— Довоевались… — снова прозвучал голос с верхних нар. — Россию задумали поставить на колени перед германцем, а она твердым орешком оказалась. Какой же я дурак, что верил всему и пошел за ними!
— Не распускай нюни, Скептик. Мы все здесь на перепутье и все еще на что-то надеемся, — одернул его смуглый, с продолговатым лицом Сердцеед, единственный, кто не имел бороды, но носил усики под Гитлера.
Сов. секретно Из архива УКГБ по Орловской области:[2]
Скептик — Лапонов Евлампий Онуфриевич, 1917 года рождения. Русский. Из семьи кулака. Беспартийный. По профессии — печник, трубочист. Оставшись на территории, временно оккупированной фашистскими войсками, добровольно пошел к ним в услужение. Являлся начальником сельского полицейского участка. Служил в дивизии СС, дослужился до звания штурмман. Участвовал в карательных операциях против советских патриотов.
Из показаний Каверина 3. В.:
Вопрос: Что вам известно о деятельности Лапонова в годы войны?
Ответ: Лапонов Е. О., будучи карателем, жестоко относился к жителям партизанской зоны. Во время налетов на селения мародерничал, участвовал в сожжении сел и деревень Орловской области. На моих глазах в селе Грачевка застрелил вдову погибшего в боях с немецкими захватчиками советского офицера и ее малолетнего сына.
— Какой я тебе хам? Себя человеком голубой крови и белой кости считаешь? Все остальные для тебя — хамы, быдло?
— Позвольте, ничего подобного я не говорил. Господа, подтвердите же…
— Не сказал, так подумал. Я тебя, Сердцеед, насквозь вижу, лысого дьявола! Тебе только за бабами волочиться! На уме одно: селедка, водка да молодка.
— Мелете черт знает что! — возмутился бандит. — Как бы тяжко на душе ни было, человек должен жить надеждой. Даже в нашем с вами положении. — Он по привычке потрогал усики, будто проверяя, на месте ли они.
— Понадеялся… А теперь разуверился я и в Сталине, и в Гитлере. Не верю и Краковскому.
— Тогда позвольте узнать: во что же вы верите, господин Скептик?
— Во что? — Тот привстал на локтях, и теперь можно было увидеть его заросшее рыжей щетиной лицо, бесцветные глаза, мясистый нос. — Во всеобщее грехопадение верю. В то, что на каждого из нас непременно обрушится Божья кара. Вот увидишь, это произойдет! Хоть ты и Сердцеед, а Господь тебя тоже накажет. И поделом!
Из архива Берлинского гестапо на «Сердцееда»:
«…Попандопуло Дионис, 1896 года рождения. Грек. В царской России закончил Кадетское училище. Подполковник Белой Армии. После бегства из России в двадцатых годах — один из руководителей Берлинской секции Союза Российских офицеров — РОВС. Во время войны Германии с Советским Союзом командовал одной из бригад дивизии СС „Мертвая голова“, имел звание унтершарфюрера СС. Был комендантом лагеря для русских военнопленных. По линии Восточного министерства осуществлял вербовку и заброску агентуры в тыл Советских войск на территории Прибалтики и Белоруссии. Служил в личной канцелярии генерала Власова. За особые заслуги удостоен многих наград Германского государства».
Из показаний свидетеля Глаголева А. Б.:
Вопрос: Вы знали Попандопуло Диониса?
Ответ: Лично знаком не был с ним, но знал. Попандопуло являлся комендантом лагеря для советских военнопленных, когда я там находился.
Вопрос: Что вам известно о нем, как о коменданте лагеря?
Ответ: Что известно… Мне тяжело вспоминать об этом. Скажу только: из двух сотен человек, находившихся в нашем блоке, хорошо, если двадцать уцелело. Остальные были либо замордованы охраной и затравлены собаками до смерти, либо заморены голодом и рабским трудом на лесоповале и торфоразработках. Да и расстрел на месте был в лагере обычным явлением. За неповиновение по недомоганию, за отказ от работы, за попытку к бегству. Комендант лично расстреливал тоже. Погибших по приказу Попандопуло грузили навалом в грузовики, отвозили и сбрасывали в ров, вырытый за территорией лагеря. А таких блоков, как мой, в лагере были десятки. Многих тысяч наших людей там сгноили, убили…
— Зря затеваете перепалку, господа, — одернул спорщиков Адвокат, скривив рот на одутловатом лице и по привычке сильно чмокнув. — Все под одним небом ходим. А коли так, не самоедством следует заниматься, а молить Господа Бога смилостивиться над нами. Ибо сказано: «Никто не может поклоняться двум Богам!»
— Вот и я говорю о том же, — продолжал стоять на своем Скептик.
Из документов Службы безопасности и СД на «Адвоката»:
Начальнику полиции безопасности и СД в Киеве
Касается: Львова Льва Львовича, 1915 г. р., ур. Львова, проживающего в Киеве, ул. Короленко, 8–12.
…Львов — журналист-правовед, отделом пропаганды использовался в качестве цензора украинской прессы. Выступает за безоговорочное признание германского господства на Украине, т. к. придерживается мнения, что Украина не способна к самостоятельной политической жизни. Свои убеждения подтвердил не раз, за что здешние шовинисты грозят ему местью и смертью.
Львов оказал в разных случаях СД важные услуги. В частности, доносил о политических интригах в среде западноукраинских эмигрантов и помог тем самым ликвидации нами враждебной немцам украинской националистической группы.
Родители его репрессированы большевиками. Сам он человек набожный, надежный, умный и прилежный в делах. Любит деньги. По мнению одного из агентов, из-за личных выгод способен служить каждому, кто заплатит больше.
Львов высказывает желание уехать от возмездия в Германию. Полагаю, что ему следует помочь в этом. Там его можно было бы использовать по линии Министерства пропаганды, в частности, на радиостанции «Антикоминтерн», а также среди остарбайтер по линии Главного управления безопасности.
В разговор вступил вечно чем-то недовольный Прокурор.
— Грехопадение, милосердие… Бросьте вы эти высокие материи! Жить-то осталось, быть может, час-другой. Ровно столько, сколько отпустит нам этот большевик Буслаев, заложниками которого мы оказались. Тут и Господь бессилен, — произнес он голосом недоноска и добавил: — Прорываться на Запад надо, господа, уходить из этих мест, пока не поздно.
Из протокола допроса Лисицина С. Я. в отношении Прокурора:
Вопрос: Вы служили в РОА?
Ответ: Да. Я был там писарем в канцелярии генерала Власова.
Вопрос: В таком случае, должны были знать и Грачева. Что вам известно о нем?
Ответ: Признаю, я был знаком с ним. Грачев Федот Васильевич. С его слов, родился в Калуге в 1920 году. Окончил Военно-юридическую академию. В плен к немцам попал под Смоленском, будучи контуженым. В Русской Освободительной Армии генерала Власова служил в Юридическом отделе. Имел чин майора. Лично я был свидетелем, когда он расстреливал перед строем солдат трех рядовых власовцев. И только за то, что они проявляли антигитлеровские настроения. В разговоре со мной Грачев уверял, что подобная расправа с неверными, подобное зрелище лишь закаляют молодежь, а не только устрашают. Власов — наш боевой командир. Гитлер — наше знамя.
— Может быть, сменим пластинку, друзья? — сказал Сердцеед. — Поговорим лучше о любви. Тогда и Буслаев не будет страшен.
Это вызвало оживление присутствующих, переходящее в ржание.
— Нашли тоже время вести праздный разговор. Лучше прислушаемся к тому, что сказал господин Прокурор, — возразил Адвокат.
«Боже, как же надоела мне эта болтовня!» — подумала Баронесса и углубилась в чтение дневника, который все эти годы являлся единственным ее собеседником и другом, которому она могла доверить сокровенное. То, что не могла сказать прямой речью, писала иносказательно.
2
Характеристики на бандитов были добыты Буслаевым после окончания войны.