— Боюсь, что тебе придется самой упаковать меня детка, — его глубокий нетерпеливый рык заставил ее поторопиться. Она никогда не надевала раньше презервативы на мужчину. Насколько трудно это может быть?

Шеннон обхватила его одной рукой у основания члена, зафиксировала, натянула резинку на толстую головку и нежными движениями раскатала вниз по всей длине.

Антон зарычал на нее. Она надеялась, что все сделала правильно. Девушка отпустила его, и возбужденный до предела оборотень опрокинул ее тело обратно на кровать. Шеннон потянулась к нему, раскрывая свои объятия.

— Я хочу тебя. — И она знала, что тоже его хотела, ее лоно истекало соками. Влага стекала по бедрам. Шеннон до боли во всем теле желала, чтобы он вошел, в нее своим невероятно твердым горячим членом.

Антон осторожно лег на нее, устраиваясь между бедер, стараясь не поранить когтями, его член шлепнул ее по попке. Она обернула свои ноги вокруг его талии, придвигаясь к нему бедрами и лоном еще ближе, и ощутила, его плоть своим лоном.

Он скользнул вдоль ее мокрой щелочки, и страсть искривила черты его лица.

Антон немного приподнял бедра, она протянула между ними руку, обхватила ладошкой его твердость и направила головку в истосковавшуюся по ласке скользкую от смазки дырочку. Ощутив членом ее стеночки, Антон двинул бедрами и вошел в нее по самые яйца.

Шеннон вскрикнула и обхватила его за бедра. Прижимая к себе еще ближе. Девушка смаковала чудесные ощущения, разлившиеся по ее телу, когда он натянул ее на всю свою длину, заполняя до краев.

— Да.

Он обхватил ее руками, приподнял повыше, прижал к своей груди, а затем начал двигаться глубокими, сильными толчками.

Шеннон выкрикивала его имя снова и снова, ее бедра вторили его безумным движениям, она плотнее обвила ноги вокруг его талии и встречала толчки, поддерживая установленный им темп.

Пот бисером рассыпался по их телам, помогая им двигаться в унисон, они касались и скользили друг по другу там, где их кожа соприкасалась, добавляя остроты ощущениям.

Экстаз постепенно нарастал внутри Шеннон. Ее тугие ножны сжались вокруг его плоти… И он, твою мать, снова кончил, когда услышал, как она выкрикивает в экстазе его имя.

Антон запрокинул голову и громко застонал, чувствуя, что отправился в нирвану следом за ней. Она ощущала, как его член пульсировал внутри ее тела, его бедра замедлились, и он кончиком головки зацепил точку где-то глубоко в ней, от чего вторая волна оргазма прокатилась по Шеннон.

Антон кричал и стонал от интенсивного освобождения. Когда сильнейшие спазмы слегка утихли, мужчина в изнеможении рухнул на девушку. Они оба тяжело дышали.

Он навалился на нее, прижав внушительным весом, но девушка не жаловалась. Она улыбалась.

Секс с Антоном казалось, становился все лучше и лучше.

Она не протестовала, пока не почувствовала недостаток кислорода. Выпустила его бедра, и ткнула его в грудь кулачком. Он немного приподнялся.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, — Шеннон встретилась с его обеспокоенным взглядом, улыбаясь. — Это было восхитительно.

Беспокойство исчезло из его глаз.

— Хорошо, потому, что это только начало. — Он пошевелил бедрами и вышел из ее тела, потом снял и отбросил подальше использованный презерватив.

Шеннон ужасно не нравилось, когда он покидал её тело. Она чувствовала связь с ним, будто они были одним целым.

— Передай мне презерватив и перевернись.

— Снова? Сейчас? — она не прятала своего удивления, передавая ему презерватив.

Антон встал на колени позади нее, упираясь членом в упругую попку, вынуждая ее еще сильнее раздвинуть бедра, разорвал обертку и теперь уже нормальными руками раскатал резинку по все еще напряженному пенису. И погладил Шеннон по попке ладонью. Она повернула голову и взглянула на его вновь твёрдый член.

— Это все сезон спаривания. Привыкай к этому виду, потому что в таком состоянии я буду весь брачный период. — Он встретился с ней взглядом. — Мне надо около минуты чтобы восстановить силы, малышка.

— Хорошо. Надеюсь, что смогу ходить, когда все это закончится,

— усмехнулась девушка.

Он тоже усмехнулся.

— Если не сможешь, я буду тебя носить, у меня достаточно силы для нас обоих.

Она засмеялась, и снова улеглась на кровать, перевернулась, встала на колени, нагнулась вперед, выпятив попку вверх, и разведя ножки в стороны, открывая ему на обозрение всю себя.

Шеннон посмотрела через плечо, он снова начал ласкать ее попку, ее нежные влажные складочки, открывая ее еще больше, и прижался к ее влажности членом.

— Это ты так хочешь меня?

— Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько сильно детка.

Она подмигнула ему.

— Так чего же ты ждешь? Нужно особое приглашение?

Его рука изогнулась вокруг ее бедра, скользнула по животу, и нежные пальцы нащупали ее клитор, одаривая нежный бугорок лаской, от которой по ее телу пронеслись искры желания.

— Уверена, что у тебя ничего не болит? Я был груб.

— Нет. Я хочу тебя, Антон. Я никогда никого так не хотела. И тебе не нужно беспокоиться обо мне, ладно? Когда ты прикасаешься ко мне, и еще урчишь при этом. Это сводит меня с ума, заставляет плавиться от желания обладать тобой.

Он сжал член в руке, направляя головку к её входу, медленно проталкиваясь вперёд, лишь на несколько сантиметров и потом замер.

Шеннон подавила стон и, не сопротивляясь, закрыла глаза, просто наслаждаясь ощущением его члена внутри себя. Что бы он ни делал, она не хотела, его останавливать.

— Что ты делаешь?

— Ощущать тебя это райское наслаждение, оно доводит меня до безумия. Мои соски затвердели так, что причиняют сладкую боль. У меня внутри полыхает огонь, сжигающий заживо, в животе как будто порхают бабочки, это смешно я понимаю. Но ты сжигаешь меня на медленном огне.

Свободной рукой он погладил изгиб ее попки.

— Ты уверена, что не подвержена брачному сезону?

Она слегка повела плечами.

— Я не знаю.

Продолжая играть с её клитором, он осторожно сжал его, одновременно двинув бедрами и войдя в нее немного глубже, а затем вышел почти полностью, оставив в ней только головку члена. Шеннон блаженно прикрыла глаза, выпуская коготки, перебирая ими простынь, ее голова опустилась еще ниже.

Ее согнутые локти вдавились в кровать, и она просто дала ощущениям разлиться внутри. Из ее горла вырвался, странный, поразивший ее звук, умелые пальцы Антона вытеснили из ее головы все мысли, она чувствовала себя слишком хорошо, и не стала обращать внимание на издаваемые ей звуки.

Он начал двигаться быстрее, хлопая бёдрами об её задницу, издавая неподражаемые звуки, что ещё больше заводило Шеннон.

Яростная страсть охватила Антона, страсть на грани боли. Его член и яйца никогда еще не испытывали такого, они горели огнем, и никогда еще он так отчаянно не нуждался в ее тугой щелочке.

Шеннон вибрировала вокруг его члена, запах ее возбуждения действовал на него сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал с другими женщинами, и этот запах сводил его с ума. Он хотел трахать ее, пока мог двигаться и дышать.

— Ты мурлыкаешь для меня, котенок, — прохрипел он. — Это так возбуждает. Прошу не останавливайся.

Ее лоно, казалось, хотело выжать из него все что возможно, еще никогда его член не был так возбужден, прилив крови буквально разрывал его на части.

Гладкие теплые стеночки сжались вокруг него, и как бы он не хотел быть внутри нее подольше, сил бороться больше не было, и он ускорил амплитуду движения, его яйца сжались, в преддверии приближения оргазма.

Его палец жестче надавил на ее клитор, полируя пальцем, желая, чтобы она достигла финала одновременно с ним. Антон знал, что не мог дольше сдерживать себя.

Шеннон выкрикивала его имя, ее мышцы обхватили его так крепко, что он кончил. Удовольствие почти разорвало его яйца, выплескивая сперму в презерватив. Антон яростно рычал, разрываясь на части от охватившего его освобождения.