На следующее утро бригада получила приказ о наступлении. Вперед с разведчиками ушел опытный, смелый офицер Днепров.

По пути чуть было не врезались во вражескую автоколонну. «А что если пристроиться в хвост, посмотреть и тогда открыть огонь?» — подумал Днепров.

Выбрав удобный момент, танкисты ударили по автоколонне. Орудия и пулеметы били почти в упор. Машины разлетелись в щепки, гитлеровцы кинулись в лес.

Воспользовавшись паникой, разведчики свернули в сторону и скрылись в темноте.

Вскоре показалась белевшая в ночном мраке широкая полоса замерзшей Пилицы. Взвод лейтенанта Кравченко сбив боевое охранение противника, вышел к реке.

Когда стрельба утихла, Днепров с группой десантников спустился на лед. Измерили толщину: всего десять — пятнадцать сантиметров. Танки не пройдут. Теперь важно узнать, какие силы сосредоточили гитлеровцы на противоположном берегу. Решили взять «языка».

По льду продвигались по-пластунски. Белые маскхалаты помогли остаться незамеченными.

На берегу сразу же наткнулись на проволочное заграждение. Но предусмотрительный Днепров приказал захватить все необходимое. Работали спокойно, быстро. Ни одним неосторожным звуком не выдали себя. В полной тишине подползли к боевому охранению. Прислушались. В окопе мирно болтали ничего не подозревавшие часовые.

Через несколько секунд оба часовых были скручены и доставлены командиру. «Языки» оказались разговорчивыми. Теперь командир бригады мог принимать решение.

Батальону автоматчиков было приказано захватить плацдарм. Два танковых батальона и приданный бригаде самоходно-артиллерийский полк подполковника Мельникова ударили по обороне гитлеровцев и ближайшим населенным пунктам, где наблюдалось скопление войск противника.

Под прикрытием огня самоходок автоматчики пошли в атаку. Первым спустился на лед взвод лейтенанта Меньшикова. Он должен был отвлечь на себя внимание гитлеровцев, ворваться в траншеи и завязать бой.

Но был момент, когда казалось, что атака сорвалась. Освещаемая ракетами ледяная поверхность реки простреливалась со всех сторон. Осколки и пули вонзались в лед. Огонь очень сильный, но залечь нельзя. Только вперед. Автоматчики ринулись на врага. Во вражеских траншеях закипела рукопашная. Командир взвода гранатой уничтожил пулемёт, скосил автоматной очередью набежавших гитлеровцев. Потом повел своих гвардейцев на прибрежную деревушку Стамеровцы, выбил из нее противника.

Пока пехота вела бой, саперы рвали лед. Они работали всю ночь, и к рассвету танки переправились на противоположный берег.

Первым форсировал Пилицу батальон Карабанова. Головной шла рота коммуниста старшего лейтенанта Орликова.

Когда комбригу доложили, что танки Карабанова вступили в бой, он облегченно вздохнул — теперь плацдарм удержим. Пора наводить понтонный мост.

Саперы приступили к работе. Все, кто наблюдал за ними в эти часы, поражались их мужеству: солдаты и офицеры работали в ледяной воде. Мост рос буквально на глазах, и вот уже по оседающим от многотонной тяжести понтонам движутся танки майора Боридько.

Теперь очередь за Пинским. Гусаковский нетерпеливо посматривал на часы. Где же батальон Пинского? Поспеет ли он вовремя к переправе? Сложно ночью пройти большое расстояние, легко сбиться с дороги, кроме того, можно ввязаться в бой, ведь кругом, слева и справа от гигантского клина, прорубившего оборону противника до самой Пилицы, остались очаги сопротивления.

А майор Пинский скрытно вел свой батальон. Маршрут был выбран удачно. Только в одном месте неожиданно напоролись на противника.

Командирский танк ударил в борт бронетранспортера, опрокинул его.

Батальон снова устремился вперед. Дорога пошла под уклон, впереди показалась река. Широкое белое русло пересекала черная полоса понтонов, по зыбкому настилу медленно шел танк. Недалеко от моста одиноко стоял бронетранспортер комбрига, возле машины шагал взад-вперед Гусаковский.

Колонна остановилась, Пинский подбежал к комбригу с докладом. Тот жестом остановил майора, обнял его.

— Спасибо тебе! Не ожидал, что так скоро догонишь, все-таки время ночное, да и расстояние немалое. Вижу, батальон в надежных руках. Передай благодарность танкистам. Давай карту, ознакомлю с обстановкой.

Батальон Пинского начал переправу и вскоре сосредоточился на противоположном берегу. Командир батальона вызвал старшего лейтенанта Бахмарова.

— Залезай в танк, посмотрим карту.

Комбат включил фонарик, луч света выхватил из мрака лицо молодого офицера. Широкие брови нависают над глазами, придают Бахмарову суровое выражение. Но внешность обманчива: старший лейтенант — человек добродушный, веселый.

Бахмаров протянул сложенную гармошкой карту. Пинский развернул ее, быстро окинул взглядом и, вынув из планшетки карандаш, сделал пометку.

— Здесь, у деревушки Веньжевец, прикроете нас своим взводом. Потом догоняйте по этому маршруту. — Пинский быстрым движением провел на карте линию. — Ясно?

Бахмаров молчал. Все правильно, обдумывает задачу. Пинский ценил расчетливых, толковых командиров, не таких, кто торопится выкрикнуть уставное «есть», не вникнув как следует в суть дела.

Бахмаров взглянул на командира батальона.

— Задача ясна. Разрешите выполнять?

Через несколько минут танки взвода Бахмарова, потушив фары, свернули вправо. Когда прибыли на место, Бахмаров вылез из люка. Впереди темнела окраина деревушки. Вернувшиеся разведчики доложили, что метрах в двухстах у дороги сараи с сеном. Бахмаров приказал командиру саперного взвода:

— Дорогу немедленно заминировать. Возле сараев выставить «секрет». Как только появится противник и его машины начнут подрываться на минах, сараи поджечь, Возвращайтесь по лощине. Мы займем оборону здесь.

— Есть, товарищ старший лейтенант!

Десантники немного поспорили, каждому хотелось побыть в «секрете». В конце концов поставили младших сержантов Максимова и Коженевского. Они затаились, приготовив гранаты.

Медленно тянулось время. На рассвете послышался шум моторов. Немецкая колонна — танки, бронетранспортеры и артиллерия — шла на большой скорости, разумеется, не рассчитывая встретить противника.

Сильный взрыв — и гусеница переднего танка развернулась. Танк подорвался на искусно замаскированной мине, перекрыв массивным корпусом неширокий грейдер. Ярко вспыхнули сараи, положенные бутылками с КС, осветив колонну, грянули танковые пушки, застрочили пулеметы.

Немцы бросились назад. Не видя противника, они решили, что силы его значительно превосходят их собственные, и не смогли оказать сколько-нибудь решительного сопротивления. В результате скоротечного боя было сожжено два танка, восемь бронетранспортеров. Старший лейтенант Бахмаров со своим взводом без потерь догнал батальон.

Бригада продолжала наступление. Утром Гусаковский собрал командиров:

— Нам предстоит овладеть городом Лович. Но впереди вражеская линия обороны, причем не простая. Немцы создавали ее еще в первую мировую войну. По данным разведки, гитлеровцы восстановили и усовершенствовали старые укрепления, отрыли глубокие рвы, установили надолбы и минные поля.

— Сокрушим, — сказал майор Карабанов. — Не впервой.

— Ваш батальон идет первым, — сказал Гусаковский. — Немцы замышляют взорвать мост через реку, ваша задача — не допустить этого. На станции стоит много эшелонов с оборудованием, мы должны помешать фашистам угнать их в Германию.

Карабанов вызвал добровольцев. Командир взвода старший лейтенант Никонов попросил взять его взвод.

— Хорошо. Придадим саперов и автоматчиков.

Взвод ушел вперед. Механики-водители выжимали из тридцатьчетверок предельную скорость. Когда впереди показался город, Никонов приказал танкам укрыться в лощине, чтобы не обнаруживать себя раньше времени.

— Автоматчики и саперы, за мной!

Метрах в трехстах от моста они залегли. Решили действовать двумя группами. Первая снимает часовых и разминирует мост, вторая прикрывает.

— Учтите, — наставлял Никонов, — в домике, что возле моста, немцы-подрывники, их тоже надо успокоить, иначе выскочат, шум поднимут.