Вот, говорят почему, канкафутра не сидит на яйцах, а подкладывает их в гнезда других птиц.

ВИНЦИ И КАНКАФУТРА

Говорят, когда-то винци и канкафутра были друзьями. Однажды канкафутра заболела и попросила своего друга выстирать ее ламбу. Винци согласился. Он пришел на берег реки и развернул ламбу.

— Какая она красивая, какая шелковистая! — воскликнул он, разглядывая ламбу. — С тех пор как я живу на свете, мне ни разу не приходилось видеть такой ламбы. Я ни за что с ней не расстанусь! Возьму и не вернусь больше в деревню, лучше поселюсь здесь на берегу реки.

Канкафутра не могла понять, почему ее друг так долго не возвращается. Она все глаза проглядела, уставившись на тропинку, ведущую к реке, но винци не показывался. «Уж не заболел ли он? — подумала канкафутра. — Не убили ли его? Дамба давно должна была просохнуть. Не пойти ли мне самой посмотреть, что там случилось?»

Пришлось канкафутре лететь к реке. Она опустилась на берег и посмотрела во все стороны; винци сидел не шелохнувшись в красивом красном доме, который он успел себе построить. Канкафутра звала своего друга, но винци не отвечал. Канкафутра проклинала его, но винци даже глазом не моргнул. Он нарядился в роскошную ламбу, которую считал теперь своей, и был страшно горд, что она переливается такими красивыми цветами.

Вот, говорят, почему винци и канкафутра не любят друг друга. С тех пор винци живет на самом берегу реки и не залетает во владения канкафутры.

ТАКАТРА И ВУРУНДУЛУ

Говорят, как-то раз встретились на берегу озера такатра и вурундулу. Такатра искала лягушку к ужину, а вурундулу — мышей на завтрак, потому что такатра уже возвращалась домой, а вурундулу только вышел из дома. Они поздоровались, разговорились и понравились друг другу.

— Как тебя зовут? — спросил вурундулу у такатры.

— Меня зовут Андриатакабуламанана, — ответила такатра. — А тебя как зовут?

— Рабелухатауна, — ответил вурундулу.

Чтобы скрепить дружбу, они решили пообедать друг у друга. Первым устроил обед вурундулу. В назначенный день такатра отправилась к нему в гости. Но у вурундулу не было дома. Он жил в расщелине скалы, где гулял ветер, и вся еда лежала прямо на голых камнях. Такатра дрожала от холода и не могла съесть ни кусочка. Все-таки перед уходом она вежливо попрощалась со своим другом, потому что у нее был добродушный характер. Вурундулу немного проводил ее и вернулся к себе.

Настал день, когда вурундулу должен был прийти в гости к такатре. Как только он явился, такатра с гордостью ввела его в свой теплый дом. Вурундулу уплетал за обе щеки то, что приготовила такатра, и весело болтал. Но в душе он желал ей зла, а не добра, потому что ему очень понравился ее большой теплый дом, и он только и думал о том, как бы остаться в нем навсегда. Обед кончился; такатра, видя, что ее гость засиделся, сказала:

— Друг, ночь темная, я провожу тебя домой.

Но вурундулу притворился, будто не расслышал ее слов, а когда такатра наконец попросила его уйти, заухал:

— Ты хочешь, чтобы я ушел и дрожал от холода на голых камнях, а сама остаешься в теплом доме. Ни за что я не расстанусь с этим чудесным гнездом, или здесь прольется кровь!

Они начали драться. Но такатра оказалась слабее вурундулу; спасаясь от смерти, она улетела и провела печальную ночь на берегу озера. На рассвете ее увидела цапля.

— Хия! — с удивлением воскликнула она, — что ты тут делаешь в такую рань? Кажется, тебе не надо ни рис пересаживать, ни запруду чинить?

— Вурундулу завладел моим домом, — ответила такатра. — Тот, кто его прогонит, получит много кузнечиков, лягушек и ламбамену.

Соблазнившись посулами, цапля пришла к дому такатры и спросила самым сердитым голосом, каким только могла:

— Кто прогнал такатру из ее дома? Такатра в тоске и печали сидит на берегу озера.

— Это я, вурундулу, ее выгнал, — ответил вурундулу. — Когда я смотрю на небо, оно превращается в пустыню; когда я сажусь на дерево, оно сгибается под моей тяжестью.

При этих словах вурундулу во всю ширь разинул клюв. Цапля так испугалась, что со всех ног побежала к такатре, и сказала:

— Прости, дорогая, вурундулу нельзя победить.

И она улетела.

Потом такатре предлагали свою помощь папанго, гуейка и пустельга. Но у них тоже ничего не вышло. Тут на ветку перед такатрой села цинцина и, прыгая на своих маленьких лапках, запишала:

— Цин! Цин! Цин! О чем ты грустишь, Андриатакабуламанана?

Убитая горем, такатра ничего ей не ответила — она не верила, что такая маленькая птичка сможет ей помочь. Но цинцина не унималась, и такатра рассказала ей:

— Равурундулу забрался ко мне в дом и не хочет уходить.

— А что ты мне дашь, если я его прогоню?

— Ты думаешь, что тебе удастся сделать то, что не удалось папанго, гуейке и пустельге? Какая же ты глупая, маленькая птичка! Неулсели ты хочешь расстаться с жизнью и никогда больше не есть кузнечиков?

— Скажи лучше, что ты мне дашь?

— Ну, ладно. Если ты прогонишь вурундулу, я дам тебе много кузнечиков, лягушек и одну ламбамену.

Цинцина отправилась в путь и около самого гнезда такатры закричала:

— Кто здесь притворяется, будто он хозяин в доме Андриатакабуламананы, пока бедняга дрогнет на берегу озера?

— Это я, — еще громче закричал вурундулу. — Когда я смотрю на небо, оно превращается в пустыню, когда я сажусь на дерево, оно сгибается под моей тяжестью. Входи, если хочешь померяться со мной силами.

Вурундулу разинул свой огромный клюв и закрыл глаза, как делают те, кто никого не боится. А цинцина пролезла через открытый клюв в лселудок вурундулу и начала клевать его внутренности. Вурундулу сразу издох. Цинцина в тот же миг полетела за такатрой. Увидав своего врага мертвым, такатра очень удивилась; она вытащила из гнезда труп вурундулу и хотела отдать цинцине то, что обещала. Сначала она предложила ей ламбамену.

— О! Когда мы, цинцины, умираем, нас не завертывают в ламбамены, она мне не нужна.

— Возьми тогда лягушек.

— Благодарю тебя от всего сердца, но лягушки очень уж жестки, а у меня слишком нежный клюв, я не могу их есть.

— Тогда вот тебе кузнечики.

Цинцина с радостью набросилась на толстопузых кузнечиков и была очень довольна, потому что кузнечиков оказалось больше, чем она могла съесть.

Говорят, с тех пор пошла про нее молва: наловив кузнечиков, цинцина радуется, но у нее слишком маленький живот, чтобы съесть всех, кого она ловит.

ЦЕСАРКА И ПЕТУХ

Говорят, прежде цесарка и петух жили на небе. Однажды они вместе пили туаку. Когда у них больше ничего не осталось, цесарка сказала петуху:

— Пойди принеси еще туаки!

— Ты младше меня, — не согласился петух, — значит, тебе идти.

Они заспорили, кто из них старше, и ни один не мог убедить другого. Тогда они пошли к Солнцу и попросили, чтобы оно их рассудило.

— Спуститесь на землю, — сказало Солнце. — Тот, кто первый увидит, как я выхожу из моря, тот и старший.

Делать нечего, двое друзей спустились на землю. Чтобы увидеть восход солнца, цесарка уселась на самую верхнюю ветку дерева. Петух преспокойно остался дома, но как только взошло солнце, он закукарекал: «Ави и зукии! Ави и зукии!» А цесарка опоздала и запела: «Тратрандру фандриана! Тратрапдру фандриака!»

Раздосадованная неудачей, она убежала и спряталась в поле. Так она стала дикой, хотя раньше жила вместе с петухом.

КУРИЦА И ПАПАНГО

Понадобилась, говорят, однажды курице иголка. Она обежала всю округу, чтобы ее одолжить, но соседки куда-то ушли, и курица не знала, что делать. Вдруг она услышала, что у нее над головой какая-то птица кричит: «Куху! Куху!». Это был папанго. В те времена курица и папанго были друзьями, и папанго согласился одолжить ей иголку. На свою беду, Ракухувави — так звали курицу — ее потеряла. Вечером папанго пришел за иголкой, но курица не могла ее вернуть и извинялась перед ним как только могла. Рассерженный папанго ничего не хотел слушать и сказал, что завтра опять придет за своей иглой. Целый день курица с подругами искала иголку и не нашла. Курица рылась в земле, заглядывала под каждую травинку — иголка пропала и все. Папанго пришел и в страшном гневе стал требовать какую-нибудь другую вещь, чтобы возместить убыток. Но курица, которая привыкла собирать, не хотела ничего ему отдавать. Тогда папанго вместо своей иголки схватил ее цыпленка и закричал: