Поход Олега увенчался полным успехом. Греки согласились на потребованные Олегом условия мира, уплатили по 12 гривен на ладью и заключили предварительный, а впоследствии окончательный мирный договор, по которому русы приобрели существенные права в греческих областях. В знак победы щит Олега был прибит к вратам Царьграда. Увы, у него не нашлось последователей!..
Из преданий об Олеге видно, что он являлся не столько храбрым воином, сколько мудрым, искусным и хитрым, «Вещим». Он же первым стал объединять племена. Под его знаменем племена впервые познают мощь своего единства и соединенными силами участвуют в походе.
Игорь (912–945) предпринял два похода в Византию, не имевшие по своим последствиям никакого значения.
Походы Святослава. Сын Игоря Святослав первые десять лет своего княжения в Киеве ведет — при тогдашнем уровне развития воинского искусства и связи — победоносные войны с народами на Дону, Кубани и Каспии! Летопись за 964 г. гласит: «Когда князь вырос и возмужал, он начал вокруг себя собирать много храбрых воев, ибо и сам был храбр и быстр, как пардус (леопард), и потому много воевал. Котлов за собою не возил, мясо в походе не варил, но, тонко изрезав конину или зверину, испекал на углях и ел. Шатров у него не было, ложась спать, клал под себя потник, положив седло под голову. Таковы были и вои его».
В 967 г. греческий император Никифор Фока, в ожидании войны с болгарами вследствие отказа платить им дань, отправил патриция Калокира в Киев к Святославу (с 26 пудами золота в дар) склонить его на набеги на Болгарию. Отважный Святослав охотно согласился, убежденный ловким Калокиром, мечтавшим с помощью храбрых русов занять шаткий престол.
На клич в поход, обещавший много добычи, золота и плененных девиц, охотно стекалась молодежь под стяги Святослава. Посадив на ладьи около 10 тысяч человек, Святослав в 967 г. двинулся в Болгарию Черным морем и Дунаем. Болгары численностью в 30 тысяч пытались сопротивляться, но русы, сомкнув щиты и обнажив мечи, нанесли им поражение. Болгары отступили к Доростолу, но были и там побеждены.
Вскоре вся страна, а также Македония и Фракия до Филиппополя подпали под власть Святослава. Тогда Фока, поняв, какого опасного союзника он пригласил, и узнав о замыслах Калокира, стал готовиться к войне: принял меры по обороне Царьграда, загородил цепью вход в Золотой Рог и отправил посольство к болгарам под видом переговоров о брачном союзе между лицами царственных домов, но на самом деле — с целью спровоцировать возмущение болгар. Печенеги, вероятно, подкупленные Никифором, напали на Киев. Это заставило Святослава поспешить домой. Здесь, усилив свою дружину воями, он прогнал печенегов. Но когда его стали упрашивать остаться в Киеве, он отвечал: «Не любо мне жить в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае (вероятно, нынешний Рущук); там — среда земли моей, туда сходится все хорошее: от греков — паволоки, золото, вино и различные овощи, из Чехии — серебро, из Угрии — кони, из Руси — скора (меха) и воск». Вскоре после смерти матери своей, св. Ольги, Святослав опять отправился в Болгарию, и снова началась борьба, придавшая героический образ князю и заставившая потомство забыть весь вред его болгарских походов.
Святослав предпринимает набеги к югу от Балкан и в 970 г., овладев Филиппополем, подступает к Адрианополю.
Между тем Никифор был убит знаменитым полководцем Иоанном Цимисхием, который, вступив на престол, старался переговорами склонить Святослава возвратить завоеванные области, иначе грозил войной. На это Святослав отвечал: «Да не трудится император путешествовать в нашу землю: мы скоро поставим шатры свои перед византийскими воротами, обнесем город крепким валом и, если он решится выступить на подвиг, мы храбро его встретим». При этом Святослав советовал Цимисхию удалиться в Малую Азию.
Война разгорелась, и Святослав понес вскоре поражение под Адрианополем, причем, имея громадные потери, отступил к Дунаю.
Войска греков из Адрианополя пришлось отозвать в Малую Азию и направить против восставшего Варды Фоки, брата убитого Никифора. Положение Цимисхия стало крайне затруднительным, и надо было предпринять решительные действия для обуздания завоевательских нападок русов. Но для этого требовались значительные приготовления, окончить которые нельзя было ранее весны следующего года; да к тому же в наступившее зимнее время переход через Гемский хребет (Балканы) считался невозможным. Ввиду этого Цимисхий снова завел переговоры со Святославом, послал ему дорогие подарки, обещая прислать дары и весной, и, по всем вероятиям, дело закончилось заключением предварительного договора о мире. Этим и объясняется, что Святослав не занял горные проходы (клиссуры) через Балканы.
Весной 971 г. Цимисхий, пользуясь распыленностью войска Святослава по всей Болгарии и его уверенностью в мире, неожиданно выслал из Суды флот из 300 судов с приказанием войти в Дунай, а сам с войсками двинулся к Адрианополю. Здесь император был обрадован известием, что горные проходы не заняты русами, вследствие чего Цимисхий с 2 тысячами конных латников во главе, имея сзади 15 тысяч пехоты и 13 тысяч конницы, а всего 30 тысяч, беспрепятственно прошел страшные клиссуры и 12 апреля совершенно неожиданно для русов подошел к Преславе, занятой воеводой Святослава Сфенкелом. На другой день Цимисхий, построив густые фаланги, двинулся к городу, перед которым его ожидали на открытом месте русы. Завязался упорный бой, но русы, не имея конницы, не могли устоять против греческих всадников, и, когда те охватили их левое крыло, они вынуждены были отступить в город.
14 апреля прибыли к Цимисхию остальные войска с камнеметными и стенобитными машинами. Торопясь взять Преславу до прибытия на выручку Святослава, греки, без труда разбив деревянные стены, пошли на приступ и после отчаянного боя овладели городом. Сфенкел отступил за стены царского дворца, откуда продолжал обороняться, пока Цимисхий не приказал зажечь дворец. Выгнанные пламенем из дворца, русы отчаянно отбивались и почти все были истреблены, только самому Сфенкелу с несколькими воинами удалось пробиться к Святославу в Доростол.
В Преславе греками был взят в плен болгарский царь Борис, которого Цимисхий отпустил на свободу, даже заключив с ним союз.
В это время усилия Святослава стянуть войска к Доростолу не могли увенчаться успехом, если принять во внимание, с одной стороны, неожиданность для него развязывания войны, а с другой — быстроту действий Цимисхия: уже через 10 дней Святослав был настигнут греками под Доростолом. Этим и объясняется, почему Святослав, всегда первым нападавший на врага, даже не выступил навстречу Цимисхию. Это было теперь даже благоразумно, так как с наличными силами и без конницы он легко мог быть окружен и отрезан от Доростола превосходной многочисленной греческой конницей. Между тем в Доростоле находились все его ладьи, а Дунай был для него единственным путем отступления.
23 апреля произошел передовой бой у Доростола, а 24-го Цимисхий был атакован за стенами города.
25 апреля Цимисхий попытался, но неудачно, овладеть городом приступом. Вечером же русы снова предприняли масштабную вылазку, причем, по летописным источникам византийцев, они в первый раз попробовали действовать в конном строю, но, имея дурных коней, набранных в крепости и не привыкших к бою, были опрокинуты греческой конницей. В тот же день подошел греческий флот и расположился на Дунае против города, вследствие чего русы были окончательно обложены и не смели более выходить на своих ладьях, боясь греческого огня. Для безопасности Святослав приказал вытащить лодки из воды и поставить их на берегу.
26-го числа русы опять сделали вылазку, но уже всеми силами. С длинными, в человеческий рост, щитами, покрытые кольчугой и броней, русы, выйдя в сумерки из крепости и соблюдая полную тишину, подошли к стану противника и неожиданно напали на греков. Бой длился с переменным успехом до полудня следующего дня, но после того, как был убит Сфенкел, доблестный защитник Преславы, русы отступили.