Марта успокоилась, хотя кварталы, по которым они проезжали, вызывали у неё тревогу.

Машина остановилась против облупленного пятиэтажного каменного дома на Крахмальной улице. Марта снова почувствовала неуверенность: ей захотелось поскорее выпутаться из этой истории. Но не получалось — Метеор вежливо открыл дверцу такси:

— Прошу вас, сюда…

Марте оставалось только призвать на помощь чувство юмора — единственное спасение в подобных ситуациях. Проходя вслед за Метеором через ворота и двор, она не без удивления заметила, что находится в большом гараже.

Марта и Метеор поднялись по крутой железной лестнице и, миновав цех, очутились в конторе.

— Посидите, пожалуйста, — предложил Метеор, — и подождите минутку. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Марта; ею снова овладело лёгкое беспокойство. — А где же именины? — спросила она.

— Будут, — нагло ухмыльнулся Метеор, — не всё сразу. — Он вышел из конторы и спустился по лестнице: в дальнем углу гаража стоял Вильга над поднятым капотом оливкового «гумбера». Испачканный маслом Пацюк ковырялся в моторе машины.

— Алюсь, — торопливо заговорил Метеор, — у меня к тебе серьёзное дело. Можно тебя на минутку?

— Свеча — это чепуха, — обратился Вильга к Пацюку, — а вот что делать с дроссельной заслонкой?

— Алюсь, — настаивал Метеор, — на минутку…

— Что случилось? — спросил Вильга, метнув на Метеора взгляд поблёкших глаз. — Не видишь, что я занят?

Метеор отвёл его в сторону.

— Я хочу, чтобы ты устроил обед, — он напряжённо смотрел в лицо Вильги.

— И что должно быть на обед: жареная говядина или курица в соусе? — холодно спросил Вильга. — Сию минуту или через час?

Затем он спокойно поинтересовался:

— Ты что, спятил?

— Нет, — возразил Метеор и, немного подумав, добавил: — А может, и да. Какая-то бессмысленная история. Я с ходу потратил сто пятьдесят злотых, не считая мелочи.

— На женщину, — сказал Вильга, — наверное, на женщину, раз с сожалением говоришь о деньгах. На тряпки не жалеешь, насколько я тебя знаю, а водки не пьёшь.

— Угадал! — подтвердил Метеор.

— Итак, чего ты хочешь? — спросил Вильга. — Денег у меня нет, я не займу тебе ни гроша.

— Деньги у меня есть, — взволнованно признался Метеор, — только не знаю, что с ней делать. Ну и дурак же я! Сказал ей, что повезу на именины.

— А куда привёз? — с лёгкой улыбкой спросил Вильга.

— Сюда, — задумчиво ответил Метеор.

Вильга перестал улыбаться.

— Ты что, спятил? — второй раз спросил он. — Может, хочешь, чтобы я устроил тебе именины?

— Не надо мне устраивать именины, — суетился Метеор, — но всё же как-нибудь помоги.

— Вали ты отсюда со своей девкой, — тихо, но решительно заявил Вильга. — Мне не до того. Если бы Меринос узнал, что ты сейчас вытворяешь, он бы не погладил тебя по головке. На Пружной и так неспокойно, а этот гуляка со своими приключениями…

— Алюсь, — умолял Метеор, — куда я с ней пойду? Подумай, что я ей скажу?

— Веди её к себе домой, — равнодушно предложил Вильга, — но сейчас же!

— В эту конуру? — в голосе Метеора слышалось отчаяние. — Тебе же известно, как я живу. Молодые специалисты моей профессии не получают хороших квартир при распределении, — с горечью добавил он. — Знал бы ты, чего мне стоило затащить её сюда. Что я ей скажу?

— Идём, я всё устрою, — сказал Вильга, вытирая руки чистой тряпкой.

— Помни! — воскликнул Метеор, спеша за ним. — Моя фамилия Хацяк. Директор Витольд Хацяк!

Марта с интересом рассматривала кубки, награды, эмблемы и фотографии, когда дверь распахнулась и вошёл Метеор в сопровождении какого-то пана с длинным обрюзгшим лицом. На нём был серый, безупречно чистый рабочий фартук, какие носят на работе чертёжники и лаборанты. В вырезе фартука виднелся завязанный на шее узлом шёлковый платок бордового цвета в белый горох.

— Пани Ирма… — довольно смущённо начал Метеор.

— Вильга, — щёлкнул каблуками спутник Метеора.

— Знаю, — сказала Марта, — инженер Альберт Вильга, да? Здесь сами стены говорят о вас, — она указала на увешанные стены, и ясная улыбка на мгновение осветила её лицо. Этой улыбки было достаточно, чтобы вызвать в бетонно-стальной душе Альберта Вильги непонятный отклик, — такого он не мог припомнить со времён детства.

— Мой знакомый, пан директор Хацяк, — вежливо произнёс Вильга, — пригласил вас ко мне. Входите, пожалуйста. Чем богаты…

— Благодарю, — сказала Марта, — мне очень досадно, что… — ей вдруг показался забавным этот похожий на мумию человек, напоминающий героев довоенных детективных романов.

— Открывай, — фамильярно перебил Метеор, почувствовав, что дело идёт на лад.

Вильга снял фартук и повесил его на вешалку.

— Простите меня, пани, — сказал Вильга, — но я не приготовился к такому приятному визиту.

«Откуда у него такая галантность? — удивился Метеор, — никогда не замечал за Вильгой ничего подобного. Что с ним случилось?»

— Это вы меня извините, — произнесла Марта, — а заодно и пана директора Хацяка. Мы случайно зашли, чтобы поздравить вас с днём именин, а оказывается, вы не отмечаете этот день. — Последние слова относились к Метеору и содержали горький упрёк.

— Что вы, — любезно успокоил её Вильга, — такой торжественный момент. Пожалуйста! — Он откинул красную портьеру и открыл надёжно запертую дверь, которая вела в небольшую прихожую с многочисленными вешалками из оленьих рогов. Из прихожей они прошли в просторную комнату с красивой дорогой мебелью: тёмный буфет в стиле «Шиппендаль», замечательный большой секретер розового дерева, диванчик «ампир» и тяжёлые кожаные кресла. На стенах висели великолепные полотна художников-баталистов польской школы с неизменной темой: улан на коне, принимающий кувшин из рук хорошенькой сельской девушки либо пылко осыпающий её поцелуями. Кроме картин, здесь были ещё цветные рекламы больших автомобильных фирм — «Альфа-Ромео», «Гиспано-Суиза», «Роллс-Ройс». В этой комнате без окон имелась только запертая дверь в одной из стен.

— Садитесь, пожалуйста, — обратился Вильга к Марте, извлекая из буфета поднос с напитками. — Что вам больше нравится? — галантно спросил он. — Белое вино, мятный ликёр с содовой или апельсиновый сок с каплей вермута?

— Здесь совсем не душно, хотя и нет окон, — наивно заметила Марта, с интересом разглядывая всё вокруг.

— Сумели создать микроклимат, — скупо улыбнулся Вильга. — Директор, — с неприкрытым пренебрежением обратился он к Метеору, — оставим пани на минутку. Я попрошу вас на несколько слов. Вот журналы. — Вильга указал Марте на кипу зарубежных журналов по автомобильному делу, разбросанных на секретере, — и вышел с Метеором в контору.

— В чём дело? — спросил Метеор.

— Давай деньги, — ответил Вильга. — Пацюк съездит в «Деликатесы», привезёт колбасу, сардины, фрукты, кексы, приготовим кое-какую закуску. Спиртное у меня есть.

Метеор нехотя вытащил двести злотых.

— Больше нет… — неуверенно сказал он, — подкинь что-нибудь, Алюсь, я сегодня пустой.

— Ах ты попрошайка, — холодно процедил Вильга, — давай пятьсот злотых. Ты же нафарширован деньгами до самого носа! Водки не пьёшь, ещё и бабы тебе приплачивают. А как попадётся такая, что надо выложить что-то на стол, так побираешься, паршивец?

Метеор с перекошенным лицом протянул ему триста злотых.

— Ни гроша больше, — простонал он.

— Ты! Как тебя зовут, а то я забыл?

— Хацяк, — сказал Метеор, — директор Хацяк. Может, это слишком скромная фамилия? — Он вдруг нахмурился. — Может, нужно было назваться Героевским? Альфонсом Героевским? Очень красивая фамилия. Из солидной семьи, сразу видно.

Из тонких губ Вильги вырвался звук, напоминающий скрежет ножовки, которой водят по ржавому железу. Метеор испуганно взглянул на него. Он никогда ещё не слышал такого звука. Это был всего-навсего весёлый смех, каким инженер Альберт Вильга не смеялся уже много лет.

Метеор вернулся к Марте, а Вильга спустился вниз, дал какие-то инструкции Пацюку, и тот, обтерев руки паклей, накинул плащ на голую грудь и выехал из гаража в дребезжащей «шкоде». Вильга вернулся к себе в квартиру.