— Паром? — переспросил Гуннар. — Юри, есть шанс накопать хоть что-то в этой области?

— Мы работаем с агентурой из «Феникса» — ответил Юри. — Но, боюсь, информации от Лебедева на эту группу уже не пойдёт. Они собирали информацию о восьми паромах. Две цели, основную и запасную, им должны были назвать с началом переговоров. Само время акции первоначально определялось с двадцатого сентября по пятое октября.

— Сегодня двадцать первое, — напомнил Гуннар.

— Я помню, — сказал Юри. — За последние два дня сообщений о чрезвычайных происшествиях на паромных линиях не поступало. Более конкретной информации мы получить не смогли.

— Тем более надо идти на переговоры, — убеждённо сказал Вальтер. — В случае нашего категорического отказа русские могут пойти на крайние меры для того, чтобы оказать на нас давление.

— Вальтер, не говори всё время «русские», — поправил его Юри. — У нас конфликт не с Россией, а с кучкой бандитов из соседнего государства. Думаю, в самой России они действуют ничуть не гуманней. И вообще… Хочешь добрый совет?

— Не просто хочу — прошу его, — ответил Вальтер.

— Поскольку серьёзность намерений господина Лебедева очевидна, — сказал Юри, — и информации относительно его дальнейших шагов у нас немного, а, точнее говоря, нет вообще — полагаю необходимым пойти с ним на контакт. Таким образом, нам удастся, по крайней мере, в течение нескольких дней, удерживать его в поле зрения. Параллельно мы усилим контроль за московской делегацией и постараемся по максимуму выявить их контакты. Если на территории Эстонии действует диверсионная группа — они наверняка так или иначе будут на связи с группой Лебедева. Других ниточек у нас всё равно нет. Переговоры же следует затягивать насколько возможно, и главное — вытолкнуть партию с оружием за пределы Эстонии как можно скорее.

— Паромом? — уточнил Гуннар.

— Ни в коем случае! — возразил Юри. — У них наверняка свои люди на паромных линиях. Если они засекут отгрузку и устроят диверсию на судне с товаром — преступниками перед всем миром будет мы, а не они. К тому же мы не можем прикрываться пассажирами.

— Тем более, что это Лебедева не остановит, — заметил Гуннар.

— Грузовым судном и с охраной, — сказал Юри. — Только так. Трейлеры отпадают, это ещё опасней. Самолётами тоже опасно, да и такую партию мы самолётами не вывезем.

— А сколько там? — уточнил Гуннар.

— На нашем складе — четыреста единиц стрелкового оружия, — ответил Юри. — Пятьдесят противопехотных мин, пять ПЗРК. Патроны, гранаты, боеприпасы для миномётов. Противотанковые ракеты… Да, и ещё восемь единиц с особыми условиями хранения. Экспериментальные разработки из Палдиски. Три торпеды с технической документацией. Остальные пять мест — узлы двигательной установки подводной лодки.

— Богатый улов, — сказал Гуннар. — Недаром русские несколько месяцев собирали данные по этой партии.

— Это ещё не всё, — заметил Юри. — Часть груза осталась у холдинга. Но за нашу часть Лебедев будет землю грызть. Он так просто от нас не отвяжется. И до тех пор, пока мы не отправим оружие по назначению, наши партнёры не смогут убедить своё руководство оказать нам более масштабную помощь и вышвырнуть из Эстонии лебедевых вместе со всей их кровавой командой.

— Надо ли было связываться с этим оружием? — меланхолично произнёс Вальтер. — Впрочем, это вопрос уже философский… Хорошо, будем затягивать переговоры. До отгрузки. Юри, обеспечь, пожалуйста, видеосъёмку погрузки. Для некоторых скептиков.

— Сделаем, — сказал Юри. — Отчёт будет самый полный и подробный. И ещё… Вальтер, попробуй не встречаться с Лебедевым лично. Для начала пусть поработает кто-нибудь из твоих референтов. Конечно, Лебедев прекрасно знает всех нас в лицо. И будет настаивать на встрече с тобой. Но несколько дней, полагаю, нам удастся выиграть. Сейчас это большой выигрыш.

— Хорошо, — сказал Вальтер. — Такого человека я найду. Ну что, господа, попробуем заговорить зубы зверю? Получится?

— Дай-то Бог! — ответил Гуннар.

— 35 —

«Ну вот, хоть кто-то приехал» подумала Зинаида Васильевна, выглянув в окно.

Серый «Фольксваген Гольф» остановился у калитки.

Илья, зять Зинаиды Васильевны, вышел из машины и, увидев отдёрнутую занавеску, помахал рукой.

— Здравствуйте, бабушка с дедушкой! Мы приехали!

«Вижу» прошептала Зинаида Васильевна и отошла от окна.

Катя, обогнав мужа, первая подбежала к дому и, открыв дверь, кинулась к Зинаиде Васильевне:

— Мам, ну так нехорошо поступать! Месяц почти вас не видели, а вы и не встречаете. Заперлись в доме. Прямо крепость тут у вас.

Зинаида Васильевна отвернулась, закрыв ладонью глаза.

— Да кому встречать-то?

Катя встревожено поглядела по сторонам:

— Мам, что тут у вас? На тебе прямо лица нет. С Андрюшей что?

— С Андрюшей?

Зинаида Васильевна покачала головой.

— С ним-то хорошо всё. Пообедал. Спит теперь…

Хлопнула дверь. Илья зашёл в дом и бросил на пол свёрток из туго скрученных полиэтиленовых мешков.

— Здорово всем! И вам, Зинаида Васильевна, в особенности.

— Здравствуйте, Илюша…

Голос у Зинаиды Васильевны неожиданно осип, словно от внезапной простуды.

— Чего это? — удивлённо произнёс Илья. — Что за дела творятся? С пацаном чего?

— В порядке пацан! — накинулась на него Катя (правда,

4. иге отгружены для Джекпот 31.08.-, ревозки.

понизив голос до звенящего и оттого ещё более грозного шёпота). — Чего разорался?! Спит, не буди.

— Я это… Мы пока яблоки пособираем? — спросил Илья, растерянно оглядывая женщин. — Мы может… Да чего тут?

— Иди, иди, — Катя за руку потащила его к выходу, на ходу прихватив свёрток. — Не маячь…

Зинаида Васильевна присела на стул у окна и платком промакнула слёзы.

— Ни к чему пока, — сказала она сама себе. — Ни к чему пока плакать…

Из коридора долетали обрывки спора между Катей и её супругом:

«Да хватит тут скрытничать!..»

«Ты за яблоками приехал? Вот и иди собирать! Мы сами разберёмся…»

«Чего скрытничать-то?»

«Да тебе и так наплевать на мою семью! Только свои интересы…»

«Кать, вот только без истерик. Я тебя прошу…»

«Иди, ради бога, не мешай. Потом позову, если надо будет».

«А сейчас, значит…»

«Илюша, выйди! Я прошу!»

Зять, недовольно пробурчав что-то, вышел.

Катя зашла в кухню и села рядом с матерью.

— Мам, ну что там? Скажи же наконец.

Зинаида Васильевна повернулась к дочери и взяла её за руку.

— Кать, дед-то наш совсем рехнулся на старости лет…

— Дед? — переспросила Катя. — С отцом что-то?

— Собрался, — и Зинаида Петровна снова всхлипнула, вчера вечером… Представляешь, Катьк? На ночь глядя! Говорит: «Ехать надо!» Куда ехать-то? На пенсии уже, сидел бы тихо… Так ведь сорвался. Штаны свои с рубахами побросал в чемодан — и побежал. Деньги вон у меня из кошелька выгреб… Я вот только утром обнаружила. Рехнулся ведь! Рехнулся!

И Зинаида Васильевна, забыв о спящем внуке, стукнула по столу пальцем:

— Полвека ведь прожили! И чего он мне тут представления устраивает? Бегает как мальчишка какой… Ведь что делается?

Катя от такого потрясения молчала минуты две.

Потом спросила:

— А ты думаешь — куда он? Может…

И, собравшись с духом, закончила:

— …Может, бабу себе нашёл? Знаешь, бывает ведь.

— Да где бывает! — прикрикнула на неё Зинаида Петровна. — Хватит тебе на отца такое говорить! И молодой от меня не бегал, а теперь и подавно не стал бы!

— Седина в бороду… — предположила Катя, но без особой убеждённости.

— Дружки у него, — и Зинаида Васильевна повертела пальцем у виска. — Я тебе одно скажу, Катьк. Лучше б он бабу какую завёл, чем таких дружков.

— Да ладно тебе! — Катя недоверчиво усмехнулась. — Придумаешь тоже. Какие там дружки? Рыбаки-пенсионеры?