Корнелий против Новациана

Не успело смениться поколение, как возник новый и еще более глубокий раскол между римскими епископами Корнелием (251-253 гг.) и Новацианом. Вновь важную роль в этом расколе, помимо личного противостояния, сыграла все более беспринципно проводимая практика покаяния.

В то время как великодушный Корнелий - святой, особенно помогающий при эпилепсии и судорогах - принимал назад в церковь христиан, толпами отпадавших от христианства во время гонений Деция (что, конечно же, способствовало его победе), Новациан решительно отказывал в этом. Вопреки большинству римских и всем африканским церквам, он требовал для отпавших (lapsi) пожизненного отлучения, так как церковь - таково ее исконное учение! - не должна отпускать «смертные грехи», как то: убийство, прелюбодеяние, вероотступничество.

Новациан, в прошлом профессиональный оратор, находчивый, строгий, превосходный стилист, был поклонником Вергилия и стоиков. Во времена гонений он властно руководил римской христианской общиной после смерти епископа Фабиана (236-250 гг.). Фабиан - первый «папа»-мученик, но смертного приговора ему не выносили, он скончался в тюрьме. Ни Киприан, ни надпись на его саркофаге не называют его мучеником. Но старая церковь из семнадцати первых римских епископов выдала на гора одиннадцать мучеников! «…Для документирования времени не доставало, но ни одна могила, ни одно имя не вымышлены, а «обилие свидетельств» вызывет изумление по сей день», - решительно заявляет Фритц ван дер Меер/ Frits van der Meer). Почему же не было времени для документирования? Ведь его вполне хватало для подробного описания огромного количества ложных мучени-честв. И разве не сообщает ван дер Мер уже на первой странице об «огромном наследии отцов церкви»? А времени задокументировать страдальцев и уж тем более пап-«мучеников», стало быть, не хватало?

Новациан имел все основания рассчитывать на епископское кресло. Ожидал его избрания и Киприан Карфагенский. Однако вскоре о фаворите стали распространять самые невероятные клеветнические измышления, которые исходили, прежде всего, от самого Корнелия. Уступая своему врагу и интеллектом, и характером, он язвительно называет того «светилом», «догматиком и покровителем церковной науки», упрекает его в «ненасытной алчности», «коварстве ядовитой змеи», «хитрости, двуличии, клятвопреступничестве и лживости». Он клеймит его как «хитрого и отпетого злоумышленника, преступника», называет его «коварной и злобной бестией». Сравнения с животными особенно популярны у полемизирующих христиан (кн. 1, стр. 134). Епископ Корнелий сообщает, что Новациан-епископ «обрушился на народ внезапно, словно был выпущен из метательного орудия, когда он, под надуманным предлогом, заманил в Рим трех епископов, наивных и простодушных людей». Тут-то он - распространяет сплетню о своем конкуренте св. Корнелий - приказал «нескольким своим сообщникам, специально нанятым для этой цели, запереть их, и в четыре часа пополудни, когда они были пьяны и продолжали пьянку, он принудил их незаконно рукоположить его в епископы. И это свое незаконное епископство он отстаивает теперь кознями и хитростью»¹⁵.

Корнелий продолжает клеветать и порочить: еще до крещения, возможно при катехизации, Новациана терзали злые духи, и им занимались христианские экзорцисты; «дьявол долго жил в нем». Однако «наихудшей глупостью» своего антипода Корнелий считает то, что Новациан даже во время причастия умолял своих приверженцев сохранять ему верность. Он вцеплялся в руку каждого и произносил: «Поклянись мне кровью и телом Господа нашего Иисуса Христа, что ты никогда меня не покинешь и не перейдешь к Корнелию». И приняв из его рук облатку, люди, вместо «Аминь», должны были клясться: «Я никогда не вернусь к Корнелию»¹⁶.

Епископ Корнелий, которому Киприан в конце концов выдал «самое великолепное свидетельство добродетели и веры», упрекает своего антиепископа в «трусости и жадности к жизни» и в вероотступничестве во время гонений. В 258 г. Новациан умер мучеником, хотя церковь это и отрицает. В то же время она утверждает, что Корнелия «обезглавили», а на самом деле он умер естественной смертью в 253 г. в Цен-тумелле*. «Документы, согласно которым папа Корнелий является мучеником, не представляют никакой ценности», - пишет католический теолог Эрхард/ ЕЬгЬагФ То есть - это фальсификация, и сегодня это практически никем не оспаривается¹⁷.

В 251 г. Корнелий на синоде шестидесяти епископов отлучил от церкви Новациана со товарищи; и после мучительных колебаний к Корнелию примкнул Киприан Карфагенский (который, впрочем, и сам на раскольничьем мини-соборе в мае 252 г. заполучил собственного антиепископа в лице Фортуната) и вскоре ни в чем не отставал от Корнелия по части травли.

Как и Корнелий, Киприан бичует «отступников», «предателей», их «заблуждения, безумие, провокации и неистовство». Главным объектом нападок Киприана становится Новат, карфагенский пресвитер, один из его основных противников, боровшийся против посвящения Киприана в епископы, а вскоре после этого поддержавший Новациана, «закоренелого злодея», «оголтелого раскольника». «Он вечно жаждет новаций, его алчность неистова и ненасытна… он всегда готов предать; льстец, который всех вводит в заблуждение… Он - пылающий факел, готовый разжечь пламя возмущения, он крушит веру, подобно шторму, губящему корабль; нарушитель спокойствия, враг тишины, противник мира». В своих тирадах Киприан заклинает вспомнить «о сиротах, которых он ограбил, о вдовах, которых он обманул и о церковных деньгах, которые на его совести…». «Ведь и отец его скончался прямо на улице, а он даже не предал его тело земле. Свою жену он бил в живот ногами, от чего она преждевременно разродилась, а ребенок погиб. И вот…»¹⁸

Довольно. Христиане о христианах. Священник о священ нике.

Церковь новациан, которую поспешили объявить исчезнувшей, продолжала жить долгие века. Более того, «ее историческое бытие было скрытым, но, наверное, осознаваемым большой церковью, доказательством своей нечистой совести. Церкви, которая была вынуждена идти на постоянные компромиссы с окружающим миром» (Андресен/ Andresen). Позднее новациане считались более догматичными, чем католики; хотя они и полностью разделяли точку зрения католиков даже в таком спорном богословском вопросе, как учение о триединстве. Даже Феодосий I относился к ним вполне терпимо, не говоря уже об императоре Юлиане. От Испании и Галлии, где к новацианам примкнул и епископ Марциан Арелатский (Арль), вплоть до Востока вскоре в каждом крупном городе соседствовали два епископа, две противостоящие друг другу общины, несмотря на то, что «возвращение» в католицизм было в то время значительно упрощено. В Константинополе в IV в. у новациан было три храма, при Константине епископом там был Ацесий. Даже в Риме схизма новациан имела многочисленных приверженцев и много храмов вплоть до V в. На Востоке (в Сирии, Малой Азии, Палестине и т. д.). где Новациан нашел самую благодатную почву, секта существовала гораздо дольше; здесь к ней примкнули и многие монтанисты. Новациан даже зачастую называли монтанистами. Сами себя они, «община святых», также называли (как полагал Евсевий, «в духовном высокомерии») - «kat-haroi» («чистые»), так как их церковь была «очищена» от смертных грехов. Название, от которого произошел всемирно-исторический термин «катары» и немецкое слово Ket-zer - еретик.

В IV-V вв. христианские императоры по всей Империи обычно боролись с новацианами. Гонорий и Феодосий II обращались с ними строго. Папы Иннокентий I и Целестин I грабили их храмы, так что их епископ Рустикула вынужден был совершать богослужение в частных домах (или мне следует упомянуть, что Целестин ввел в мессу Introitus*?) И св. Кирилл Александрийский отобрал у новациан их храмы вместе со всей церковной утварью, а личное состояние их епископа Феопемпта присвоил. Иногда их Божьи дома даже разрушали. Например, епископ Евлесий из Кизикоса на Геллеспонте. И не случайно, что из трудов, которые подкованный в философии Новациан первым из римских теологов опубликовал на латыни, мало что сохранилось. Вряд ли случайно также, что именно для наиболее образованных христиан новацианство было особенно привлекательным¹⁹.