09.19. Погрузились на рабочую глубину и дали полный ход. Легли на последний курс нашего маршрута — к берегам Соединенных Штатов.

Вторник, 3 мая 1960 года. Идем в Соединенные Штаты. Расчетное время прибытия в Нью-Лондон 08.00 11 мая, на 85-й день после выхода в море.

08.24. Гидролокационный контакт с торговым судном, направляющимся на север. Мы могли бы потратить время на дальнейшее наблюдение за обнаруженным судном, но решили отказаться от этого, чтобы прибыть скорее домой. Кроме того, ни у кого из нас нет времени заниматься этой практикой, так как все заняты составлением отчета.

Пятница, 6 мая 1960 года. 19.00. В кают-компании развернулась оживленная дискуссия по поводу высказанного кем-то мнения, что в течение нескольких последних дней понизилось моральное состояние экипажа. Все согласились с этим мнением и выдвинули следующие объяснения такого положения. Наиболее очевидная причина — мы заканчиваем переход. Мы обошли вокруг света под водой, но, чтобы попасть домой, пройти надо еще немало. Моральный дух был весьма высок, пока мы не дошли до скалы Сент-Пол, которая была нашей целью. Но хотя мы и достигли цели, наш переход не закончился, оставалось покрыть еще 6000 миль. Кроме того, вертолеты доставили нам из Роты лишь часть почты, во всяком случае не столько, сколько мы ожидали, поэтому многие не получили от своих близких ни одного письма. Наконец, последняя причина, относящаяся главным образом к офицерам, — работа над разделами отчета о походе, подготовка заведовании к ремонту и пересмотр некоторых корабельных инструкций и наставлений на основе накопленного в походе опыта — все это представляло собой чрезвычайно большую нагрузку. Поход был трудным; отличное настроение, с которым каждый из нас начинал поход, в течение 80 дней понемногу понижалось.

Примерно в это время разговор коснулся тех удовольствий, от которых мы давно уже отказались. Кто-то с досадой заметил:

— Вот сейчас время обеда. Эх, выпить бы стаканчик мартини!

Это была как раз та тема, на которую я в течение нескольких минут пытался перевести разговор. По моему тайному знаку в кают-компании появился вестовой с подносом, на котором стояло двенадцать фужеров, наполненных янтарным напитком с зеленой маслиной на дне, проткнутой соломинкой. Это произвело на всех магическое воздействие. Мы все почувствовали запах вермута. Моя затея не была разоблачена до тех пор, пока кто-то не выдержал и не выпил свой фужер холодной, искусно подкрашенной… воды!

Только что поднявшееся у офицеров настроение снова как будто упало. Я так и не понял как следует, была ли моя шутка уместной или нет.

Из вахтенного журнала:

Воскресенье, 8 мая 1960 года. Сегодня последнее воскресенье, которое мы проводим на переходе вокруг света, и, как подсказывает опыт, последнее воскресенье, которое все члены экипажа проводят вместе. Как только мы прибудем в базу, произойдет множество изменений, перемещений: некоторые уволятся, и, конечно, на «Тритон» придут новички.

Понедельник, 9 мая 1960 года. Мы быстро приближаемся к мысу Делавэр, где завтра с рассветом нас встретят вертолеты.

Завтра же мы проведем церемонию вручения шести членам экипажа серебряной эмблемы подводника «Дельфин», означающей, что они признаны квалифицированными подводниками. Им, конечно, пришлось для этого поработать в течение многих неурочных часов и сдать экзамены своим товарищам по плаванию. Получить звание квалифицированного подводника нелегко, и мы не дадим его тому, кто его не заслуживает.

Мы намеревались провести эту церемонию по прибытии в Нью-Лондон, но потом решили, что там у нас будет слишком много дел.

Проходя по Темзе на пути к пирсу в Нью-Лон-доне, мы выстроим экипаж на верхней палубе в соответствии с издавна установившейся традицией. Тянущаяся от носа до кормы шеренга моряков будет одета в объявленную в базе форму одежды. Мы гордимся своим кораблем и хотим, чтобы он выглядел наилучшим образом, несмотря на то что за время трехмесячного плавания краска поблекла и появилось множество царапин.

Вторник, 10 мая 1960 года. 04.30. Всплыли после пребывания в подводном положении в течение 83 суток и 10 часов, пройдя за это время 36014 миль.

До точки рандеву идти еще несколько часов, но, поскольку мы подходим к мелководью у восточного берега Соединенных Штатов, где, не имея эхолота, «Тритон» не может идти в подводном положении, пришлось всплыть.

Длительный исторический переход вокруг света под водой закончился.

Вертолет, снявший меня с «Тритона», приземлился на аккуратно подстриженной зеленой лужайке в десятке метров от южного входа в Белый дом.

После шумной и веселой встречи с президентом Эйзенхауэром и представителями прессы я отправился в Пентагон для доклада министру ВМС. В машине впервые после длительного перерыва я увидел свежую газету. Ее страницы были заполнены кричащими заголовками и сообщениями об американском высотном разведывательном самолете У-2, сбитом над территорией Советского Союза. Озабоченно просматривая газету, я сразу же вспомнил только что состоявшийся короткий разговор с секретарем Белого дома по вопросам печати Хэгерти, который спросил меня:

— Вы слышали что-нибудь об У-два?

— Нет, — ответил я с удивлением. — А что это, новая немецкая подводная лодка?

На лице Хэгерти появилась кривая улыбка:

— Ничего. Скоро вы все узнаете. Слава богу, что вы-то хоть вернулись вовремя.

Сами по себе эти слова для меня ничего не значили, если бы в дополнение к ним я не услышал от одного человека, что из всех мероприятий, которые намечалось провести накануне встречи глав правительств, кругосветное плавание «Тритона» — единственное выполненное мероприятие.

Вот почему плавание «Тритона» было секретным! А я и не знал, что наряду с походом «Тритона» проводились и другие мероприятия. Впрочем, это и не удивительно: перед такой важной встречей, естественно, нужно было запастись не одним козырем.