Ассамблея не приняла отставки Боливара. Она единодушно провозгласила Освободителя диктатором и постановила, отмечая его гражданские добродетели, соорудить в его честь монумент.

Благородные решения, но не только в них нуждалась Вторая республика, чтобы восторжествовать над Бовесом. Нужно было лишить его поддержки степных кентавров — льянеро, а для этого следовало дать им землю и освободить от помещичьей кабалы. Тогда Боливар и его последователи еще не понимали этого, они все еще рассчитывали победить противника военными средствами.

В начале февраля 1814 года Бовес захватил город Окумаре, расположенный на подступах к Каракасу. Одновременно его конница нанесла поражение войскам Кампо Элиаса у селения Ла-Пуэрта. Эти победы открыли льянеро дорогу к столице. Только успех отважного Риваса, разгромившего отряд помощника Бовеса — Моралеса, несколько выровнял положение. Льянеро вновь отхлынули за Окумаре, где патриоты обнаружили на улицах около трехсот замученных детей, женщин и мужчин. Не прошло и нескольких недель, как новая — лавина льянеро захлестнула Окумаре. С тяжелыми боями солдаты Боливара начали отходить к Каракасу.

Война принимала все более жестокий и беспощадный характер. Бовес убивал всех креолов, попадавших в его руки. Многие семьи были им полностью истреблены. Льямосас, капеллан испанской армии в Венесуэле, докладывал впоследствии королю Фердинанду VII: «В Гуябале некоторое время спустя после сражения при Москитерос Бовес приказал убивать всех белых, что и выполнялось на всем пути до Сан-Матео (родовое поместье Боливара. — И. Л.). Белые женщины были высланы на остров Аргуна. Бовес роздал дома и имущество убитых и высланных неграм и выдал им свидетельства на собственность. В селении Санта-Роса были убиты все пленные белые… То же произошло в Кумане, Сан-Хоакине, Санта-Ане… Подчиненных, которые отказывались выполнять эти варварские приказы, Бовес казнил».

Хроники рассказывают о судьбе жителя Сан-Матео Педро Армаса. Льянеро убили его восьмидесятилетнюю мать, грудного ребенка, двух сыновей, изнасиловали дочь, увезли жену. У генерала Риваса погиб двадцать один родственник.

В июне 1814 года Боливар, стремясь приостановить нашествие Бовеса, предпринял наступление в районе Ла-Пуэрты, но не смог устоять перед натиском конницы полудиких льянеро и потерпел поражение. Более тысячи патриотов сложили свои головы на поле брани, а те, кто сдался в плен, были перебиты. И все же Боливар не падал духом. Он вновь и вновь повторял своим сподвижникам: «Искусству побеждать учатся на поражениях».

Теперь против Бовеса, у которого было пять тысяч всадников и две тысячи пехотинцев, патриоты могли выставить только 1500 пехотинцев и 600 всадников. Бовес подошел к Сан-Матео и завязал бой у сахарного завода, где находился большой склад боевого снаряжения. Двадцатилетний капитан Антонио Рикаурте взорвал склад, похоронив себя и солдат Бовеса под его обломками. Но никакие геройские подвиги уже не могли спасти патриотов, силы которых были вконец измотаны в последних кровопролитных боях.

Победы Бовеса вызвали брожение среди пленных испанцев, которые содержались под стражей в столице и в Ла-Гуайре. Монтеверде отказался обменять их на республиканцев. Боливар хорошо усвоил урок Пуэрто-Кабельо. Опасаясь мятежа заключенных, он приказал коменданту крепости генералу Лрпсменди расстрелять пленных…

Боливар напрасно взывал к Мариньо за помощью. Он писал диктатору Восточной республики: «Неоднократно я умолял вас оказать мне поддержку, защитить своими войсками Калабосо и воспрепятствовать захвату его противником, вместе с войсками Каракаса попытаться нанести поражение Бовесу. Именем республики, которая находится под угрозой, я прошу вас не медлить с поддержкой».

Мариньо бездействовал. Ожидал ли он исхода поединка Бовеса и Боливара, лелея мысль самому стать вершителем судеб Венесуэлы, или просто не сознавал, какая угроза вновь нависла над его родиной? Каковы бы ни были причины его бездействия, оно было на руку врагам венесуэльской независимости.

На столицу наступали с одной стороны льянеро Бовеса, с другой — испанские каратели из Пуэрто-Кабельо. С ужасом ожидали жители Каракаса падения своего города. Они знали, что от Бовеса им не будет пощады. Боливар решил эвакуировать жителей столицы в район Куманы — главной базы Мариньо. Это был правильный шаг. После захвата Каракаса испанцами Бовес направил следующий лаконичный приказ новому губернатору столицы: «Через двадцать дней буду в столице. Если найду в живых хоть одного патриота, снесу вам голову. Ваш покорный слуга Бовес».

Каракас покинуло более двадцати тысяч человек. После многодневных скитаний, во время которых беженцы гибли от болезней и истощения, уцелевшие каракасцы достигли города Куманы. Наконец Мариньо понял, насколько близорукой была его политика провинциального князька. Но теперь от озверевших льянеро Бовеса можно было спастись только бегством.

В Кумане Боливар узнал, что Бианки — командующий республиканской флотилией — забрал себе все вывезенные из Каракаса ценности, в том числе золотую и серебряную церковную утварь, как он объявил, в счет причитающегося ему от республики вознаграждения за оказанные услуги. Боливар и Мариньо поднялись на корабль Бианки, который уже снимался с якоря, чтобы уйти в сторону острова Маргарита. Только по дороге удалось договориться с Бианки, и он, возвратив Боливару и Мариньо три четверти взятых им ценностей, согласился продолжать воевать на стороне республиканцев.

Между тем патриоты, оставшиеся в Кумане, решили, что Боливар и Мариньо бежали вместе с Бианки, захватив казну республики. Когда Боливар и Мариньо на одном из кораблей Бианки возвратились в Куману, генерал Рибас приказал арестовать их. Каракасец с трудом убедил своего дядю отпустить его и Мариньо на свободу.

Нелегко было Освободителю, для которого теперь этот титул звучал горькой насмешкой, покинуть Куману, но другого выхода не было: Бовес приблизился к городу.

И вновь, прежде чем оставить родную землю, Боливар обратился к своим соотечественникам с манифестом, в котором указывал на причины, вызвавшие гибель Второй республики. Она погибла потому, что часть населения Венесуэлы примкнула к испанцам и выступила против патриотов.

— Я клянусь вам, любимые соотечественники, — говорил Боливар, — оправдать звание Освободителя, которым вы меня почтили. Нет такой силы на земле, которая заставила бы меня свернуть с намеченного пути. Я вновь вернусь и освобожу вас.

Боливар и Мариньо направились в Картахену. Пиар, Бермудес и Рибас решили не покидать Венесуэлы и продолжать борьбу. У них еще были остатки армии Мариньо, но и они таяли.

Вскоре Пиар бежал на остров Маргарита, Бермудес последовал вслед за Боливаром в Картахену. Бесстрашный Хосе Феликс Рибас — венесуэльцы звали его Генерал-народ, а Боливар возвел в звание маршала, — остался в льяносах, но был схвачен и после всевозможных издевательств убит. Льянеро отсекли ему голову, сварили ее в масле и отвезли в Каракас. Там испанцы украсили этот жуткий трофей фригийским колпаком — символом французской революции — и выставили его в железной клетке напоказ для устрашения местных жителей.

В покинутую патриотами Куману вошли льянеро. По улицам города ручьями лилась кровь беглецов из Каракаса. Победители рисовали кровью своих жертв на стенах домов непристойные сцены. Такую же резню устроили льянеро в Матурине, где погибли многие семьи креолов, «от хозяина до раба включительно», как отмечал один очевидец. Но с гибелью Второй республики погиб и ее палач. В последнем сражении при Урике патриот Амбросио Брабанте заколол копьем Бовеса.

Кровавая оргия тем не менее продолжалась и после смерти Бовеса. Во главе льянеро стал Моралес, достойный преемник покойного Аттилы степей. Моралес поджаривал свои жертвы на медленном огне, потрошил беременных женщин. После смерти Бовеса он собрал командиров льянеро и спросил, кого они предлагают избрать начальником. Семь человек высказались за испанского маршала Кахигаля. Это не понравилось бывшему торговцу рыбой, претендовавшему на этот пост. Он приказал схватить сторонников Кахигаля и расстрелять их.