Изготовление фальшивых номеров на «КрАЗ»— 140$

Итого:— 2320$

Транспортные расходы— 1200$

Представительские расходы — 200$

Прочие:

Оплата Крику за «Тойоту»— 4000$

1% банку за обналичку— 618$

Бонус работнику банка за обналичку

в течение 1 дня— 700$

Потеря на курсе при обмене

нашей валюты на $— 290$

Итого:— 5608$

Всего расходов— 23628$

Итого чистая прибыль: 61800 — 23628 = 38172$

— Вроде бы ничего не упустили? — еще раз сверяя цифры, полувопросительно обратился я к Костику.

— На первый взгляд, все.

— Тогда шабаш, — я переплел пальцы на затылке и потянулся, — ох, уж мне эта арифметика-математика…

— Самое приятное занятие, — не согласился Костя.

— Считать бабки?

— Свои бабки, Скиф, свои, — добавил Купер, — это существенное уточнение. Чужие алтушки считай, не считай, толку мало.

— Это верно.

— Блин, — Купер хлопнул себя по колену, — самое главное забыли.

— Что? — я начал более внимательно просматривать строки.

— Заработную плату себе начислить не удосужились. Вот что.

— На пропой? — я бросил листок на журнальный столик. Не люблю без нужды деребанить общак, чем он больше, тем бригада крепче стоит на ногах. Аксиома.

— И на это тоже. Не самое последнее дело.

— Может, на этот раз перебьешься?

— Да ну тебя, Скиф.

— Дикое желание?

— Причем здесь желание? — возмутился Костя. — Давай возьмем хотя бы по пятерке. Заслужили же! Или ты считаешь, что нет?

— Хорошо, хорошо, — видя искреннюю обиду друга, быстро согласился я, — бери, растратчик. Куда ты их только деваешь? Жрешь, что ли?

— Нет, в задницу запихиваю! — концовкой известного анекдота ответил Костя. — Альтруист хренов. Как тебя, такого, папа с мамой сделали?

— Видно, старались очень.

— Зря. Лучше б они…

— Оставь моих родителей в покое.

— Понял. Не буду. — Костик оставил игривый тон и постучал пальцем по нашим расчетам. — Остальные бабки куда? Сене отдать?

Алексей Сенцов был у нас как бы менеджером. Главным экономическим мозгом. Вклады, проценты, дивиденды, нормы прибыли, разнообразные выплаты — это все к нему. Знали мы его давно, ни в какие стремные дела не втягивали, сомнительные аферы не навязывали. Платили хороший процент от зарабатываемого им же дохода на нашем капитале. Почти верили и почти не проверяли. Он был нашим представителем в легальном бизнесе. Сеня, также как и остальные ребята, принял мое приглашение перебазироваться в этот город. Недавно купил новую квартиру и незамедлительно, по окончании ремонта, переехал в нее с семьей. Ездил на неплохой «Ауди». Всегда и во всех вопросах был под прикрытием нашей бригады. Жаловаться на жизнь нашему финансисту было грех.

— Конечно, пусть работают.

— Правильно, нечего Сене без дела сидеть. — Купер, дурачась, глубокомысленно поднял палец. — Деньги дело такое. Серьезное. Они без дела умирают.

— Финансисты тоже.

— Это, конечно, но башли без движения страдают первыми. Для них отсутствие оборачиваемости смертельно. — Костя продолжал резвиться.

— Это верно, — подмигнул я другу. — Ты своим, я думаю, скончаться не позволишь, быстро применение найдешь.

— А то! Деньги, они для того и созданы, чтобы ими наслаждаться. Для чего их еще могли придумать?

— Думаю, изобретшие их финикийцы очень удивились бы такому предназначению. Денежные знаки ходят между людьми с более утилитарной целью…

— Скиф, брось! — Купер отмахнулся. — Ничего ты в этой жизни не рубишь!

— Вот это да! Чего, например?

— Объяснить?

— Давай.

— Пожалуйста! Вот у тебя, я вижу, новая статья расходов появилась. — Костя картинно развел руки в стороны. — А ты этого даже не заметил.

— Это какая? — не понял я.

— Для нормального человека очень приятная.

— Ты о чем?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Сказать в лоб?

— Хоть в лоб, хоть по лбу. Говори.

— Подарил бы девушке что-нибудь, жлоб. Сейчас вокруг столько всего! Зайди в ювелирный магазин, там полки прямо ломятся от тонн украшений.

— Ах, вот ты о чем! Позвольте с вами не согласиться. Строить отношения на побрякушках… — Я был готов затеять диспут, но договорить мне Купер не дал.

— Я же говорю… Ничего ты в этой жизни не сечешь. У тебя же не тривиальный перепихон. Это совсем другое. — Костя выразительно прищелкнул языком. — Любовь штука хрупкая. Ее надо подкармливать — истина старая и общеизвестная.

Я с удивлением посмотрел на друга, сказать ничего не смог и, судя по его усмешке, покраснел: «Вот гад, таки вычислил меня — неужели так заметно?»

— Заметно, заметно, не шифруйся, — словно прочитал мои мысли Костя. — Цветущий влюбленный, да и только!

— Иди ты! — не совсем уверенно послал я его.

— Ничего, Жека, не расстраивайся. Эта зараза не смертельная, — и уже абсолютно серьезно добавил: — Завидное чувство. Бывает крайне редко и далеко не у всех. Я очень рад за тебя, дружище. Уметь любить — это талант.

Я почувствовал, что у меня пылают щеки.

Подстава

Парфен готовился к свадьбе. Как он отчаялся на такое дело, не было понятно никому: ни его родителям, ни родителям невесты, ни соседям, ни однокурсникам, ни прочим друзьям, знакомым. Познакомился он с Татьяной пять лет назад — при поступлении на юридический факультет. Глеб, товарищ по абитуре, после очередного сданного экзамена за банкой пива в летнем кафе прикололся:

— Парфен, я тебе, как корешу, могу подогнать телку.

— Хорошую?

— Атас. Женишься сразу. Гарантирую.

— С чего это вдруг? — усомнился Иван, чувствуя в интонации подвох.

— Баба — гром. Своя хата в центре города. Трехкомнатная.

— Вот так вот?

— Это не все. Дача в два этажа. Бабла не меряно, не считано. На свадьбу тачку подарят. Навороченную. Отвечаю.

— Кто же у нее родители? — просек ситуацию Парфен.

— Зришь в корень. — Глеб поднял указательный палец. — Рубишь. Молодец. Папа у нее полковник. Мент. Шишка немаленькая. Заместитель начальника областного УВД. Если не путаю. Может, и повыше скоро будет. А?

— Перспектива прослеживается. Могут быть дела в этом направлении.

— Вот видишь, как клево все складывается!

— Твоя какая корысть? Беременная от тебя, что ли?

— Да нет, что ты. Я б тебе товар, бывший в употреблении, не предлагал. К тому же, ставлю сто баксов, что она еще девочка.

— Сколько лет?

— Наша одногодка.

— Да? А тебе не кажется, что ты сильно рискуешь своими ста долларами?

— Почему?

— В этом возрасте девочек, по-моему, уже нет.

— Нет, Ваня, не кажется. Хочешь, давай спорить.

— Ну, а тебе что со всего этого?

— Буду дружкой у тебя на свадьбе.

— И все?

— Да. Большего мне не надо. Подарок хороший преподнесу. Уже знаю — какой.

— И на что же ты расщедришься?

— Вам, молодой ячейке общества, в первую очередь понадобится бритва.

— Бритва? — обескуражено переспросил Иван.

— Бритва. — Спокойно констатировал Глеб. — Ты какую предпочитаешь: электрическую или обычную?

— Электрическую. А на хрена бритва-то?

— А ты ей, — Глеб чуть не лопался от накатывающего приступа смеха. — В брачную ночь усы сбреешь.

— Ей? Усы?

— Да. Вон она идет, твоя суженая. Та, которая выглядит на центнер. Но это только кажется, в ней всего девяносто четыре килограмма, — он кивнул головой в сторону тротуара и, больше не сдерживая себя, расхохотался.

Зрелище действительно было плачевным: молодая невысокая женщина около метра в диаметре, передвигающаяся на коротеньких ногах-тумбах, имела определенную растительность на мясистом, покрытом угрями лице.

— Это ты, конечно, по-братски решил мне удружить! Спасибо.

— Для тебя, Парфен, ничего не жалко! Пожалуйста!

Иван улыбнулся Глебу, показывая, что шутку оценил и принял. Глеб наверняка бы очень удивился, узнав, что Парфен все пять курсов не выпускал из виду несчастную дочку полковника Каца, которая училась на параллельном курсе. К самому концу учебы, уже когда были определены темы дипломных работ, у Парфена случилась скоропалительная любовь к Татьяне.