Так что вполне обоснованно можно предположить, что ирландская колония в Северной Америке, существовавшая там задолго до появления у ее берегов экспедиции Джона Кабота— «первооткрывателя» Северной Америки, была, видимо, тем самым Хвиттерманналандом, о котором единодушно сообщают ирландские и исландские саги и предания жителей Оркнейских и Шетландских островов. Или же одним из таких «Хвиттерманналандов» в Новом Свете…
В начале 70-х годов XIV века молодой шотландский принц Генри Синклер получил в полное владение от отца Оркнейские острова. Сохранились сведения, что он обладал живым, общительным характером, легко сходился с людьми, знал обо всем, что творилось в родной Шотландии и на островах, любил море. Знал также, что жителей начали теснить норманны. Не проходило и дня, чтобы с перенаселенных берегов Скандинавии не отплывали лодки с людьми, которые искали новых земель за морем. Генри слышал от них множество рассказов о захватывающих приключениях викингов, о морских сражениях и дальних походах.
Над завещанными ему островами принц должен был осуществлять постоянный контроль. И Генри начал строить флот. В 1390 году он впервые опробовал 10 палубных барков, два беспалубных корабля на веслах и один боевой корабль и поплыл к Шотландии. В плавании ему повстречался средиземноморский корабль. Судно находилось в плачевном состоянии. Генри обратился к его капитану по-французски, но тот не понял. Тогда эрл задал вопрос по-латыни: «Кто вы?» — и капитан, крупный мужчина с копной пепельно-серых волос, ответил: «Мы из Венеции». Генри не поверил своим ушам: «Венеция! Королева портов! Вот бы поговорить с этим замечательным человеком!» И он спросил его имя. «Николо, — последовал ответ. — Николо Зено».
По письму, сохранившемуся в архивах, которое Николо вскоре отослал домой, мы можем приблизительно восстановить разговор между двумя капитанами, очень важный для всей нашей истории разговор. Генри спросил с тайной надеждой, не приходится ли Николо Зено родственником одному великому человеку из того же города, корабельных дел мастеру и знатоку морей по прозвищу Лев. Николо ответил, что Карло Зено — это его брат. И тут принц обрушил на Николо шквал вопросов. И о том, как побеждал Зено в морских битвах, как строил корабли, как подбирал для них великолепные команды.
Оказалось, что Николо обладал не меньшим опытом во всех этих важных и нужных делах, чем его прославленный брат.
— А почему вы приплыли именно сюда? — спросил Генри.
— Ветры принесли в эти места мой корабль. Я отплыл из Венеции и прошел Гибралтар. Несколько дней океан был спокоен. Я шел на север в Англию и Фландрию. Но когда я вошел в воды, разделяющие эти страны, начался сильный шторм. Несколько дней нас мотало по морю, пока не прибило к этим островам.
Упомянутый Николо Зено (или Дзено) вместе с братьями действительно совершили множество удивительных плаваний. Через сотни лет после описываемых событий «Книга Дзено», изданная их потомком, Николо-младшим, произведет на историков географических открытий эффект разорвавшейся бомбы и вызовет, пожалуй, не меньше споров, чем отчет Пифея, морехода из Массалии.
Взгляды исследователей разделятся. Такие крупные исследователи в области истории географических открытий, как Пешель, Ирвинг, Фишер и Хенниг, проявят недоверие к «Книге…» и в один голос станут отрицать ее подлинность. Гумбольдт, Лелевель, Норденшельд и Мейджор составят лагерь оппонентов. И, поверив в нее, будут защищать ее авторов. Но даже самые ярые критики не смогут не признать, что «Книга Дзено» свидетельствует об отличном знании определенных географических объектов, а также знакомстве с североамериканскими индейцами. Карту, имевшуюся в книге, использует средневековый картограф Меркатор, а англичанин Фробишер в 1576 году поплывет в Гренландию и будет безошибочно руководствоваться пор-туланом братьев Зено.
Родится утверждение, что «Книга Дзено» — результат тщательной обработки ее составителем различных источников, в частности сочинения Педро Мартира «О недавно открытых островах» (1521) и Олая Магнуса «История северных племен» (1555). Но ни у тех, ни у других не найдется достаточно веских аргументов для опровержения выводов друг друга…
Принц Генри пригласил капитана и его команду пересесть на его суда и предоставил их в распоряжение венецианского мореплавателя. Доброта Генри Синклера не была забыта братьями Зено. Зная компас и прекрасно владея парусами, они показали оркнейцам, как устанавливать на кораблях пушки, чтобы стрелять прямо на ходу.
Встреча с Зено стала поворотным моментом в судьбе молодого шотландского эрла. Николо и прибывший к нему брат Антонио долго жили на островах и планомерно обследовали северные районы: доходили до Гренландии и составили хорошую карту ее северных берегов. Возможно, они плавали туда на кораблях Генри.
Считается, что рыбаки всегда преувеличивают. Все знают, что, говоря о пойманной рыбе, они раздвигают руки как можно шире. Но как быть с рыбаком, который уплывает в море, отсутствует более двадцати лет и вдруг снова возвращается домой, когда все давно считают его погибшим? Как отнестись к его рассказу?
Весьма вероятно, что до изобретения книгопечатания рыбаки часто открывали новые земли, и сведения о них распространялись лишь по местным побережьям, и об этих землях ничего не знали ученые. Но Генри Синклер не был ученым. Большую часть жизни он проводил на своих судах, в тесном контакте с матросами и рыбаками.
Но все же одно такое открытие рыбаков, упомянутое Антонио Зено, дошло до наших дней. «26 лет назад четыре рыбацкие лодки пошли на лов и, попав в сильный шторм, долго носились по морю. Когда буря улеглась, моряки открыли страну Эстотиланд, что лежит в 1000 милях от Фрисланда (Оркнейские острова). Одна из лодок разбилась вблизи берега, и шестеро рыбаков попали в плен к местным жителям. Их отвели в большую многолюдную деревню, где вождь, пытаясь поговорить с ними, использовал знания языков многих переводчиков, но так и не нашел с рыбаками общего языка. Но обнаружился человек, случайно попавший на этот остров, который говорил по-латыни. По приказу вождя он спросил, кто они и откуда пришли. Когда те ответили, а переводчик перевел, вождь велел им жить в его стране. Тем ничего не оставалось делать, как подчиниться. И они прожили на острове пять лет, выучив местный язык. Один из рыбаков ездил во внутренние районы и сообщал, что это очень богатая страна, чрезвычайно плодородная, а посреди нее — высокая гора, с которой стекают четыре реки, дающие воду всему острову. Страна эта немного меньше Исландии…».
Позволим себе прокомментировать эту часть письма. Во-первых, острова Ньюфаундленд и Исландия приблизительно равны по площади. Во-вторых, в центре Ньюфаундленда действительно есть горы, которые могли показаться высокими оркнейским морякам, никогда не видевшим настоящих вершин. В-третьих, на карте, которая сопровождала письмо и изображала страну Эстотиланд, имеется множество совпадений с картой Ньюфаундленда.
«…Жители острова — умный народ и обладают почти всеми навыками, что и мы, — говорится дальше в письме. — У них имеется предание, что в давние времена они встречались с нашими предками, и в доме вождя есть несколько старинных книг на латыни, но никто не понимает, ибо у них собственные язык и буквы. Они знают металлы, особенно золото. Из Гренландии, в обмен на серу и смолу, они привозят меха, рыбак сообщает также, что к югу есть большая и населенная страна, очень богатая золотом. У них огромные леса, и они строят дома со стенами, и там много городов и деревень…».
Любопытный факт спас моряков от смерти при ритуальном жертвоприношении. В их лодке индейцы (назовем их так) обнаружили «странную» вещь — причудливо скрученные веревки, образующие один цельный кусок: они никогда не видели сетей и били рыбу копьем или острогой или же ловили на крючок. Объяснив островитянам назначение сети и вызвав тем самым бурный восторг, рыбаки избежали гибели.