Жан побежал по коридору, сворачивая лишь ему одному ведомым путём. Вот показался спуск вниз, металлическая спиралевидная лестница уходила глубоко вниз, где разливался мягкий, золотистый свет, словно солнце пылало не на небе, а в подземелье этого здания. Да, подобное этому Жан Дюфо уже видел и теперь он без сомнений мог сказать, что это он, Меч. Спустившись ещё ниже, он смог разглядеть того, кто управлял этим могущественным, словно бы не из мира сего, артефактом. Это был Наполеон, а пред ним стояла, вернее, парила в воздухе над пропастью, женщина, излучая тот же свет, что и Частица в руках бывшего императора.

Бонапарт держал в руках длинное копьё, которое много лет тому назад видел Жан в дивном, неясном видении. Этим оружием прокололи плоти Иисуса Христа, нынешнего Бога всех и вся, за кого после свершались войны Веры с мусульманами.

Женщина перевела резко взгляд с обладателя Частицы на Жана Дюфо, который стоял уже обнажив клинок. Проследив взгляд, Наполеон обернулся и на его лице появилась довольная ухмылка и в его ухмылке было видно, что на одном Копье всё не закончится, он найдёт и отберёт копьё, он поработит всю западную Европу, всю Россию и Балканы, всё будет под его империей.

Жан в ответ тоже любезно улыбнулся и стал в боевую позу, медленно подступая к врагу. Но сила Частицы Эдема была велика, одним мановением руки, ассасина отбросило к дальней стене, в которую он врезался спиной. После короткого мгновения, Дюфо уже лежал лицом на твёрдом камне. Над головой раздался холодный, жестокий смех:

- Тебе не справится со мной, ассасин, ты слишком слаб, по сравнению с моим артефактом, ты не спасёшь мир, пусть даже и на кон поставишь свою жизнь и жизнь своего братства. Даже если ты и уничтожишь меня, ничего не изменится, тамплиеры вновь будут править землёй, а вы всё так же, но с каждым разом всё в меньшем количестве, будете нам препятствовать.

- Ты не первый и ты не последний, - в ответ прохрипел как можно более жестоко, Жан, - ты умрёшь, как и все остальные до тебя, ты проиграешь ассасинам и твои братья тоже. Вы нужны в мире для поддержания равновесия, борьбы вечной, бесконечной. Ты и я, противостояние зла и добра…

- Я менее кровавым путём добиваюсь власти, - перебил Бонапарт.

- Но у вас более кровавые пути, чтобы добиться своей конечной цели. Мы убиваем только тех, кто мешает людям получить свободу.

- Чёртова демократия. Это не идеал. Мы хотим дать свободу…

- Но так же как цари и короли, даёте лишь страдания. Невозможно быть свободным в подчинении! – прокричал ассасин, сделав попытку встать на ноги, но получилось лишь сесть на корточки, облокотившись на выступ в стене.

- Ты глуп, Дюфо, ты ищешь свою глупую, не существующую истину, а мы идём по начертанному веками нашего существования пути.

Жан в этот раз промолчал, он знал, что разговор бессмыслен и всё равно приведёт к чьей-нибудь гибели. Вскоре ассасин уже стоял на ногах, немного покачиваясь из стороны в сторону он двинулся к ухмылявшемуся Наполеону, буравящему его взглядом. Чёрные глаза смотрели на ассасина с презрением, но и в одно время и уважением, явно со сломанными костями, Жан не сдавался и пытался добиться своей цели. Спрятанный клинок уже был готов нанести удар, он был готов проткнуть грудь врага.

Женщина, что всё это время молчала, паря над пропастью, спокойно наблюдала за происходящим, лишь иногда подёргиваясь какими-то волнами искажая её вид.

Цель Жана была всё ближе и ближе, но почему Наполеон бездействовал? Почему он снова не откинул мужчину к стене как лёгкую пушинку. Тамплиер наблюдал. Но внезапно, тот воткнул копьё остриём в камень и обнажил свою идеальную, инкрустированную золотом саблю из булата.

Враг стал в боевую позу, он был готов прямо сейчас убить зазнавшегося ассасина. Жан после удара о стену так и не выпустил из рук своей шпаги и всё так же её держал наизготовку. Дюфо становился всё ближе и вот, на нужном расстоянии, мужчина совершил отчаянный прыжок, выкидывая в один миг оружие и выставляя вперёд правую руку. Он налетел на Наполеона стремительно. Тамплиер не ожидал такого поворота событий, он не ожидал, что человек с переломанными костями может вообще так двигаться. Спрятанный клинок воткнулся в горло императору, пробивая артерии и саму гортань. Кровь брызнула струёй, орошая дикий камень.

Враг упал под тяжестью прыгнувшего Жана, распластавшись на полу с открытыми глазами, в которых ещё были изумление и страх. Следом на землю свалился и ассасин, его суставы, его кости в раз закричали жутко, от боли. Где-то даже сломанное ребро проткнуло тонкую кожу.

- Жан Дюфо, доверши начатое, спрячь Частицу Эдема до назначенного судьбой дня, так, чтоб его никто не нашёл, - прозвучал холодный голос женщины, что всё так же парила в воздухе, - брось его в эту пропасть подо мной.

Ассасин еле встал, поднятый лишь силой Копья, он выдернул его из пола и словно игрушечное, лёгкое оружие, понёс в одной руке к пропасти. Мгновение растягивалось в часы, он словно шёл бесконечно и в то же время быстро. Пропасть к нему была всё ближе, а жизнь стремительно покидала молодого ещё Старца Горы. Он упал на колен и протирая штаны, он полз к спасению его нынешнего мира. Через время, он уже лежал, распростёршись на твёрдом камне, бездыханный, а Копьё уже лежало на дне огромной ямы. Свет померк, и исчезла женщина, забрав с собою жизнь ещё столь молодого Жана.

Глава 14

Завершение

Дезмонд резко и глубоко вдохнул воздух. Такого у него ещё не было. Играя роль своего предка, он умер, впервые за всё это время. Он чувствовал боль, ужасную боль, которую мужественно терпел Жан. Как он только смог набросится на Наполеона с такими травмами.

Боль внутренностей Дезмонда стремительно проходила, головокружение тоже. Он всё так же сидел в кресле Анимуса, а на него обеспокоено смотрели все находящиеся в помещении. Вскоре Люси сорвалась с места и подбежала к пытающемуся подняться на ноги Дезмонду. Его стеклянные, ничего не понимающие глаза смотрели на отражение в стеклянной стене. Ему ещё мерещились золотой силуэт Минервы и отблески падающего копья в глубины пропасти. Видеть себя умирающим это ещё то зрелище.

Обняв его, Люси дала возможность опереться на себя, но Дезмонд был категорически против этого. Легонько отодвинув девушку, он стал на ноги, хоть и не крепко, но стал. Попробовал сделать шаг, и тело обдало невыносимой болью, словно его кости ног, были на самом деле переломаны. Выругавшись мысленно, Дезмонд сделал ещё один шаг и, так шаг за шагом ему становилось легче. Он направился прямиком к Жаку Котену, чтобы обрадовать его новостью.

- Успокойтесь месье Дезмонд, мы всё видели, оповещать меня не нужно, - опередил его Жак.

Парень наклонился и, опершись руками о колени, он переводил дыхание от боли в суставах. Ему было лень лишний раз кинуть взгляд, что-либо сказать или хоть как-то двинуться. Он дико хотел спать и ничего больше.

Дезмонду шустро подтащили стул и аккуратненько его усадили. Голова кружилась, в ушах шумело, в глазах метались бабочки. Парень застонал и откинулся на спинку стула. Доктор как мог быстро подковылял к Дезмонду и, открыв смеженные веки, осмотрел зрачки. Своими инструментами проверил давление и немного причмокнул губами:

- У него давление месье Котен, - отчитался доктор.

- Спасибо, месье Филипп, - хладнокровно, без толики тревоги в данной ситуации, произнёс современный Старец Горы ассасинов.

- Так, искать Копьё нужно в поместье Лонгвуд. Нужен отряд рабочих, которые смогут расчистить проход к недрам этой горы, а точнее на дно той ямы. Как я понял, там больше нет хода вниз, ну, в самом поместье. До того поместья далеко? – резко, но слабо заявил Дезмонд, который уже почти очухался после Анимуса.

- Мы это понимаем, месье, - коротко ответил Котен, - нет, всего-то въехать на другой холм близлежащий.

Дезмонд решительно поднялся и немного пошатнулся от закружившейся головы. Чуть склонив голову, он взял за руку Люси и потянул её к лифту, молча, без слов.