— Ты так опухла, детка, я не могу войти в тебя языком, — он заменил рот пальцем, войдя в неё им, и Шеннон закричала, стоило ему пошевелить пальцами внутри ее сжавшегося в спазме влажного канала. Антон замер на мгновение.
— Не останавливайся. Антон! Умоляю. Ты мне нужен, сейчас, — она задыхалась. — Мне так хорошо.
Он ввёл палец еще глубже, заполняя пустоту, от которой девушка страдала больше всего, и дрожала.
Его пальцев было мало, ей нужен был его член, весь, больше, быстрее, сильнее, но она не могла вымолвить, ни слова. Антон начал медленно скользить пальцем в нее и из нее, доводя бедняжку почти до бессознательного состояния.
Ее бедра двигались, выгибаясь против него. Девушка окончательно потеряла контроль над собственным телом, и не могла остановить вибрирующее мурлыканье, будь она в ясном уме, такое состояние напугало бы ее до чертиков. Но сейчас под воздействием гормонов она вся была во власти похоти и огня сжигающего дотла все ее существо.
Она нетерпеливо рычала и издавала мяукающие звуки.
Он добавил еще один палец, растягивая ее, и сильный оргазм вновь сотряс тело Шеннон. Накатившее удовольствие привело ее в ужас, ощущения было слишком интенсивным, но потребность по-прежнему оставалась, независимо от того, как часто Антон приводил ее к кульминации. Просто возвратно поступающих движений его пальцев внутри ее лона оказалось недостаточно. Ей требовалось больше.
— Антон, — ее жалобный стон разрывал ему сердце.
— У меня нет с собой презервативов, — Его голос, глубокий, больше похожий на рычание волка, чем на слова человека долетел до ее затуманенного сознания.
Шеннон открыла глаза, обратив взгляд к Антону.
Голос соответствовал внешности, волк почти вырвался на свободу, частично изменив лицо Антона.
Клыки слегка приподняли губы, форма глаз стала узкой, волосы частично покрыли лицо, но в остальном он все еще оставался человеком. Ее рука выпустила сиденье и ухватилась за предплечье Антона.
— Ты мне нужен, — прошептала Шеннон
— Я знаю, но хочу, чтобы ты поняла, что может произойти. Если я войду в тебя без презерватива, о Боже, малышка, мне будет трудно остановиться, я почти перестану соображать, и могу потерять контроль. Я могу укусить тебя детка и связать нас навечно, могу сделать тебя беременной. Я готов рискнуть. Готов прожить с тобой жизнь. Да я бы убил за то, чтобы быть внутри тебя сейчас без защиты.
— Пожалуйста, — Повторила она призыв. — Я всё понимаю. И тоже готова рискнуть.
Его глаза заволокло черным, и он вытащил пальцы из ее лона. Антон дернул ее тело к краю сиденья, скользнув рукой под ее попку, помогая приподняться. Шеннон спиной прижалась к спинке сиденья, и он потащил ее попку к краю. Взгляд Шеннон опустился к груди Антона, потом скользнул ниже к члену. Который показался ей больше, чем обычно, кожа головки покраснела и припухла, выглядя болезненной, его член дернулся, и из щелочки выделилась капля жидкости. Антон обхватил основание члена, помогая себе войти в неё. Шеннон раньше никогда не смотрела, как парень брал ее, но в этот раз не могла отвести взгляд, заворожено наблюдая, как вожделенная плоть приближается к ее горячей пульсирующей щелочке.
Он нажал кончиком члена на ее лоно, а затем медленно вошел. Девушка зашипела в ответ на давление чего-то настолько толстого, проникающего в нее. Ощущение наполненности не причиняло ей боли, наоборот оно почти заставило ее снова кончить.
Сердце Антона грохотало глубоко в груди, из горла вырвался стон, переходящий в рычание.
— Такая горячая и тугая, — прохрипел он. — Детка, скажите мне, если я сделаю тебе больно.
Его рука выпустила основание члена, и он подхватил ее за бедра, скользя по ним рукой и обхватывая попку. Приблизился, и одним мощным рывком погрузился в нее по самые яйца. Шеннон всхлипнула и уперлась ладошками в его плечи, потребность уцепиться за него была почти непереносимой.
Экстаз пронзал ее от каждого трения и давления его жесткой плоти заполнявшей ее до краев.
— Посмотри на меня.
Глухое рычание заставило ее поднять взгляд.
Она видела, что он едва сдерживает своего зверя. Видела волка, скрывающегося в темноте его глаз. И спрашивала себя, был ли внутри нее такой же зверь.
Чистая похоть и жажда секса почти смело его человечность, Антон вдавился в ее бедра еще сильнее, почти ломая их пополам, горячка полностью захватила его сознание, призывая следовать древнему как мир инстинкту.
— Возьми меня.
— Блять, — прорычал он, и вошёл в нее до конца.
Шеннон зарычала, откинула голову назад, и впилась ногтями в его кожу. Ее бедра судорожно сжались.
— Еще. Сильнее. Больше, — потребовала она.
— Я не смогу остановиться, даже если бы и попытался. У тебя есть обе мои стороны, котенок.
Он почти вышел из нее полностью, а затем резко вошёл. Его мощное тело доминировало над ней, утверждая свое господство. Он трахал ее сильно и быстро, глубоко, и она отдалась полностью сладким ощущениям.
Очередной оргазм прокатился по ее телу, и Антон закричал, ощутив ее спазмы. Его бедра несколько замедлились, но спустя мгновение, когда ее спазмы ослабли, он начал снова трахать ее как безумный. Отправляясь вместе со своей любимой по волнам страсти.
Пот покрывал их тела, позволяя скользить как единое целое.
Время перестало существовать. В какой-то момент они и вовсе оказались вне него, Антон слегка отстранился от девушки, перевернул её к себе попкой, поставил на колени и прижал ее тело к кожаным сиденьям.
Шеннон отцепила от него руки и захватила спинку сиденья, держась за гладкую кожу, когда он склонился над ней.
Мужчина вошел в нее сзади, быстрым отчаянным толчком, и она закричала, когда другая, более сильная кульминация пронзила ее насквозь, от ощущения новой позиции.
Я не переживу это, ее разум просто рыдал. Антон работает в ее лоне с невероятной скоростью, трахая с такой интенсивностью, что должно было напугать ее, но Шеннон не боялась и хотела большего. Другая волна удовольствия пронзила ее молнией.
Горло Шеннон болело от издаваемых ею звуков, но сейчас для нее имел значение только экстаз прокатившейся по всему телу. Руки Антона схватили ее за бедра, чтобы удержать на месте, когда она пыталась отодвинуться.
— Шеннон, — простонал он. — Черт, — Антон заревел, немного замедлился, и ощутил, как его сперма выплеснулась внутри нее и вызвала у девушки второй вал кульминации.
— Больше, — прошептала она.
В ответ Антон вновь начал двигаться внутри нее, на этот раз медленнее, и ей казалось это пыткой, сладкой, мучительной пыткой.
Она вцепилась в сиденье когтями, и толкнулась к нему спиной, вбирая его в себя еще глубже, разрушительный оргазм тут же сотряс ее тело мощнейшими спазмами.
Черные пятна мерцали перед глазами девушки. Головокружение от оргазма почти лишило ее сознания, но вскоре Антон задвигался быстрее, наращивая темп, увеличивая скорость, именно так, как она и хотела, и ее нужда преодолела истощение.
Антон взвыл, сильнейший спазм прошел через его тело, выплескивая в нее свою сущность, его освобождение вызвало еще один оргазм в ее усталом теле, и на этот раз Шеннон не смогла бороться с головокружением. Обессиленная девушка задыхаясь, упала на спинку сиденья и, наконец, то боль сжигавшая изнутри прекратилась. Нужда медленно исчезала.
— Шеннон? — Нотка тревоги прозвучала в его голосе.
— Я в порядке, — она обернулась к нему и успокаивающе улыбнулась. — Устала. И мне больше не больно.
Он наклонился к ее спине, проведя ладонями от бедра к грудям, приласкал их, и нежно поцеловал Шеннон в плечо.
— Я позабочусь о тебе. А сейчас отдыхай, ладно?
Шеннон кивнула и хотела повернуться, чтобы прижаться к нему, но не смогла даже сдвинуться с места, сил хватило только на, то чтобы закрыть глаза и провалиться в темноту. Мягкие проклятия Антона было последним, что она услышала.
Каждый мускул в теле Антона ныл и болел. Он уже пережил много спариваний во время брачных сезонов, но, ни одно не было столь изнурительным и таким чертовски приятным, как в этот раз, с Шеннон.