Джон Смол замолчал.

-   И вы распорядились его убить, чтобы навсегда закрыть ему рот? - догадалась Ли, продолжив мысль своего отца.

-   А ты что, в данной ситуации видишь другой выход?

-   Но он же ваш брат?!

-   Так, по-твоему, мне нужно было гото­вить себе местечко в тюрьме? Да-а, именно такого мнения ты обо мне... Подлец, убив­ший своего кровного брата, и вдвойне под­лец, что не сел за решетку.

-  А что плохого вам сделал Брюс Вейн? - спросила Ли требовательным голосом.

-   Он родился моим племянником... Это­го достаточно, - с ненавистью сказал Джон Смол.

-   Мне кажется, я начинаю понимать, почему до этого времени вы позволяли ему жить, а теперь решили с ним разо­браться, - загадочно, даже скорее интри­гующе, произнесла девушка.

-   И что ты поняла?

-   Теперь Брюс Вейн стал богаче вас. Те­перь ему везет, а вам, как вы там говори­ли, поменьше? А, возможно, вы теперь вы­бываете из игры? Я правильно вас поняла?

Лицо Джона Смола стало нервно дер­гаться.

-  Это уже не имеет значения, - выдавил он из себя.

-  А что имеет?

-   Когда Брюса Вейна обвинят в том, что он замешан в связях с преступным ми­ром, от него все отвернутся! Никто не за­хочет иметь с ним дел! Его машины ни­кому не будут нужны! - почти кричал Джон Смол.

-   Так вот, должна вас огорчить, что его ни в чем, надеюсь, не обвинят. Я сделала все, чтобы этого не произошло, — с чувст­вом гордости и собственного достоинства сказала Ли. - И теперь мне на самом деле все равно, что со мной будет.

-  Ка-ак! Как ты могла?! О чем это ты? - закричал Джон Смол, вскакивая с места. - Что? Что ты сделала? Откуда узнала?..

Он быстро направился к креслу, на кото­ром сидела Ли, опираясь на свою трость.

-  А-а! Это ты уже здесь, у меня в каби­нете, рылась в моих бумагах?! Ну, и кому ты настучала? Этой Эйприл? Так ее сегодня отправят на небеса.

-   Ка-ак! - теперь возмущенно крикнула Ли. - Ты не посмеешь!

Она встала и теперь стояла перед ним, глядя ему в глаза.

-   За свои хлопоты ты еще ответишь, смею тебя уверить, - начал Джон Смол, - а также за пистолет, который мне привез полицейский, помнишь? Ты стреляла из не­го в моего охранника, а?

Девушка пришла в ужас.

-  Так ты и полицию купил? - вырвалось у нее.

-  Ну-у, не сказать, чтобы всю купил. Про­сто есть люди, которым я плачу. А за день­ги можно купить все, любого и каждого.

-  Меня ты не купишь! - бросила ему в ли­цо девушка, собираясь выйти из кабинета.

Грубым рывком, применяя силу, Джон Смол удержал Ли за руку и оттолкнул к стене.

-  Не-ет, - прошипел он, - ты без разре­шения никуда не уйдешь, слишком много ты знаешь.

Он открыл дверь и позвал охранников. Через минуту два здоровенных мужика стояли перед ним.

- Ее связать, из комнаты не выпускать, а завтра, если то, что она говорила, окажет­ся правдой, вы вывезете ее за город и, при­стрелив, закопаете где-нибудь. Видит Бог, что я изо всех сил старался сделать ее сво­ей дочерью. Но она, как птенец, выпавший из чужого гнезда.

Оставшись один в кабинете, Джон Смол сел снова за стол и, тупо уставившись в одну точ­ку, стал анализировать все, что произошло.

«Чего ей не хватало? - думал он о Ли. - Зачем она так со мной поступила? Ведь я ее отец?.. Мерзавка! Она исчезнет из моей жизни! Довольно, натерпелся я с ней! Хва­тит мне ее выходок!»

Наутро Брюс Вейн проснулся рано. Ему не терпелось поскорее пойти на работу, ведь ожидалось какое-то мероприятие, к ко­торому некто тщательно подготовился. Ему оставалось только ждать, когда оно начнет­ся и кто это сделает.

Он спустился к столу и спросил у Альф­реда:

-   Эйприл еще спит?

-   Возможно, во всяком случае из комна­ты она еще не выходила, - ответил тот, сер­вируя стол.

-  Завтрак готов? - поинтересовался хозя­ин дома.

-  Как обычно.

-  Тогда я поем и отправлюсь на работу, а ты не буди Эйприл, пусть вдоволь вы­спится, - попросил Брюс Вейн, усаживаясь за стол.

-  Как скажете, сэр.

-   Отчего сегодня с утра ты молчалив? Почему не спросишь, как у меня дела на фирме?

-   Я чувствую, что внутренне вы себя к чему-то готовите. Да и этот костюм вы все­гда надеваете только по особым случаям, - заметил Альфред, выкладывая на тарелку омлет с ветчиной.

-  Ты прав. Сегодня у меня трудный день, и мне хочется быть в должной форме.

Быстро позавтракав, Брюс Вейн вышел из дома и, сев в машину, через полчаса был уже на работе. Правда, по дороге он несколько раз останавливался, но только для того, чтобы купить несколько утрен­них газет. Да еще у цветочного магазина он притормозил на несколько минут, что­бы выбрать роскошный букет и послать его Эйприл.

Проезжая мимо ворот, он спросил у сво­его охранника:

-   Что нового? Какие-либо происшествия замечены во время моего отсутствия?

-   Нет, если не считать... Ну... - охран­ник поежился, глядя на то место, где был найден труп.

-   Благодарю, об этом я и сам знаю.

Войдя в кабинет, Брюс Вейн первым де­лом дозвонился до комиссара Гордона и пригласил его приехать к нему, чтобы со­общить кое-какие подробности.

Телефонный звонок черепашек застал его врасплох.

-  Мы были на квартире у Эйприл, - ска­зал ему Донателло. - Там все перевернуто вверх дном; такое впечатление, что про­шлось целое полчище.

-  Только не надо сравнений, - остановил его Брюс Вейн.

-   Хорошо, что Эйприл не было дома, - заметил Донателло. - А, кстати она там с вами рядом?

-  Нет, она еще в моем доме. Когда я уез­жал, она еще спала, поэтому я не знаю, чем в данную минуту занимается, - сооб­щил хозяин фирмы.

-   Тогда мы отправляемся за ней, - ска­зал Донателло. - До встречи!

Развязка приближалась с каждой мину­той, и Брюс Вейн, чувствуя это, попытался отбросить все, что сейчас было неглавным, второстепенным, чтобы зря не забивать го­лову, так как она как никогда должна быть чистой.

Открыв глаза, Эйприл страшно огорчи­лась, что так долго спала. Солнце светило столь ярко, что комната казалась необык­новенно светлой. За окном слышались пти­чьи голоса, да и вообще, утро было много­обещающим.

-   Эйприл, - позвал ее Альфред. - Здесь к вам пришли.

-   Кто? - поинтересовалась девушка, вскакивая с постели и натягивая на себя блузку.

-  Черепашки-ниндзя. У них для вас пло­хие новости.

Эйприл открыла дверь и увидела в руках у мажордома громадный букет цветов.

-   Это кому? - спросила она в растерян­ности.

-   Вам, Брюс прислал.

-   Ну-у, если мой день начинается с та­кого замечательного букета, то любые ново­сти можно спокойно пережить, даже если они плохие, - с улыбкой принимая пода­рок, сказала Эйприл.

В гостиной ее дожидались черепашки. Лица у них были перекошены, а потому де­вушка сделала вывод, что новости на самом деле были плохие.

Черепашки переглядывались, словно мол­ча решали, кому начать говорить, и каж­дый предоставлял это право другому.

Наконец, заметив, что Эйприл смотрит на них вопросительно и с нетерпением ждет, что они ей скажут, Рафаэль, запинаясь, произнес:

-  М-мы, ну-у, понимаешь... Тебя, то есть твою... Квартиру...

-   Что случилось с моей квартирой? Да скажете вы мне в конце концов?! - вырва­лось у нее.

-   Вашу квартиру сегодня ночью пере­трясли до основания, - спокойно сказал Альфред.

Девушка повернула голову в его сторону. Поскольку мажордом сказал, как уже бы­ло отмечено, это спокойно, то Эйприл не придала ничему большого значения, словно ее все не касалось. Но вот Рафаэль с над­рывом в голосе крикнул:

-  Мы их найдем! Они еще заплатят за это!

И тогда Эйприл закрыла лицо руками и заплакала.

-   Что они искали?

Настроение у всех было паршивое, а по­тому Альфред, как старший по возрасту, ре­шил исправить положение.

-   Подумаешь, - заметил он, - кто-то по­копался в ваших вещах, Эйприл... Но рас­страиваться по этому поводу не стоит, ведь все на самом деле не смертельно. Сколько еще у вас в жизни будет по-настоящему трудных минут! И если каждый раз вы бу­дете плакать, то к старости слез не останет­ся, а ваши глаза станут бесцветными, как рыбья чешуя.