Однако «Эмден», отделившийся от эскадры, развернул активные действия в Индийском океане. В ходе своих операций рейдер захватил 23 парохода, 28 октября 1914 года, при набеге на порт Пинанг, потопил русский легкий крейсер «Жемчуг» и французский миноносец «Муске», позднее уничтожил нефтяные склады в индийском порту Мадрас. При набеге на Кокосовые острова «Эмден» был перехвачен и 9 ноября 1914 года потоплен австралийским крейсером «Сидней»

Корабли Сушона едва не были уничтожены англичанами в первый день войны, но после отчаянных усилий сумели ускользнуть в Дарданеллы и перейти под турецкий флаг. Этот факт получил в дальнейшем стратегическое и даже геополитическое значение, но реальное влияние «Гебена» и «Бреслау» на конкретную обстановку лета 1914 года исчерпывается рейдом на порты Северной Африки[511]. (Этой набеговой операцией переброска французского колониального корпуса была задержана на несколько дней.)

«Кенигсберг», единственный немецкий крейсер в Восточной Африке, пытался вести борьбу с вражеским судоходством, уничтожив одно судно. Из-за недостатка угля и износа механизмов укрылся на секретной якорной стоянке в устье реки Руфиджи. 19–20 сентября совершил единственный выход с этой стоянки для набега на остров Занзибар, где потопил старый английский крейсер «Пегас». Блокирован в дельте реки с 30 октября 1914 года английскими крейсерами, и уничтожен артиллерийским огнем мониторов 11 июля 1915 года.

«Карлсруэ» находился в момент объявления войны у берегов острова Куба. С началом боевых действий крейсер повел борьбу против английского судоходства у берегов Венесуэлы, Гвианы и Бразилии. В ходе этих операций, продолжавшихся с 10 августа по 4 ноября 1914 года, он захватил 17 пароходов. 4 ноября крейсер погиб в результате внутреннего взрыва, точные причины которого установить не удалось.

Крейсер «Дрезден» с началом войны ушел из Карибского моря на юг. Целью похода было соединение с эскадрой адмирала Шпее в Тихом океане. Присоединившись к эскадре, участвовал в боях у Коронеля и Фолклендов. После уничтожения эскадры скрывался у побережья Чили, но 14 марта был обнаружен и потоплен английскими крейсерами. Войны с судоходством не вел.

Реальная борьба с английской торговлей прекратилась еще до ноября 1914 года. С уничтожением эскадры Шпее исчезла и потенциальная опасность для морских сообщений Антанты. В результате действий двух из десяти регулярных германских крейсеров союзники лишились на океанских сообщениях 41 судна за 4 месяца: прямой ущерб, нанесенный крейсерами, составил приблизительно 0,66 процента стоимости плававших в это время судов с грузами. Труднее учесть косвенный ущерб от нарушения регулярности рейсов, повышения страховых взносов и общей нервозности в приморских районах, но, насколько можно судить, он также был невелик. (Правда, в Индийском океане союзникам пришлось перейти к системе конвоев для воинских перевозок, что несколько замедлило прибытие колониальных дивизий в Европу.)

Потери боевых кораблей Антанты в борьбе с рейдерами составили два броненосных крейсера, два леших крейсера и миноносец. Германией были потеряны, не считая малых кораблей, два броненосных и шесть легких крейсеров. «Размен» оказался не в пользу немцев, потерявших больше ценных кораблей, нежели союзники.

Среди причин недостаточной эффективности океанской войны можно назвать слабую подготовку к такой войне. Определенного плана компании не было, и командиры организовывали свои операции самостоятельно, в соответствии со собственным опытом и темпераментом. Циндао было единственной настоящей военно-морской базой вне Германии, остальные колониальные порты представляли собой необорудованные стоянки без достаточных запасов угля, запасных частей и боеприпасов, без какой либо организованной береговой обороны. Такого эффективного оружия, как мины, на дальних базах не было вообще. Секретные стоянки были быстро обнаружены и разгромлены. Вспомогательные угольщики имелись, но для доставки на эскадру Шпее дополнительного боекомплекта и ремонтных материалов из Циндао мер принято не было. Сделать это было вполне реально: «Эмден», например, без всяких помех со стороны противника привел с собой из этой базы вспомогательный крейсер и угольщик.

1. Возможности

Между тем германский флот образца 1914 года мог оказать заметное влияние на развитие событий на европейских ТВД. План Шлиффена подразумевал рассчитанный риск: очень многое (Эльзас — Лотарингия, Восточная Пруссия, австро-венгерский союзник) жертвовалось ради достижения главной цели — сокрушения Франции при сохранении равновесия на востоке. Шлиффен полагал, что в рамках стратегии, рассчитанной на быструю и окончательную победу, никакие потери не могут считаться чрезмерными. И если флот 1905 года, по-видимому, нельзя было даже принимать в расчет, то к началу войны германские военно-морские силы уже могли справиться с рядом важных для развития операций на суше оперативных задач.

Прежде всего, флот мог оказать давление на английские коммуникации. Надо заметить, что англичане отправили экспедиционный корпус во Францию исходя из политических соображений. Жертвовать собой ради спасения союзника они не собирались, и не случайно после первого же серьезного поражения (Монс) Френч поставил вопрос об эвакуации английских войск на территорию метрополии. В этих условиях активные действия германского флота могли поколебать уверенность правительства Его Величества в безопасности собственной территории. Разумеется, нельзя утверждать, что правительство Асквита с неизбежностью пошло бы на предательство союзника, но такая возможность существовала, тем более что к противникам оказания военной помощи Франции относился, например, такой влиятельный человек, как Дж. Фишер.

Наступление против английских коммуникаций подразумевало широкомасштабные операции как в океане, так и в прилегающих к Англии водах. Такая стратегия была чревата генеральным сражением линейных флотов. Риск был огромен, но отказ от подобных действий оставлял флот вообще ненужным[512].

В океане следовало вести войну силами крейсерской эскадры в Индийском океане, а не пытаться «протащить» ее в Германию вокруг мыса Горн. Возвратиться на родину эскадра могла не ранее декабря, а к этому времени все уже было бы решено в пользу той или другой стороны[513]. В западной же части Индийского океана проходила одна из наиболее оживленных английских судоходных трасс, по которой перебрасывались индийские и австрало — новозеландские войска. Угроза этой трассе, как показывает опыт, вынудила бы англичан задействовать для ее охраны несоразмерно большие силы из состава Гранд Флита.

Обычно ссылаются на нехватку угля, но, во-первых, для трансокеанского перехода пустынными трассами было нужно больше угля, чем для классических рейдерских операций, и во-вторых, сложность этой проблемы несколько преувеличена: активно действовавшие крейсера обеспечивали себя углем с избытком. Броненосные крейсера вполне могли бы заняться охраной угольщиков и прикрытием погрузок на легкие крейсера.

(Здесь уместно напомнить русскую схему действий для крейсерских соединений в случае англо-русской войны. Она предусматривала формирование соединений из броненосного и бронепалубного крейсера с приданными вспомогательными крейсерами и транспортами — «снабженцами». Такая оперативная группа могла позволить себе не только охоту на безоружных «купцов», но и нападение на отдаленные порты противника с высадкой в них десантов.) В конце концов эскадру Шпее, по видимому, уничтожили бы, но по опыту «Эмдена» и «Карлсруэ» можно сказать, что это произошло бы далеко не сразу. А в условиях «темповой игры» Шлиффена факт уничтожения эскадры, скажем через 1–2 месяца, уже не спасал положения. Политические последствия результатов интенсивной войны на коммуникациях для Среднего Востока и Индии определить трудно, но они могли быть значительны.