Табу на курение

Из вахтенного журнала:

16.30. Вошли в Индийский океан. Следующая остановка — мыс Доброй Надежды.

Среда, 6 апреля 1960 года. Сегодня у нас хорошая новость. Используя различные заменители и специально сконструированные самодельные инструменты и приспособления, наши электрики под руководством Хардмэна отремонтировали мотор воздушного компрессора. Эта кропотливая работа фактически превратилась в длинные практические занятия с электриками. Только на удаление сгоревшей обмотки якоря мотора и на чистку статора ушло более недели. Первое же испытание мотора после сборки показало, что он работает прекрасно.

В течение последних нескольких недель острота положения, порожденного отсутствием исправно действующего эхолота, несколько ослабла благодаря прекрасной работе активной гидролокационной аппаратуры. Поэтому мы легко примирились с полной неудачей наших попыток создать самодельный вибратор эхолота:

23.39. Пока производилась предыдущая запись, возникли новые причины для волнений и переживаний: мне доложили, что вышел из строя активный гидролокатор; неисправность еще не обнаружена. Этого доклада я опасался больше всего. Нам еще предстоит пройти тысячи миль по районам с малоисследованными глубинами. При отсутствии эхолота исправно действующий гидролокатор приобретает первостепенное значение.

Четверг, 7 апреля 1960 года. 00.50. Тщательный осмотр гидролокатора показал, что в нем оказалась неисправной одна из электронных ламп. После замены лампы аппаратура работает по-прежнему очень хорошо, поэтому Адамс, Балмер и я снова в хорошем настроении. Балмер, официально принявший на себя обязанности штурмана корабля, сразу после того как мы вышли из пролива Ломбок, шутя обвинял своего наставника в преднамеренной порче гидролокатора именно после того, как Балмер стал штурманом. Адамс, хитро улыбаясь, подтвердил, что, конечно, сделал это нарочно.

Воскресенье, 10 апреля 1960 года. 00.00. Тщательно провентилировали помещения корабля. Одна из задач похода состоит в том, чтобы провести испытания корабля в герметичном положении, то есть сделать наблюдения некоторых явлений при определенных регулируемых условиях. Время пребывания «Тритона» в герметичном положении не достигнет того количества часов, которые провел в таком положении «Сивулф» в 1958 году, главным образом из-за связанного с этим большого расхода кислорода; да в этом и нет особой необходимости, если иметь в виду характер испытаний, которые должны быть проведены на «Тритоне». Поскольку наш корабль совершенно новый, такое испытание нужно было провести просто для того, чтобы отработать технические приемы и определить лимитирующие факторы.

До настоящего момента, за исключением коротких периодов времени, в которые мы испытывали приборы, мы обычно каждый вечер всплывали на перископную глубину и примерно в течение часа вентилировали помещения лодки, чтобы люди могли дышать свежим морским воздухом. Сто восемьдесят три человека на борту «Тритона» дышали и постепенно поглощали в течение дня значительную часть кислорода из воздуха, заполнявшего помещения лодки. К концу дня кислорода становилось явно недостаточно и дышать было очень трудно.

С очисткой воздуха от двуокиси углерода дело обстояло хорошо, ибо у нас постоянно работал один или два аппарата, поглощавших этот ядовитый газ. Среднее же потребление кислорода работающим человеком составляет около 28 тысяч кубических сантиметров в час. Мы отметили тесную зависимость потребления кислорода людьми от характера их деятельности. Например, в субботу, когда на корабле не производилось никаких работ, кроме самых необходимых, потребление кислорода человеком составляло в среднем 20 тысяч кубических сантиметров в час. Пятница была днем авральных работ, в которых участвовал весь экипаж корабля, поэтому среднее потребление человеком кислорода в такие дни всегда составляло около 28 тысяч кубических сантиметров в час. Вследствие этого в дни авральных работ в течение нескольких последних часов до всплытия на перископную глубину и подъема трубы шноркеля для вентиляции помещений дышать было очень трудно.

Мы наблюдали и еще одно интересное явление. Увеличение давления во внутренних помещениях лодки не изменяет процентного содержания кислорода в воздухе, которым мы дышали, однако это же изменение давления влияет на общее содержание кислорода в каждом кубическом сантиметре воздуха. Таким образом, умышленно увеличивая давление в помещениях лодки приблизительно на 0,07 атмосферы, мы значительно повышали способность наших легких поглощать кислород, поэтому каждый из нас чувствовал себя лучше. Но как только мы начинали вентилировать помещения лодки, давление воздуха в них становилось нормальным. Если же мы оставались в атмосфере повышенного давления слишком долго, некоторые из нас временно могли подвергнуться отрицательному воздействию воздуха, не содержащего положенного минимума кислорода, еще до того, как вентиляторы удалят из лодки загрязненный воздух.

Человеческий организм привык к тому, что в воздухе, которым он дышит, в нормальных условиях и при нормальном давлении содержится 21 процент кислорода. Даже такое незначительное понижение доли кислорода, как, скажем, до 17 процентов, или небольшое увеличение этой доли очень быстро отражается на состоянии человека. К тому времени, когда мы чувствовали себя на «Тритоне» плохо, из атмосферы в помещениях лодки обычно бывало поглощено около одной шестой части кислорода. Если бы процент кислорода поднять выше 21, мы, по-видимому, почувствовали бы признаки интоксикации.

Конечно, никаких новых «открытий» мы не сделали; все эти принципы известны подводникам очень давно. Однако ничто не может заменить опыт, который раскрывает перед нами много новых путей решения тех или иных проблем. Например, мы не знали, какое влияние на нас окажет постепенное уменьшение доли кислорода в воздухе, проводимое день за днем, в течение длительного периода. То, что происходит в человеческом организме, если он лишается кислорода сразу, хорошо известно. А что будет, если составную часть кислорода уменьшать понемногу в течение многих дней? Никаких очевидных признаков вредного влияния таких действий на организм не обнаружено, и многие медицинские специалисты занимаются исследованием этой проблемы, изучая ее с точки зрения физической и психологической. Диапазон исследований здесь очень большой: от среды с незначительной недостаточностью кислорода до такой среды, весь состав которой подвергается механическому контролю и стабилизируется в каком-то наиболее оптимальном соотношении.

Из вахтенного журнала:

Медицинская научно-исследовательская лаборатория в Нью-Лондоне занимается этой проблемой уже много лет. Первое испытание было проведено в 1953 году под наименованием «операция Хайдаут». В герметичном положении испытывалась находившаяся в консервации подводная лодка «Хэддок». Доктора Уэйбрю и Старк в течение нескольких дней обсуждали порядок проведения испытаний на «Тритоне» и предложили следующее: «Тритон» пробудет в состоянии герметичности около двух недель, в течение которых будут произведены различные физические и психологические наблюдения над добровольно согласившимися на это членами экипажа. По прошествии примерно половины этого периода на лодке будет запрещено курение. Внимательная проверка всех факторов продлится еще несколько дней до завершения испытаний.

Испытание с запрещением курения носило частично психологический характер, но касалось и исследования воздуха, которым дышит экипаж. На атомной подводной лодке курение — это единственный источник окиси углерода. Накопление окиси углерода в герметически закрытом помещении недопустимо потому, что этот газ сильно действует на центральную нервную систему человека. Поэтому для подводных лодок пришлось создать дорогостоящую аппаратуру, которая превращает окись углерода в углекислый газ, а последний удаляется из атмосферы помещений специальными поглотителями вместе с углекислым газом, выдыхаемым людьми.