Берлин!

Четыре долгих военных года шли сюда гвардейцы. От заснеженных полей Подмосковья, через спаленные солнцем курские степи, по Украине, польской земле, Померании. И вот танки с монгольскими именами на броне стоят уже недалеко от столицы третьего рейха…

Бригада готовилась к предстоящим боям. Штаб изучал обстановку, подсчитывал силы, подразделения готовили боевую технику и оружие, отрабатывали приемы и способы ведения боя. Были созданы две штурмовые группы из обстрелянных солдат и сержантов во главе с опытными командирами и политработниками. Каждый воин получил разработанную Военным советом 1-й гвардейской танковой армии листовку-памятку, в которой излагались рекомендации по ведению боя в крупном населенном пункте.

Хватало хлопот и ремонтникам. За последние три месяца танки прошли с боями более двух тысяч километров. Сене Барину и его товарищам пришлось проявить немалую находчивость: не хватало запасных пальцев траков, а старые износились, пришли в негодность. Но ремонтники — народ сообразительный. Использовали опыт армейского ремонтно-восстановительного батальона подполковника Шабохина; разыскали подходящую сталь, головки штамповали вручную и слегка закаливали. Танки были подготовлены в установленные командованием сроки.

В штабе командиры изучали крупномасштабные карты. Полковник Гусаковский обрисовывал конкретную обстановку:

— Все пространство от Одера до Берлина представляет собой глубоко эшелонированную оборону, состоящую из трех основных оборонительных рубежей, нескольких промежуточных и отсечных рубежей и Берлинского укрепленного района.

Местность «помогает» фашистам. Впереди лесные массивы, множество рек, каналов, ручьев, малых и больших озер. В населенных пунктах каждый каменный дом — опорный пункт, узел сопротивления. Тут и противотанковая пушка, и фаустники.

Дороги перекрыты рвами, баррикадами, завалами, есть надолбы, эскарпы, проволочные заграждения — словом, плотная система противотанковых препятствий. Ну и в самой фашистской столице укреплений не счесть, а войска получили приказ Гитлера сражаться до последнего патрона.

Но мы прорвем вражескую оборону и овладеем Берлином — это наша почетная задача, товарищи!

Совещание закончилось поздно вечером. А утром по подразделениям разошлись политотдельцы. Всю подготовку и организацию боевых действий пронизывала большая партийно-политическая работа. Политработники, коммунисты, комсомольцы, командиры твердо помнили слова Ленина о том, что «победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь».

В ходе партийно-политической работы учитывался величайший моральный подъем, которым были охвачены гвардейцы. Во всех частях прошли партийно-комсомольские собрания, на которых говорилось о роли и месте комсомольцев и коммунистов в бою за Берлин. Корпуса танков украсили новые надписи: «Даешь Берлин!».

Ночью 16 апреля 1945 года ослепительные вспышки разрезали мглу, небо озарилось разноцветными трассами; началась артиллерийская подготовка, на позиции врага обрушилась огненная лавина.

Как завороженные смотрели гвардейцы на это зарево: ветераны Московской битвы, сражения на Курской дуге, на сандомирском плацдарме ничего подобного еще не слышали. Залпы орудий и минометов, разрывы бомб слились в сплошной гул.

В полдень бригада «Революционная Монголия» получила новый приказ. Танки легко обогнали наступающую пехоту, но в трех километрах от Зеелова встретились с упорно обороняющимся противником.

Передовой отряд вступил в бой с «тиграми» и «пантерами», у крутых скатов Зееловских высот завязались ожесточенные схватки. Полковник Гусаковский решил обойти Зеелов с юга. Нанеся удар в юго-западном направлении, бригада овладела фольварком Людвигслуст.