Через князей Михаила Андреевича и Василия Ярославича Василий II завел переговоры с Дмитрием Шемякой и Иваном Андреевичем можайским и в июле 1447 г. добился заключения с ними перемирия, а в сентябре того же года — оформления мирных договоров[2357].

Перемирие с Василием II было для Шемяки лишь ловким тактическим ходом. Он не прекращал враждебных действий против Василия II. Готовясь к продолжению борьбы с ним, Шемяка опять завел сношения с князем Иваном Андреевичем можайским, посылал послов в Новгород и в Вятку с просьбой о военной помощи, подговаривал к выступлению против московского великого князя казанского царевича Мамотяка. Не выполняя условий договора с Василием II, Шемяка не возвращал ему захваченных им великокняжеской казны и княжеского и боярского имущества. В Москве у тиуна Дмитрия Шемяки были найдены присланные последним грамоты с предписанием перезывать к нему на службу великокняжеских слуг. Обвиняя Василия II в покровительстве татарам, Дмитрий Шемяка отказывался по предписанию великого князя платить дань в Большую орду[2358] хану Седи-Ахмеду. Задержав у себя посла казанского хана, Шемяка внес разлад в московско-казанские отношения.

Василий II передал дело о нарушении Шемякой договорной грамоты на суд высшего духовенства. От имени последнего в декабре 1447 г. было составлено обращение к Шемяке с предложением подчиниться великому князю[2359]. Великий князь хотел использовать против своего противника влияние церкви как крупной политической и идеологической силы феодального общества. В борьбе Василия II и Дмитрия Шемяки церковь явно приняла сторону последнего.

Враждебную Василию II деятельность развивал и князь Иван можайский. В начале 1448 г. через своего тестя, князя Федора Львовича Воротынского, он завел сношения с Казимиром IV. Иван Андреевич обещал последнему, если тот его «посадить на великом княженьи на московском», признать себя его вассалом («писатися» в докончальных грамотах его «братом молодшым»), уступить ему Ржеву и Медынь и оказывать военную помощь против его «неприятелей»[2360].

В начале 1448 г. московский великий князь открыл военные действия против Шемяки и выступил в поход по направлению к Галичу. Из Костромы Василий II начал с Шемякой переговоры. По летописному рассказу, Шемяка, «убоявся, начат миру прошати», «целовал крест» великому князю и выдал на себя «проклятые грамоты» (т. е. поклялся не нарушать мирного договора с Василием II под угрозой божьей кары)[2361]. Такие же «проклятые грамоты» выдал Василию II Иван можайский[2362]. Итак, желая принудить своих противников к прекращению военных действий, Василий II опять апеллировал к авторитету церкви.

Новая вспышка борьбы между Василием II, с одной стороны, и Дмитрием Шемякой и Иваном можайским — с другой, относится к началу 1449 г. Шемяка, «преступив крестное целование и проклятые на себя грамоты», подступил «с многою силою» к Костроме. Взять город Шемяке не удалось, ибо там находилась сильная «застава» — «многие дети боярские, двор великого князя». Вскоре в поход против Шемяки выступил сам великий князь, взявший с собою «епископов, и братию свою, и [татарских] царевичев с всеми силами». Когда великокняжеские полки подошли к селу Рудину, близ Ярославля, Шемяка переправился на ту же сторону Волги. Но дело до сражения не дошло, и, по глухому указанию летописи, противники «тако смиришася»[2363]. По лаконичному летописному изложению трудно судить, что повлияло на мирный исход столкновения. По-видимому, Василий II применил тот метод борьбы, которым пользовался и раньше: постарался разъединить своих противников. Ермолинская летопись говорит, что у Ивана можайского были колебания: поддерживать ли Дмитрия Шемяку («князь бо Иван не крепко стояше по Шемяке»). Через брата Ивана — князя Михаила Андреевича Василий II привлек его на свою сторону («отведе его от князя Дмитриа»), Иван Андреевич получил от великого князя Бежецкий Верх, который был ему пожалован еще в сентябре 1447 г., а затем отнят у него за выступления против Василия Темного на стороне Шемяки[2364].

В 1450 г. московский великий князь повел свои войска на Галич. Некоторые летописи рассказывают об этом событии очень лаконично, отмечая только, что московская рать одержала победу над военными силами галицкого князя, обратив их в бегство. Так, в Тверском сборнике (под неверной датой — 1449 г.) читаем: «…был бои великому князю Василию Василиевичу московскому с княземь Дмитрием Шемякою у Галича; поможе бог великому князю Василию московскому, людей много побил, а бояр поймал; а князь Дмитрей побежал»[2365]. Несколько подробнее рассказывает о сражении под Галичем Ермолинская летопись. Судя по ее данным, Шемяка сосредоточил под Галичем значительные ратные силы. Галицкий князь получил военную помощь и из Новгорода. Сражение под Галичем было жестокое. Великокняжеские войска понесли большие потери. Тем не менее победа досталась московской рати. Галич был ею взят. Дмитрию Шемяке удалось бежать, хотя он чуть было не попал в плен[2366].

Наиболее подробно битва под Галичем, происшедшая в 1450 г., описана в летописях Симеоновской, Софийской второй, Воскресенской, Никоновской. Здесь говорится, что, задумав поход против Дмитрия Шемяки, Василий II первоначально двинулся (через Иледар и Обнору) к Вологде, где, по полученным в Москве вестям, находился галицкий князь. На реке Обноре Василий II, узнав, что Дмитрий Шемяка вернулся в Галич, направился вслед за ним. Когда Василий II пришел на Железный Борок, ему донесли, что Дмитрий Шемяка готовится к решительному отпору великокняжеским войскам: «город крепит, и пушкы готовит, и рать пешая у него, а сам перед городом стоит с всею силою». Василий II в свою очередь бросил под Галич большое войско. Его возглавлял воевода князь Василий Иванович Оболенский, а с ним было «прочих князей и воевод многое множество». Участвовали в сражении и татарские царевичи. Кровопролитная битва («сеча зла») закончилась победой московской рати, несмотря на то, что защитники Галича применяли против своих противников пушки, тюфяки, пищали, самострелы. «Пешая рать» Шемяки, выставленная им на горе, после того как эту гору взяли московские полки, была почти вся перебита. Но войти в Галич оказалось не так легко. Его население укрылось за крепостными стенами и не пускало противника («а город затворился»). Галичане сдались лишь тогда, когда к городу подошел сам Василий II со свежими силами. Летопись лаконично замечает: «пришедшу же ему [великому князю] в Галичь, гражане же предашася ему, он же град омирив, и наместникы своя посажав по всей отчине той…»[2367] Из этой краткой заметки ясно, что сопротивление галичан было подавлено военной силой и что, следовательно, в Галицком княжестве у Дмитрия Шемяки в момент его решительной схватки с Василием II была еще значительная социальная опора.

Интересная версия о событиях 1450 г. содержится в летописи Авраамки. Здесь говорится, что до решительного наступления на Галич Василий II послал туда «изгонную рать» под предводительством князя Василия Ярославича. Тогда Дмитрий Шемяка выехал с семьей из Галича и, доехав до реки Вишера, послал в Новгород посла с просьбой предоставить убежище его жене и сыну. Получив на это согласие, Шемяка отправил семью в Новгород, а сам вернулся в Галич. Возможно предположить, что во время этой поездки Шемяка договорился с новгородцами и о военной помощи. Ведь некоторые летописи указывают на участие новгородцев в сражении под Галичем. Другое интересное указание летописи Авраамки сводится к тому, что покорение Галича было осуществлено Василием II по договоренности с тверским князем Борисом Александровичем и при его поддержке[2368].