Отношение интеллекта к идее Бога в философии Спинозы — давняя проблема. Поллок (F. Pollock) и Джоуким считали их двумя разными бесконечными модусами (по примеру motus et quies и facies totius Universi в протяженной Природе)[755], а Вульфсон доказывал, что это просто два разных термина, обозначающих один и тот же модус. Тексты Спинозы, как мне кажется, не позволяют с уверенностью поддержать одну из сторон.

Проблема осложняется тем, что у Спинозы два разных модуса могут выражать одну и ту же вещь. Эту сторону дела комментаторы, как правило, почему-то не принимают в расчет, хотя такой оборот мысли является в высшей мере характерным для логического метода Спинозы. Ни один известный мне автор не задавался вопросом, образуют ли intellectus infinitus и infinita idea Dei одну и ту же вещь либо две разные. Словно два разных модуса — то же самое, что две разные вещи.

Так, Пол Эйзенберг (Р. Eisenberg) предлагает довольно тонкое доказательство того, что понятие идеи и понятие интеллекта у Спинозы выражают одно и то же действие мышления, и, стало быть, интеллект не является чем-то отличным от своих идей. На этом основании он далее заключает, что термины «infinitus Dei intellectus» и «infinita idea Dei» должны обозначать один и тот же модус субстанции[756]. На самом деле он доказал лишь то, что интеллект и идея Бога есть одна и та же вещь, — полагая, что доказал их тождество как модусов мышления. Однако разве интеллект и идея Бога не могут быть двумя разными модусами одной вещи! Эту возможность Эйзенберг не учел — по той простой причине, что не видел разницы между вещью и модусом.

А ведь, согласно Спинозе, не только два модуса разных атрибутов (как тело и дух), но и два модуса одного атрибута могут принадлежать одной и той же вещи. Таким отношением связаны, к примеру, два конечных модуса мышления — человеческий дух и его рефлективная идея о себе (самосознание):

Эти два модуса в действительности образуют одну и ту же вещь, понимаемую под общим атрибутом: идея духа есть собственная, чистая форма духа, поскольку тот мыслится безотносительно к своему объекту — телу.

Хэллетт считает, что выражение «intellectus infinitus» Спиноза, как правило, сохраняет за непосредственным модусом мышления, а выражение «infinita idea Dei» — за «опосредствованным» (mediate) бесконечным и вечным модусом[757]. Ход рассуждения довольно прост. В протяженной Природе бесконечных модусов два — motus et quies и facies totius Universi. А порядок существования модусов мыслящей и протяженной Природы, согласно Спинозе, остается одним и тем же. Значит, и в мышлении тоже должны существовать два бесконечных модуса. Точно известно, что непосредственный бесконечный модус мышления Спиноза именует «интеллектом» и что идея Бога — тоже бесконечный модус.

Само собой напрашивается решение — то, которое предлагает Хэллетт (и, вероятно, не он первый): объявить идею Бога опосредствованным бесконечным модусом мышления, параллельным такому же модусу протяжения, facies totius Universi.

Весьма возможно, таков и был замысел Спинозы. Однако почва для сомнения остается. В [Eth2 pr8] говорится, что идея Бога заключает в себе все возможные идеи. Это и вправду похоже на описание опосредствованного модуса, во всяком случае facies totius Universi Спиноза понимает именно как сумму всех существующих тел (пропорций движения-покоя). Однако в [Eth5 pr40 sch] уже интеллект описывается как полная (бесконечная) сумма адекватных идей. Это наводит на мысль, что термин «intellectus» может обозначать оба бесконечных модуса мышления. Почему бы нет, раз уж эти два модуса принадлежат одной вещи? В текстах Спинозы случаются и более странные приключения терминов.

Так или иначе, твердо ясно одно: intellectus и idea Dei образуют одну и ту же вещь. Идея Бога — это интеллект, рассматриваемый objective, то есть в отношении к своему предмету, а интеллект — это идея Бога, рассматриваемая formaliter, то есть в отношении к атрибуту мышления. Интеллект не есть свойство духа либо некий логический вакуум, в котором пребывают идеи. Это универсальная связь, охватывающая все возможные идеи и выступающая в конкретной форме идеи Бога. Вместе с тем intellectus infinitus и idea Dei вполне могут считаться двумя разными модусами мышления.

В бесконечном интеллекте существует идея о всякой конкретной вещи. Эта идея, согласно терминологии Спинозы, образует «объективное бытие» (esse objecti vum) данной вещи, или ее «дух» (mens). В этом смысле дух имеется не только у человека, но и у

В [KV vmz] Спиноза поясняет, что слово «дух» (~ душа, голланд. Ziel) означает «не только идеи, возникающие из телесных модификаций, но и те, которые возникают из существования любой модификации остальных атрибутов» (которые остались неизвестными человеческому духу). Иными словами, идея всякого модуса есть дух.

В связи с этим Спиноза высказывает в письме к Чирнгаусу одну довольно необычную, даже странную, мысль. Поскольку всякая реальная единичная вещь образует особый модус в каждом из бесчисленных атрибутов субстанции, а идея всякого модуса данной вещи есть дух, постольку всякая вещь имеет бесчисленные души, которые, правда, ничего не могут знать друг о друге, ибо их объекты, модусы различных атрибутов, никак между собой не связаны[758]. У Спинозы это звучит так:

Значит, общее число идей-душ в атрибуте мышления равно сумме всех существующих модусов всех атрибутов субстанции, включая в эту сумму собственные модусы атрибута мышления (идее всякой единичной вещи в мышлении соответствует еще одна, рефлективная идея)[759]. Континуум идей интеллекта превращается вследствие этого в некое п-мерное гиперпространство, где п — это (трансфинитное) число атрибутов субстанции.

Помимо идей единичных вещей и их модусов в интеллекте существуют еще идеи свойств вещей — разнообразные абстракции их общих или индивидуальных признаков, к которым слово «дух» не прилагается, а также entia rationis — особые модусы мышления, которые, согласно Спинозе, вообще не следует называть «идеями». Тексты умалчивают о том, надо ли считать духом рефлективную вдею, то есть такую идею, предметом которой является не тело, а какой-либо другой модус мышления, в частности идею «я».