Впрочем, к чему она вспомнила обо всем этом? Ах да, решила прислушаться к внутреннему голосу и пока ничего не рассказывать Джиму про Грега. Так будет лучше…

— Эй, ты в норме? — донеся до нее озабоченный голос Джима.

Неужели она настолько ушла в свои мысли?

— Прости, я что-то задумалась, — небрежно ответила она.

— О чем?

— Так, пустяки. Вспомнила одну свою пациентку, — отмахнулась Келли.

— Ах да, док вспоминает о тысяче спасенных жизней и не может сдержать слезу гордости! — поддел ее Джим.

Она улыбнулась и лукаво посмотрела на него.

— Ну что, мистер Сандерс, вы все еще полны решимости разработать коварный план по завоеванию прекрасной Норы?

— Само собой. Я готов рассмотреть все ваши предложения!

— Ну, тогда слушай и записывай, — сказала Келли с улыбкой. — Самый первый шаг к любви — это дружба. Ты должен постараться подружиться с ней. А для этого совершенно необходимо узнать, чем она интересуется и, что немаловажно, разделяешь ли ты ее интересы.

Джим поморщился.

— В последнем можешь не сомневаться. Ради Норы я готов абсолютно на все, — уже в который раз за вечер повторил он.

Келли покачала головой.

— Ты не должен упускать из виду, что, как человек, она может оказаться совсем не интересной.

Заметив протестующий жест друга, Келли поправилась:

— Ну, или вдруг выяснишь, что вы — совершенно разные люди. Только не говори, что для тебя это тоже неважно.

Джим задумался. Важно, неважно — какая разница, когда речь идет о Норе? Сердце его не могло ошибиться, а рассудок всегда найдет, к чему придраться… Впрочем, Келли отчасти права. Но беда в том, что она не до конца представляет, насколько значима для него встреча с Норой. Шутка ли — пять лет вообще не замечать окружающих женщин и даже начать бояться, что навсегда утратил к ним интерес! А оказывается, он просто хорошо знал, что ищет, и в конце концов нашел именно это. Ну, или думает, что нашел.

Извинившись, Джим вышел из-за стола и направился в ванную. Келли невольно поглядела ему вслед. Сегодня Джим был одет в простые голубые джинсы и ярко-оранжевую рубашку, и Келли, может быть, впервые обратила внимание на то, какая у него хорошая фигура. Узкие бедра, мускулистые ноги, широкие плечи. И как он, держится! Всегда полон достоинства, но отнюдь не высокомерия.

Джим вернулся и снова сел за стол, а Келли по-прежнему не отрываясь смотрела на него.

Да ведь он просто красавец! Лицо, на котором выделяются густые черные брови, всегда открыто, глаза глядят спокойно и уверенно. А чего стоит мужественная линия рта!

Да, Келли и раньше знала, что Джим необыкновенно хорош собой, но для нее его мужская привлекательность прежде оставалась пустым звуком. И вот сегодня она вдруг впервые испытала на себе всю силу его притягательности.

Ощущение было странным, но очень приятным. Да эта Нора, должно быть, просто самовлюбленная дурочка, если посмела не обратить внимания на ее Джима!

Господи, ну что за мысли в голову лезут, упрекнула себя Келли. Во-первых, Джим — свободный мужчина, он ни в коем случае не «ее». Во-вторых, у Норы могут быть свои представления о мужской красоте… А в-третьих, в кухне уже минут пять как висит молчание. И самое время нарушить его.

— Может, переберемся в гостиную? — предложила Келли. — Там как-то уютнее.

Джим не возражал. Ему нравилось гостиная Келли. Не слишком большая, она казалась просторнее из-за обстановки, выдержанной в белых и бежевых тонах. Мебели было немного: маленький диван, журнальный столик, кресло и конечно же извечные книжные шкафы.

Они перенесли на столик остатки пиршества. Оба с ногами уселись на диван и продолжили прерванный разговор:

— Так ты понял, что тебе в первую очередь нужно сделать? Как можно подробнее расспросить о ее интересах. Кстати, когда, ты говоришь, состоится ваш выход в свет?

— В следующий четверг. Мы договорились, что я заеду за Норой к Даркам и оттуда мы отправимся на концерт на моей машине.

Внезапно лицо Джима приняло испуганное выражение.

— Келли, а что, если я совсем-совсем не понравился Норе? Вдруг она даже не захочет пойти на этот концерт? И вообще, ситуация какая-то глупая. Если бы я пригласил ее — это одно дело. А так я чувствую себя последним идиотом, женихом, которого красавица люто ненавидит.

— Ну, перестань! Даже если ты не очень понравился ей на приеме, у тебя есть все шансы исправить это. Главное для тебя сейчас — снова увидеть ее, не так ли?

— Ну да, — неуверенно ответил Джим. Что-то он уже совсем запутался во всем этом.

— Вот именно. А кто кого и куда приглашает, не так уж и важно.

Келли была права. Похоже, она всегда права.

Неожиданно Джим вспомнил, как раздражало его это ее качество, когда они учились в университете. Нет, не раздражало, а скорее подзадоривало. Ему всегда хотелось спорить с Келли, чаще всего из-за мелочей. Но однажды — кажется, это было в самом начале их дружбы — они чуть не поссорились из-за того, кто должен делать первый шаг в отношениях. Джим тогда не сомневался в том, что это право принадлежит всецело и только мужчине. Келли же уверяла, что это не имеет никакого значения. В результате она обвинила его в «мачизме», а Джим счел позицию подруги излишне самонадеянной.

Каково же было его удивление, когда Келли вдруг сказала:

— А помнишь, мы с тобой как-то поспорили, имеет ли девушка право делать первый шаг в отношениях. Вот скажи, разве сейчас ты не был бы рад, если бы Нора взяла инициативу в свои руки?

Джим изумленно уставился на нее.

— Ты не поверишь, но я именно сейчас тоже вспомнил о том споре. Нет, это просто удивительно, — пробормотал он.

— Да, действительно странно, — ответила Келли с мягкой улыбкой, хотя на самом деле ничего странного в этом не видела. Она давно уже замечала, что им с Джимом часто одновременно приходят одни и те же мысли.

— Ты спрашиваешь, был бы я рад? Слушай, а ведь, наверное, да. Да что там, это было бы просто замечательно! — признал Джим, не глядя на свою собеседницу.

Вот и опять она оказалась права!

— А помнишь, как мы с тобой ходили на концерт Элтона Джона? — внезапно спросила Келли.

— Ну да. Ты тогда сломала оба каблука и весь вечер злилась.

— С ума сойти! Оказывается, было время, когда я носила туфли на каблуках!

— А помнишь, как ты привезла мне из какой-то поездки живую ящерицу? Вот это был подарочек! — с усмешкой сказал Джим.

— Тебе не понравилось? А я-то старалась… А помнишь, когда я сломала ногу, ты приходил ко мне в больницу и таскал меня на руках по всем этажам? На тебя тогда накричали сразу три медсестры!

При этом воспоминании у Келли чуть слезы на глаза не навернулись. Господи, как много в ее жизни связано с Джимом! Просто удивительно, почему она раньше даже не задумывалась об этом.

— Конечно, помню, — ответил Джим с оттенком грусти в голосе.

Славные добрые времена! Как хорошо, как просто тогда решались любые проблемы. Чем старше становишься, тем труднее реагировать на всякие досадные мелочи, которых отнюдь не становится меньше. Конечно, сейчас ему всего двадцать шесть, но ведь уже не двадцать и даже не двадцать два!

Джим окинул взглядом стол. Мартини уже давно было допито, не осталось и сока. Надо бы открыть еще один пакет. Хотя, может быть, Келли уже хочет спать и ему пора ехать домой?

— Кстати, как ты себя чувствуешь? Я еще не утомил тебя своими проблемами?

— Ну что ты, — отмахнулась Келли. — Конечно нет. Просто я сейчас подумала о том, какое славное время было, когда мы тобой учились в университете. И мне даже чуточку взгрустнулось.

Нет, сегодня она определенно читает его мысли! Джим внимательно посмотрел на нее. Лицо Келли было спокойным, только немного печальным. Свои рыжие волосы она собрала сегодня в аккуратный хвостик и от этого почему-то казалась моложе своих лет. Нежно-розовая домашняя кофточка мягко облегала грудь, шорты высоко открывали красивые стройные ноги, и Джим с удивлением обнаружил, что не может отвести от нее глаз. Он даже немного смутился и поскорее встал из-за стола, чтобы принести еще соку.