Что касается Петра Вел<икого>, то я того же мнения, что и Вы. Это памятник, лучше которого не дал бы Таганрогу даже всесветный конкурс, и о лучшем даже мечтать нельзя. Около моря это будет и живописно, и величественно, и торжественно, не говоря уж о том, что статуя изображает настоящего Петра, и притом Великого, гениального, полного великих дум, сильного.
Дальнейшее излагаю по пунктам:
1) Эта статуя была куплена Александром III и в настоящее время стоит в Петергофе.
2) Антокольский говорит, что 20 тысяч достаточно. Гранитный пьедестал будет стоить около 5—6 тысяч приблизительно, бронза от 12 до 15 тыс. Ант<окольский> надеется, что всё обойдется даже дешевле 20 тыс.
3) Сколько возьмет сам Антокольский? По-видимому, ничего.
4) Статуя имеет 3 3/4 арш. Для Таганрога, как говорит Ант<окольский>, ее придется увеличить до 4 арш.; это для того, во-первых, чтобы не повторить петергофской статуи, и, во-вторых, для того, чтобы монумент был солиднее. Увеличение в объеме обойдется дороже на 3 тыс. (но в общем не дороже 12—15 тыс.).
5) Фотография будет выслана Вам на днях.
6) Адрес Антокольского: 71 avenue Marceau, Paris. Зовут его Марк Матвеевич.
7) Я пробуду в Париже еще 10 дней и, буде пожелаете, могу позавтракать у Ант<окольского> еще хоть пять раз, что при состоянии моего желудка (катар) не совсем легко. К Вашим услугам. Мой адрес: hфtel de Dijon, rue Caumartin, Paris. Для телеграмм: Paris hфtel Dijon Tchekhoff.
Стенограф<ический> отчет по делу Зола вышлю. Вчера виделся с Павловским и говорил с ним о музее, Он летом будет в Таганроге и повидается с Вами.
Желаю Вам всего хорошего и жму руку.
Ваш А. Чехов.
Здесь весна в разгаре. Я, кажется, здоров, если не считать желудка. Из Ниццы я ехал с Максимом Ковалевским, который накормил меня конфектами — и меня тошнит с тех пор.
За статую могут взять пошлину, около 1500 р. Придется похлопотать у Витте.
На конверте:
Monsieur P. Jordanoff.
Taganrog (Russie).
Таганрог.
Павлу Федоровичу Иорданову.
Exp<йditeur> A. Tchekhoff, hфtel "Dijon".
2293. M. П. ЧЕХОВОЙ
16 (28) апреля 1898 в. Париж.
16 апрель. Hфtel de Dijon, Paris.
Милая Маша, передай Хине Марковне, что я сегодня завтракал у Марка Матвеевича Антокольского. Он и мадам пригласили меня и приняли очень радушно, и он даже подарил для таганрогского музея одну из своих скульптур; это подарок, который даже не снился Таганрогу.
Антокольский говорил между прочим, что Левитан получил звание академика. Значит, Левитану уже нельзя говорить ты.
Мне тут делать нечего, буду писать каждый день. Благо, почта близко.
Будь здорова.
Твой Antoine.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня. Москов<ской> губ.
via Moscou Russie.
2294. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
20 апреля (2 мая) 1898 г. Париж.
Дорогой Иван Яковлевич, завтра от 8 до 10 утра я буду ожидать Вас и только на одну минуту выйду, чтобы выпить на бульваре кофе. Если в 8—10 не успеете, то буду ожидать Вас в 2 ч. или когда хотите.
Вы пишете, чтобы я составил конспект того, что хочу сказать. Но ведь я хочу сказать то, о чем меня спросят.
Сегодня весь вечер я дома. Не знаю, куда пойти, что делать. В театр пойду с Сувориным, который приедет, вероятно, завтра, а сегодня — хоть вешайся. Погода скверная.
Когда пришлете Вашу пьесу?
Привет Вашей семье. Будьте здоровы. Фотографии Бернштама посланы в Таганрог.
Ваш А. Чехов.
Понедельник, 4 1/2 ч. пополуд<ни>.
2295. M. П. ЧЕХОВОЙ
20 апреля (2 мая) 1898 г. Париж.
20 апрель.
Я всё сижу в Париже и жду от вас телеграммы, когда вы позволите мне ехать домой. Тут живется интересно и весело, и я ничего не имею против того, чтоб прожить здесь лишнюю неделю, но ведь пора и честь знать. Хочется домой и надоело болтаться без дела.
Был в Salon'e на так называемом vernissage'e — это канун открытия, когда в Salon'e не протолпишься. Скульптура мне понравилась, но между картинами мало интересного. Вчера был в Версале и видел там знаменитые фонтаны. Погода чудесная.
А. А. Хотяинцева живет очень далеко, в Ваганькове; она живет с другими русскими художницами, очень милыми и добрыми. Все они нигде не бывают, живут, как в Калуге, ведут, по-видимому, жизнь неподвижную и полнеют так, что даже страшно. Ходят в старых просторных платьях, обедают в дешевой кухмистерской и вполне довольствуются обществом таких чудаков, как Переплетчиков.
Завтра приедет сюда Суворин; стало быть, пребывание мое здесь может затянуться.
К моему приезду приготовьте, пожалуйста, кислого молока.
Ну, будь здорова, милая Маша. Кланяйся.
Твой А. Чехов.
2296. П. Ф. ИОРДАНОВУ
21 апреля (3 мая) 1898 г. Париж.
3 май.
Многоуважаемый Павел Федорович, кроме Антокольского в Париже проживает еще один русский скульптор, весьма известный, работы которого занимают видное место на выставках и в музеях. Это Бернштам (69 rue Douai, Paris). Он также занимался много Петром, сделал много интересного и между прочим занят теперь "Петром, встречающим Людовика XV" — это, вероятно, для музея Александра III в Петербурге. Я послал Вам три фотографии, из которых на одной Петр целует мальчика, Людовика XV.
Бернштам с радостью взялся бы за статую для Таганрога. Он говорит, что 20 тысяч вполне достаточно, что это большие деньги; за работу он не возьмет ничего, довольствуется лишь одною честью. По его мнению, Петр должен быть молодым, каким он был, когда основывал Таганрог, и должен иметь размеры до 5—6 арш<ин>.
Завтра буду у Антокольского и возьму у него фотографию, которую он обещал.
Полный отчет по делу Зола купил и пришлю. Вчера я виделся с Бернард Лазаром, автором брошюры, которая послужила началом войны, и взял у него всё, что есть интересного по дрейфусовой части — и тоже пришлю. Дело Дрейфуса, как обнаруживается мало-помалу, это крупное мошенничество. Изменник настоящий Эстергази, а документы фабриковались в Брюсселе; об этом было известно правительству, в том числе и Казимиру Перье, который с самого начала не верил в виновность Дрейфуса и теперь не верит — и ушел оттого, что не верил.
Будьте здоровы. Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Hфtel de Dijon, но лучше адресуйтесь 7 rue Gounod, Monsieur Paviovsky, для передачи мне.
На конверте:
г. Таганрог.
Его высокоблагородию
Павлу Федоровичу Иорданову.
Russie.
2297. M. П. ЧЕХОВОЙ
23 апреля (5 мая) 1898 г. Париж.
Четверг.
Милая Маша, очень возможно, что я скоро покину Hфtel Dijon, в котором теперь стою, а потому лучше всего адресуйтесь на имя Суворина, так: "Monsieur A. Souvorine, Hфtel Vendфme, Paris" для передачи мне. А для телеграмм просто так: Paris, Vendфme, Souvorine. В телеграмме не прибавляйте "для передачи А. Ч.", будет понятно и так. Телеграфируйте лишь в том случае, если мое пребывание в Париже затянется, а между тем погода у вас станет хорошей. Хотя не скажу, чтобы дурная погода действовала на меня дурно. Теперь в Париже каждый день дожди, по вечерам бывает холодно и сыро — и я ничего.
Не надейтеся на князи, сыны человеческие. Не надейтесь, что я многое привезу Вам из Парижа. Дело в том, что некоторые поручения исполнить не так легко. Я хотел купить папаше пиджак, но оказалось, что без примерки купить никак нельзя, можно ошибиться; хотел также купить фуражку по присланному рисунку, но таких фуражек в Париже нет; говорят, что можно сшить по особому заказу, буде угодно. И положительно не знаю, что купить для фельдшерицы. Дешевые часы плохи, а если купить что-нибудь по части нарядов, то таможня не пустит.