- Молодец, раб, ты был предан хозяевам, за что они тебя и ценили. Надеюсь, ты будешь предан и своему новому патрону - Ивану Сальватору.

   Фабий указал на Ивана, раб снова почтительно склонился.

   - Веди нас, Ахилл, осмотрим весь дом... - потом центурион обратился к легионерам. - А вы оставайтесь здесь у входа и охраняйте нас. И будьте бдительны: враг не дремлет.

   Солдаты спешились, встали спиной к дому, опустили большие прямоугольные щиты-скутумы на землю и оперлись на копья.

   Грек затворил на тяжелый засов двери, и новый владелец вместе с приближенным пошли осматривать жилище.

   За входной дверью - небольшой коридор. Дальше - широкий прямоугольный зал без окон, расписанный разноцветными фресками и украшенный мозаиками и статуями. Это атриум. Посередине потолка - большое квадратное отверстие. Через него проникает солнечный свет и попадает дождевая вода, прямо в бассейн (имплювий), что расположен посередине атриума.

   Бывший хозяин этого особняка был, несомненно, влиятельным патрицием. И со связями. В этот дом вода попадает не только через имплювий как у многих римлян, а через персональный и престижный для того времени водопровод, что было редкостью для Рима. В этом доме проточная вода была круглый год, она поступала по акведукам из Тибра.

   Иван заглянул в бассейн и увидел отраженное и дрожащее от ряби ярко-синее небо и белые барашки-облака. Везде множество светильников, лампад, факелов, висящих, стоящих, воткнутых в стенные кольца. Но не все они горят. Лавочник Ахилл экономит на оливковом масле. Огня по минимуму. К тому же еще на дворе день. И поверхность имплювия подобно огромному зеркалу отражает во все стороны дома дневной свет. Солнечные зайчики прыгают по фрескам, мозаикам и статуям.

   По сторонам атриума расположены спальни - кубикулумы. Иван зашел в одну из них. Кажется, это спальня принадлежала бывшему хозяину. По сравнению с нашими современными комнатами эта комната гораздо меньше. И темнее: спальня без окон и освещается лишь несколькими тусклыми светильниками. На стене нарисованы какие-то фрески. Иван стал всматриваться в изображение. Какой-то женский профиль. Когда зрение Родина привыкло к полумраку, он охнул от удивления. Вот так красавица! На стене - портрет молодой и очень красивой римлянки. Белокурые волосы, синие глаза, правильные черты лица, изящная шея, красивые плечи. Внешность этой римлянки просто поражает. Кто это? Какая-то римская богиня? Или на самом деле существующая или существовавшая девушка? Если она бытует в реальности - то Иван непременно жениться на ней. Конечно, если он не вернется обратно в Москву.

   Видимо эта красавица была предметом страсти заговорщика или его женой, а может дочерью. Кем бы она ни была - она достойна восхищения.

   Родин долго всматривался в черты нарисованной неизвестным художником римлянки и не мог оторвать взгляда - до чего она прекрасна! Надо же бывают такие пригожие девушки!

   - Ахилл, а что это за богиня, нарисованная в хозяйской спальне на стене? Жена Валерия Коты или его дочь? - спросил раба Иван.

   Грек отрицательно покачал головой.

   - Нет, это не супруга его и не дочь...

   - А кто?..

   ... - Это первая красавица Рима - Домиция Долабелла. Хозяин был в нее безумно влюблен. Хотел ее покорить, дарил ей дорогие подарки, посвящал стихи, но она его отвергла. Вот он и распорядился нарисовать ее портрет в его спальне.

   - Фабий ты слышал о такой девушке? - обратился к центуриону Иван.

   Тот призадумался...

   - Домиция Долабелла?.. Ведаю о такой. Весь Рим о ней судачит. Говорят, что она первая красавица во всей империи, но, к сожалению, я ее воочию не видел. Только, как и ты Сальватор, на этой изумительной фреске.

   - Ладно, ты поможешь мне потом отыскать ее и заодно увидишь ее в первый раз. Впрочем, как и я.

   - Хвала великому Марсу! Более достоянного занятия, чем разыскать для моего господина самую достойнейшую невесту Рима, и найти нельзя! Я непременно выполню твою просьбу, о, мой славный Сальватор! Главное при встрече с Домицией не ослепнуть от ее красоты! Или не превратиться в камень.

   - Не превратишься - рассмеялся Иван. - Она же не Медуза Горгона.

   - А вдруг....

   Родин и Фабий продолжили осмотр дома.

   В одном углу была видна лестница, которая вела на второй этаж. Здесь "женская половина" и кельи для прислуг.

   В глубине дома большая занавесь. За ней - перистиль, просторный внутренний сад. Это "зеленые легкие" дома. Он окружен великолепной беломраморной колоннадой.

   Какой здесь воздух и невероятное разнообразие ароматов, источаемых высаженными в саду декоративными, пряными и цитрусовыми растениями. Но Иван пока не спешит в сад, ему нужно обозреть и другие помещения.

   Родин с Фабием обогнули бассейн. И вот противоположная стена. Здесь кабинет хозяина - таблиний, отделенный от всех других помещений деревянной раздвижной перегородкой.

   В центре кабинета - большой стол из дубового массива с ножками из бронзы и украшенный инкрустацией из слоновой кости и из той же бронзы. На столе - серебреные статуэтки, свитки и письменные принадлежности. За ним - большой стул, по бокам расставлено несколько табуреток. Светильники не только свешиваются с потолка, но и стоят на высоких канделябрах. Возле стола стоит жаровня для обогрева: мартовские ночи все еще прохладны.

   В кабинете небольшая деревянная конструкция, напоминающая мини-храм с фронтоном и двумя поддерживающими его колонами.

   - Что это, Фабий? - поинтересовался у центуриона Иван.

   - Это священное для каждого римлянина место - ларарий. Здесь мы совершаем обряды в честь ларов - божеств, что покровительствуют семьям. Вот эти две статуэтки длинноволосых мальчиков это и есть лари. Теперь ты Иван Сальватор, став гражданином Рима будешь поклоняться нашим богам и забудешь про своих, славянских.

   - Возможно... - уклончиво ответил Родин и подумал.

   "Лары - это типа наших домовых. Только у нас он один на весь дом, а у римлян их несколько".

   В час дня к Ивану приехал квестор - казначей от Цезаря и привез мешочки с деньгами. Их было очень много. Сначала казначей отдал несколько мешочков центуриону.

   - Это Цезарь передал для тебя, Фабий. Здесь пятьдесят тысяч сестерциев.

   Центурион страшно обрадовался:

   - Теперь я многое могу себе позволить! Иван, отпусти меня, я побегу в одно место, в таверну. Я хочу погулять от души! Так измучилась натура солдата по вину и гетерам, что мочи нет! А после я поведаю тебе о моих приключениях.

   - Хорошо, я тебе отпущу. Только при одном условии.

   - Каком, мой славный Сальватор?

   - Ты скажешь название таверны, где ты намереваешься гулять.

   - А это для чего?

   - Вдруг что-то случиться с тобой? А я тогда буду знать, где тебя искать. Не забывай, мой Фабий, после раскрытия заговора мы - желанная мишень для врагов Цезаря. За тобой, как и за мной, они станут охотиться. И их желанная добыча - это наши головы. Может, возьмешь двух легионеров для сопровождения?

   - Что ты, Сальватор! В таких делах лишние люди не нужны. Справлюсь как-нибудь сам. Я просто надену плащ и при помощи капюшона скрою свое лицо. Меня никто не узнает, клянусь Марсом! Не беспокойся, Иван Сальватор, все будет великолепно!

   - И все-таки, Фабий...

   - Не переживай, я останусь в живых. А таверна называется "Римские гуси" и находиться в районе Сабуры.

   - Хорошо, Фабий, ступай...

   Центурион возликовал, что его отпустили, и, прихватив один мешочек с монетами, отправился в Сабуру за новыми впечатлениями и хорошим отдыхом.

   А Родин вернулся к казначею. Мешочки и две амфоры с золотыми монетами перенесли в кабинет теперь нового хозяина - Ивана Сальватора.

   - Сколько здесь? - спросил у квестора Иван.

   - Два таланта золотых монет, сто тысяч динариев, триста тысяч сестерциев, десять тысяч иллирийских драхм. Но это не все деньги. Новая партия будет скоро.