– Я поняла, как у вас получается. Вы на стороне сильнейшего, – горестно выговорила Елена Михайловна, – Прав тот, кто сильнее. Но пожалейте Егора. Он ведь перестал уже быть глупым, заносчивым мальчишкой. Он изменился, повзрослел… Помогите ему.
– А как, Елена Михайловна? Вы знаете, как остановить Женьку? Мы и так перед ним виноваты.
– Вы можете сейчас, конечно, пойти и все рассказать Маргарите Николаевне… но, это будет не правильно! К тому же Женька все равно продолжит Егору мстить, пока сможет до него дотянуться…
Елена Михайловна, вспоминая этот разговор с ребятами, смотрела на Маргариту Николаевну и не знала, что ответить на ее вопрос. Есть только один способ вернуть все на круги своя – это кого-то одного из мальчишек отправить на недосягаемое расстояние. Но Елена Михайловна не спешила делиться своими рассуждениями с завучем школы. Она была уверена, что за тридевять земель, подальше от этой школы, будет отправлен бедный Женя Никитин, никогда в жизни не посмевший воспользоваться даже одним только именем своей матери, как щитом. А теперь он вот сам на щите. Потому что месть не приведет ни к чему.
Кроме одного – к большой непоправимой беде.
Не замечала ли Маргарита Николаевна на самом деле или не хотела замечать всего, что долгие годы происходило с Женей? Елена Михайловна не отваживалась ее судить. Ведь вся эта школа создана и существует благодаря энергии, энтузиазму, воле, уму Маргариты Николаевны Никитиной. Ее ученики никогда не проваливали вступительные экзамены по математике, она легко находила язык со всеми, любого могла переубедить, склонить на свою сторону… Любого, но не собственного сына?
Как Елене Михайловне ни хотелось поделиться с Маргаритой Николаевной своим неприятным открытием, она сдержала данное ребятам слово, хотя очень боялась, что совершает роковую ошибку.
Женя с удивлением смеялся про себя над тем, как оказалось легко и просто вывести Егора Васильева из равновесия! Это было гораздо проще, чем лупасить его до потери сознания. И придумывать почти ничего не надо. Все методы были старые, проверенные. Испытанные Женей на собственной шкуре. Зазевался Егор в столовой над тарелкой с горячим борщом – резкое движение рукой мимоходом – и голова недруга стукнулась об стол, едва не разбив тарелку. Горячий борщ обжигает лицо, а на светло-сером джемпере проступают жирные красные пятна… И Егор Васильев вынужден уходить домой как раз с урока, на котором проводится контрольная по биологии. Наручники и батарея – тоже надежное избавление Васильева от лишней пятерки.
Можно выкрасть тетрадь с домашкой по литературе из портфеля да как раз перед приходом на урок завуча – крутись, как хочешь, выворачивайся наизнанку – пятака тебе не видать! Перед лабораторкой по химии можно незаметно заменить пробирку с реактивом пробиркой с обычной водопроводной водой. И не будет у тебя, дорогой Егор, никакой реакции! Кроме самой отрицательной. А контроша из районо – вообще изыск – аккуратненько приписываем, где ни попадя, твоей же ручкой единички и нули, иксы и игреки, квадратные корни и показатели степеней. Опять же – удовольствие представить, как расстроится над тетрадкой своего любимчика несравненная Марго.. Ну можно и попроще – баскетбольным мячом в рожу, когда отвернулся учитель. Желаешь драться – пожалуйста, в Уставе школы на этот счет все очень хорошо прописано – три драки – исключение. Ну, тебя-то, звезду нашу неугасимую исключить – не исключат, а оценка за поведение будет неудовлетворительной. И районо ни за что не согласиться дать тебе медальку. Тетрадь по физике можно в унитаз не спускать, достаточно аккуратненько выдрать решенные с огромным трудом задачки из домашней контрольной работы. Нет работы – два балла. Это даже лучше, чем просто выкинуть тетрадь. В том случае еще можно выкрутиться, придумав, что тетрадь, якобы оставлена случайно дома. А тут что скажешь, когда тетрадь-то есть, да в ней пусто?
И столько неприятностей всего лишь за несчастные две недели. А дальше будет еще интереснее.
Веселее!!!
Ксюшка Наумова не ходит в школу, бросает трубку или вообще не подходит к телефону. Ты думаешь, Васильев, что это полностью на моей совести? Как бы не так. За Ксюшку тоже получишь еще. Я тебя так измотаю, что взвоешь волком, и некогда тебе будет своими похотливыми глазками следить за Марго, провожать ее своим липким взглядом. Только за собой будешь следить, ежесекундно ожидая очередной подлянки.
А дружки все твои, как крысы, разбежались, попрятались. Сидят, не вякают, боятся высунуться. Но я их всех соберу, когда мы с тобой пойдем прыгать с крыши бассейна. Вот будет развлекуха. Уж что-что, а жить-то ты сейчас очень хочешь! Еще бы – такие радужные и безграничные перспективы у тебя впереди, после школы.
Так что вцепишься ручонкам в скользкий острый край и взмолишься о пощаде, как когда-то один маленький глупый и слабый мальчик…
Рано утром перед уроками Маргарита Николаевна встретила возле своего кабинета маму Оксаны Наумовой. Заканчивалась вторая неделя, как девочка перестала посещать школу. В классе никто толком ничего не знает – не то Оксана болеет, не то какие-то семейные обстоятельства. Если пришла в школу мама, значит, на самом деле что-то произошло.
– Да, произошло, Маргарита Николаевна, произошло с Ксюшей… Только ни я, ни отец не можем от нее ничего добиться. Она замкнулась, все время молчит, прячет от нас глаза. И плачет.. Плачет, когда заходит речь о том, что ей нужно идти в школу. Отец сердится, психует, а она – ни в какую. Что случилось, что произошло, мы ума не приложим! Две недели просидела дома, никуда не выходя, а как речь заходит о школе – в слезы – «не пойду, переведите меня в другую школу» … А ведь одиннадцатый класс, нужно заниматься, и какая может быть другая школа?! Я буквально через день прибежала к Елене Михайловне, она понятия не имеет из-за чего вдруг Ксюша не хочет идти в школу. Вроде бы все было в порядке, ни с кем наша Ксюша не конфликтовала, не ссорилась… Маргарита Николаевна, я очень вас прошу, пожалуйста, позвольте нам еще буквально несколько дней посидеть дома… Она все наверстает, нагонит… Может быть, все же она успокоится, одумается, мне так жалко будет уходить из такой прекрасной школы!
– Да, конечно, Светлана Павловна, – кивнула головой Маргарита Николаевна. – Эти две недели пропусков мы вам закроем, только не затянется ли еще на неопределенное время Ксюшино нежелание идти в школу? Даже месяц пропусков в выпускном классе весьма чреват… Программа насыщенная, сложная…
– Да, да, я понимаю, мы найдем репетиторов, если возникнет необходимость, Ксюша не станет неуспевающей. А отец, кажется, уже близок к тому, чтобы убедить ее вернуться в школу. Он, может быть, несколько резковат, но она все же перестала твердить, что сюда никогда ни за что не вернется. Я думаю, Ксюша на следующей неделе уже будет сидеть за партой.
«Что еще за новости, – осталась в легком недоумении Марго, проводив Оксанину мать – такая славная, спокойная девочка, неглупая, старательная… Кто ее мог здесь так обидеть, что она и слышать не хочет о школе?» У Маргариты Николаевны мелькнула мысль спросить об этом Женю, не в курсе ли он того, что произошло, но она решительно отвергла эту идею. Во-первых, Женька стал совершенно несносен, ее начинает бросать в жар от гнева после первой же минуты разговора с ним. Если он что-то и знает, то кроме паясничанья она вряд ли что-то от него услышит. Особенно по поводу бывшей подружки Ксюши Наумовой.
Он назвал ее однажды, нисколько не покоробившись, дешевкой… Да и не сам ли Женя Никитин собственной персоной довел девочку до такого состояния? У него это отлично получается, Маргарита Николаевна уже почувствовала подобное на себе.
С каждым новым днем Женя становился все невыносимей, несноснее. Ну где он научился этим безобразным ухмылкам, где набрался дерзкой наглости во взгляде? Откуда взялась эта убивающая манера лениво ронять колкие, злые слова, как плевки? Он ведет себя с ней так, словно нет для него ненавистнее врага, непримиримее, отвратительнее. Ее терпение иссякает, ему приходит конец. Что с ними будет дальше, за той чертой, Марго не могла и предположить. Но с какой сумасшедшей быстротой ускользает из ее рук нить воздействия на сына! Еще мгновение, и она порвется и не удержать ей своего Женьку, она его просто потеряет.