«Не исчезнет камень в веках, даже если исчезнет память о делах великого, - так сказал фараон. ­Задумали мы соорудить для себя каменный дом вечности, когда взойдем в свой горизонт. И назначаем мы тебя управителем всех строительных ра­бот».

  Поцеловав подножие трона и медленно подняв­шись, Мересу обратил свое лицо к владыке и вос­кликнул: «Я иду по велению твоему».

  И отправился Мересу в путь, на котором лежал древний город Уасет. Там встретил его верховный жрец и призвал войти в храм, чтобы приветствовать гостя.

  Вошел Мересу в храм и увидел там девушку Соу. Была эта девушка такой красоты, какой еще не знал Египет. Хранила она вечные светильники в храме и с младенчества своего была посвящена бо­гам. Храм принадлежал врагам фараона, ненавист­ным жрецам. Знал это Мересу, но не мог уйти и долго стоял он в храме, следил за Coy».

  Профессор прервал чтение, чтобы сделать глоток чая. Тучи рассеялись, и в комнате стало светлее. Эйприл смотрела в окно, где за кружевным сплете­нием листьев повисла радуга. Рафаэль медленно помешивал ложечкой в чашке, в которую миссис Брэдли уже в который раз подливала чай. Мике­ланджело теребил в руках салфетку и думал о чем-­то далеком-далеком. Остальные, казалось, пребы­вали в атмосфере древнего Египта.

- А дальше? Что было дальше? - спросил Лео­нардо.

Профессор поставил чашку на блюдце и про­должал:

- «И подошел к Мересу верховный жрец и ска­зал ему: «Знаю, что есть в храме девушка, которая зажгла огнем сердце твое, как удар молнии строй­ную пальму на берегу Нила. Горит оно ярким огнем любви и не может сгореть. Волосы этой девушки как грозовая туча, как два ястреба под нею, быстры и смелы глаза ее, а губы как свежая рана на теле убитого льва. И нет твоим мыслям пути от красо­ты ee».

  В великом смущении опустил голову Мересу пе­ред верховным жрецом. Понял он, что проник жрец в сокровенную тайну его сердца, и великий страх за Соу охватил его. Знал Мересу, что посвящена эта девушка в тайны богов, что не может она поки­дать храма, что запрещена ей любовь под страхом позорной смерти, казни без погребения.

  Но когда настала ночь, вновь предстал пред лицо Мересу верховный жрец: «Не могу я разрешить взять к себе девушку из храма, - сказал жрец.­ - Но властью, данной мне небом, разрешаю тебе по­говорить с нею под покровом ночи».

  И удивились жрецы такому решению. Вошел Ме­ресу в храм, и остались жрецы и стража на пороге.

Прошла ночь. Настал день, но Мересу не выхо­дил из храма, и заволновались телохранители его. Прошло время, и верховный жрец переступил порог храма.

  А когда вышел он, увидели все слезы на лице его. Бросились друзья Мересу в храм и нашли его ле­жащим в крови на каменном полу, и рядом была Соу - убийца его.

  Не настал еще час заката, когда, оповещенный о страшном горе, прибыл на стремительной боевой колеснице фараон. И поведал верховный жрец историю любви и гибели друга его. И добавил, что никто не знает, за что убила девушка гостя своего, ибо молчит она.

  А Соу стояла над убитым ею, молча кусала губы и не могла отвести глаз от горячей раны на шее, чуть выше ключицы. И наклонился повелитель над другом, который готов был отойти в вечную жизнь, в царство Осириса. В последнюю минуту земной жизни дало небо сознание Мересу, и сказал он ве­ликому: - «Отомсти... убийце, друг и повелитель мой.. Coy...», - и не хватило дыхания в груди Ме­ресу для последних слов и отошел он в вечность, чтобы соединиться с Солнцем.

  Тогда повелел фараон связать Соу кожаными ремнями, и заковать цепями медными, и надеть на ее ноги оковы и четыре кольца.

  Но не успели выполнить повеление великого. С криком рванулась Соу к высокому балкону хра­ма и, бросившись вниз, разбилась о камни.

  Построили для Мересу каменную гробницу по­среди гробниц фараонов. Каменщики, которые ее строили, разметили основание, начальники живо­писцев ее расписали. Все вещи, которые ставят в склеп, были поставлены.

  Были назначены для Мересу заупокойные жрецы и сделан для него погребальный сад, поля в нем, как это делают для фараонов. Его статуя была обложена золотом и саркофаг в образе лежащего льва тоже. Все исполнено по желанию Эхнатона. Закончено от начала до конца, как было повелено».

-   Почему же девушка убила его? - спросил Ми­келанджело.

-   А я не уверена, что девушка могла сделать такое, - возразила Эйприл. - Ведь то, что сказал Мересу перед смертью, можно понимать по-дру­гому.

-   А как еще? - поинтересовался Рафаэль.

-   Он сказал, чтобы за его смерть отомстили, возможно, что после он обратился к Соу, намере­ваясь сказать и ей что-нибудь. Но успел сказать только имя, и все поняли, будто это сделала она.

-   А вы как думаете, профессор? - обратился Донателло.

-   Затрудняюсь что-либо сказать. Видите ли, ис­тория - вещь таинственная. Даже когда у нас есть точные факты и доказательства, не исключена доля сомнения.

-   И все же, ваша версия? - не унимался До­нателло.

-   Не знаю, но мне кажется, мы имеем дело с не­кой тайной династии.

-   Профессор, не кажется ли вам, что пора нам принять логическое решение, ведь сегодня так мно­го вопросов осталось без ответов, - подытожил Леонардо.

-   Мы давно поняли, что захватывающая исто­рия, услышанная нами сегодня, не что иное, как приглашение последовать с вами в Египет, и во всем разобраться на месте, - Эйприл закрыла блокнот и встала с кресла. - Если это так, я готова.

-   Мы готовы тоже, - в один голос отозвались черепашки.

-   Что ж, раз так, я рад! Именно это я и хотел от вас услышать.

  Уже стемнело, когда наши герои покинули дом профессора Брэдли. Они решили сразу же начать подготовку к путешествию.

Глава 6. Дома

  А дома черепашек ждал сюрприз - Роби приго­товил пиццу, которую так любили юные друзья. Лишь только они переступили порог дома, как аппетитный запах заставил их на время забыть о Египте.

-   Роби, ты чудо-повар, я даже не ожидал,­ - воскликнул Донателло и забросил в рот ароматный кусок пиццы.

-   Согласен, - поддержал Леонардо.

-   Микеланджело, ты так проголодался, что глотаешь почти не пережевывая, а это вредно для здо­ровья, - c улыбкой заметил Рафаэль.

-   Ну вот, уже поперхнулся, надо же, - сказал Донателло.

-   Это от ваших слов, - откашлялся Микелан­джело и недобро посмотрел на Рафаэля.

  Черепашки засмеялись.

-   Это отлично, что у нас теперь есть Роби, и как только тебе, Леонардо, пришла в голову такая идея: завести робота, - обратился Рафаэль.

-   Ты добавь, - который так вкусно готовит,­ - сделав знак рукой, сказал Микеланджело.

-   Надеюсь, мы попробуем еще и не такое, - об­надежил друзей Леонардо.

-   Это здорово, когда тебя ждут, - вздохнул Ра­фаэль, - потому что всегда очень грустно возвращаться в пустой дом.

-   Не грусти, Рафаэль, подумай о том, что нас ждет впереди. У меня голова раскалывается от информации, которую я получил у профессора, - ­устало произнес Микеланджело.

-   Да, после такой лекции и у компьютера вся его система пришла бы в негодность, - позевывая, подхватил Леонардо.

-   Рафаэль, как насчет сна, кажется, кто-то сегодня ночью плохо выспался, или я не прав, - не без иронии спросил Микеланджело.

-   Успокойся, - одернул Донателло. - Рафа­эль, не обращай внимания, лучше включи телевизор.

-   Не-ет, - протянул Леонардо, - я иду спать, а то чувствую, что голова моя разорвется, как бомба. Микеланджело, ты идешь?

-   Да, пожалуй.

  На экране телевизора показалась Эйприл, она работала в прямом эфире.

-   И как ее на все хватает? - с восхищением спросил Рафаэль. - Ведь она такая хрупкая, а всегда в центре серьезных событий.

-   Она хочет жить интересно, что ж, это ей уда­ется. Вот и с профессором нас познакомила, кото­рый прожил скорее не в реальности, а в мечте, в поисках древностей.

-   Да-а. А что ты обо всем этом думаешь?