Благодаря внешней поддержке укреплялся националистический флот. С помощью немецких инженеров-кораблестроителей националисты в январе ввели в строй второй новейший крейсер — «Балеарес». Флаг на нем поднял командующий флотом адмирал Виерна. У итальянцев националисты приобрели целый отряд кораблей — четыре эсминца («Мелилья», «Сеута», «Теруэль» и «Уэска»), минные заградители «Нептун» и «Юпитер», флотилию торпедных катеров (20 штук) и позже — две подводные лодки.

На Центральном фронте к новому году инициативу ненадолго перехватили республиканцы. Хунта обороны Мадрида 29 декабря повторила наступление южнее столицы, рассчитывая, как и 13 ноября, обойти и отсечь далеко выдвинутый вперед левый фланг противника. Операция протекала неплохо, дружинники отбросили заслоны националистов и через день вышли к опорному пункту войск Варелы — пригородному поселку Брунете, но вмешалось командование Центрального фронта. Генерал Посас приказал Хунте прервать операцию и наступать севернее столицы, на Гвадарраме, совсем с другой целью — снять угрозу столичному водоснабжению. Под нажимом Посаса резервы были сняты из-под Брунете и направлены на Гвадарраму.

Новогоднее наступление республиканцев на Гвадарраме северо-восточнее столицы имело локальный успех и привело к территориальному выигрышу. Опасность захвата неприятелем горных водохранилищ Лосойя-Буйтраго была предотвращена. 3 января генерал Варела немецкими танками (45 машин), авиацией и марокканской пехотой нанес Мадриду удар с тыла. Он воспользовался занятостью врага на Гвадарраме, прорвал оборону мад-ридцев с запада, у шоссе на Ла-Корунью и устремился вдоль автострады к столице, загибая свой левый фланг на север. Он угрожал вторгнуться в столицу и одновременно — отрезать Гвадаррамский фронт от Центрального.

«Удар на Гвадарраме ничего не дал. А ведь ради него было остановлено наступление на Брунете. Чья-то рука путает карты в республиканских штабах», — писал один из наблюдателей событий.

В продолжавшиеся десять дней бои вскоре втянулись все свободные силы противников. Из-за сквернейшей зимней погоды сражение было прозвано «туманным». Республиканские силы Барсело, Кампесино и Дурана, отвыкшие от боев в сельской местности, вступали в бой беспорядочно и вскоре утратили связь друг с другом. Один из республиканских батальонов в густом тумане пропал без вести.

«Туманное сражение», или сражение у Махадаонды, распалось на ряд местных схваток. Перевес оставался на стороне Варелы. Авангарды националистов продвинулись на 10–15 километров и дошли до первых столичных кварталов вдоль шоссе Мадрид — Ла-Корунья. Там их встретили республиканские резервы — две вызванные из Андалузии интербригады с двумя танковыми батальонами. Ситуация менялась на глазах.

10-тонные «Т-26» и недавно прибывшие пушечные советские бронемашины «БА-6» почти без потерь за два дня уничтожили более половины шедших к Мадриду первенцев нацистского танкостроения — пулеметные и тонкобронные 6-тонные «Т-1». Марокканцы в отсутствие броневой и воздушной поддержки не проявили ожидаемого натиска. Наступление Варелы захлебнулось.

Часть германских танков попала в руки республиканцев, причем несколько — в целом виде. «Туманное сражение» обнажило вопиющий недостаток «Т-1» — плохую обзорность и отсутствие рессор. Танковые экипажи не имели оптических приборов и страдали от жестокой тряски, это мешало стрелять и не позволяло ориентироваться на местности. Карты и даже компасы были бесполезны. Часть танкистов Варелы из-за этого оказалась в плену.

«Туманное сражение» обошлось каждой из сторон почти в 15 000 раненых и убитых. Полукольцо националистов вокруг столицы сжалось теснее, но полностью овладеть им националисты снова не сумели. Их преимуществу в военном планировании и качестве руководства войсками республиканцы противопоставили лучшее тяжелое вооружение — в данном случае бронетанковое — и патриотический подъем в войсках, вызванный спасением Мадрида.

Удача сопутствовала националистам в Андалузии, где они решили овладеть великолепным морским портом и промышленным центром — Малагой. Подобно Мадриду, Малага давно была охвачена с двух сторон территорией националистов. Националистические Кордова и Гренада нависали над ней с севера, а Севилья — с запада. Из-за нехватки дорог в горных хребтах Малага была почти отрезана от остальной Республики и не получала достаточного количества необходимых средств. Единственное шоссе Малага — Картахена простреливалось националистами у Мотриля с господствующих высот.

Защищали Малагу 12 000 слепо веривших в победу и свои силы, но слабо обученных дружинников. Почти половина из них были безоружными — имелось всего несколько пулеметов и 16 орудий. Регулярных войск и интербригад в регионе не было совсем. В воздухе господствовали националисты, практически не встречавшие сопротивления.

Командовал защитниками Малаги старый полковник Вильяльба, недавно переведенный из Каталонии, не знакомый с местными условиями и потому не пользовавшийся доверием у дружинников и населения.

Штаб Кейпо де Льяно тщательно проработал план операции против Малаги. Заранее было налажено взаимодействие сухопутных, морских и воздушных сил. Неподалеку без спешки сосредоточились итальянские дивизии. Националисты перешли в наступление 17 января малыми силами с запада и с северо-востока. Они быстро заняли не охраняемые врагом горные проходы, окружили город и ввели неприятеля в заблуждение в направлении главного удара. Затем последовала предусмотренная планом пауза. Националисты подтягивали тылы.

Главные события разыгрались после 3 февраля. Кейпо и Роатта ввели в сражение итальянскую дивизию «Литторио» и флот. Со стороны моря открыла огонь националистическая эскадра из «Балеареса», «Канариаса», «Серверы» и двух эсминцев. Изредка ее заставляло отступить звено республиканских ВВС из шести бомбардировщиков. Кейпо со штабом находился на «Балеаресе», откуда было удобнее наблюдать за ходом событий и координировать действия на суше и на море.

Эскадра итальянского флота из семи крейсеров и шести эсминцев патрулировала в это время море между Малагой и Картахеной. Она не сделала ни одного артиллерийского выстрела и не выпустила торпед, но препятствовала республиканским кораблям прийти на выручку атакованной с трех сторон Малаге.

Появление сорока танкеток «Ансальдо» окончательно сломило противодействие республиканцев, у которых было в наличии всего четыре старых бронеавтомобиля. Дружинники, кроме одной-двух колонн, 4–5 февраля ударились в бегство. Их командный состав во главе с Вильяльбой капитулировал ранее подчиненных. Немногие смельчаки гибли, задерживая неприятеля. Офицеры штаба Вильяльбы перешли на сторону националистов. Известие о предательстве командования не могло не усилить всеобщего замешательства.

8 февраля итальянцы и националисты вступили в покинутую противником Малагу и, не дав республиканцам опомниться, двинулись дальше — к Альмерии. Только на рубеже Гренада — Мотриль направленная из Кастилии 14-я интербригада Вальтера контратаками закрыла прорыв и восстановила фронт.

Сражение у Малаги было весомой победой националистов. Они ценой небольших потерь отвоевали у численно превосходящего врага еще одну часть плодородной Андалузии с большим, благоустроенным и стратегически важным портом. За 20 дней боев в неудобной для наступления предгорной и горной местности они продвинулись на добрых 160 километров — в среднем почти по 10 километров в сутки. Их разнородные силы грамотно взаимодействовали на суше, море и в воздухе.

Улучшились условия базирования и функционирования националистического флота. Он окончательно утвердился в Гибралтаре и занял доминирующую позицию в Средиземном море вплоть до самой Альмерии, что помогло националистам поддерживать связь по морю с Майоркой и усилить дальнюю морскую блокаду неприятельских берегов. Опасность взятия республиканцами Гренады теперь исключалась: город отныне можно было атаковать не с трех сторон, а только с одной. В более выгодном положении оказалась националистическая Кордова, укрепился весь Южный фронт националистов.